Эсхатология (от греческ. τα έσχατα — תירחא םימיה — «конец дней», Быт., 49, 1; ср. Бер. p., XCVIII, ррл, «Мессианский конец»; Исаия, 2, 1; a также תירחא — «конец», Втор., 32, 20; Пс., 73, 17; Бен-Сира VII, 36; ХXVIII, 6) — учение ο «конце дней», ο кοнечной судьбе человечества и отдельного человека. Евр. Э. трактует преимущественно конечную судьбу евр. народа и мира вообще и только попутно занимается вопросом ο будущности отдельной личности. Хотя следы Э. уже намечены в древних частях Моисеева законодательства, но главная заслуга принадлежит пророкам, которые возвестили «великий день Господень», день всеобщего страшного суда (см. День Божий). Пророчество Исаии вещало гибель Иуды и Израиля в день Божий, как и гибель всех остальных народов (Исаия, 2, 12; 14, 25, 24—25). Однако, в конечном счете, Израиль выйдет победителем. В этом духе написаны и пророчества Цефании. Наиболее резко отмечена разница между судьбой Израиля и язычников у Исаии (34—35), другие пророки подчеркивают скорее конечное обращение языческих народов в веру в единого Бога. В связи с представлением о Великом дне находится и другое — об идеальном мессианском будущем, которое наступит под видом царства потомка Давида. Воцарится всеобщий мир, ангельское состояние человечества до его падения. Ему естественно должны предшествовать: поклонение Богу всех царей земли, уничтожение смерти и воскресение мертвых во Израиле. Пророк Иезекиил говорит ο воскресении лишь Израиля (37), но впоследствии оно стало неотъемлемой частью представления ο Дне Суда, почему y Даниила встают из гроба и злые и добрые (Дан., 12, 2); правда, одни воскреснут к вечной жизни, другие — к вечной муке.
Происхождение Э. Трудно говорить об эсхатологической системе в Библии, где нет прямых указаний на загробную жизнь. Пророки и народная масса были заинтересованы одним лишь будущим народа как такового; и надежды, внушаемые пророками, псалмопевцами и литургическими поэтами, говорили только об устройстве царства Божьего над всем миром (Исх., 15, 18; Миха, 2, 13 и т. д.). В это представление входили и объединение двенадцати колен, и обращение оставшихся в живых язычников. По-видимому, то обстоятельство, что дом Зеруббабеля постигла печальная судьба, объясняет, почему личность Мессии из дома Давида отступает теперь на задний план, a на первый выдвигается фигура пророка Илии как предтечи Великого Дня и собирателя рассеянных по миру колен Израиля. Трудно установить, насколько саддукеи, или правящий дом Цадока, разделяли эти народные верования. Мессианские представления овладели, главным образом, умами хасидеев (см.) и их ближайших последователей — ессеев (см.), изучавших пророков с целью проникнуть в будущую судьбу Израиля и человечества (Дан., 9, 2; Флавий, «Иуд. война», II, 8, §§ 6, 12, idem., «Древн.», XIII, 5, § 9). Возвещая грядущее в форме видения и апокалиптич. писаний, они основывали их на исчислениях времени неисполнившихся пророчеств. Этих исчислителей «конца дней», принесших так много разочарований и горя народной массе, Талмуд называет «mechaschbe kizzim» (םיצק ינשחמ; см. Санг., 97б и мн. др.). Однако авторы этих эсх. произведений доказали глубокое проникновение в историю человечества, разбивая ее на периоды, великие мировые эпохи или тысячелетия, заключительным аккордом которых должно явиться «Царство Божие», иначе говоря «Царство небесное» (םימשׁ תוכלמ). Эта цель всемирной истории давала оправдание всем мукам народа и святых сподвижников. На этом и было основано все деление человечества на «царства сил земных» и «Царствие Божие», которое будет в конце концов передано в руки святых и избранного народа (Дан. 2, 44). Мнение Шюрера и Буссэ, будто этим имелось в виду политическое господство израильтян и низвержение могущества других народов, ни на чем не основано. Это доказывается и Тобитом (XIII, 11 и сл.) и древней литургией Нового года, где говорится об «обращении всего сотворенного, чтобы объединиться в одно целое для выполнения Божьей воли». Надежда на Божье Царство выражено и в «kaddisch’е», и в одиннадцат. благословении молитвы «Schemoneh-Esre» (см.), где впервые было выражено пожелание разрушения царства зла, и в эллинистической литературе (см. Сивиллины книги). Противопоставляя будущее Царство Божие царствованиям языческим, авторы апокалиптич. писаний находились, без сомнения, под влиянием парсизма, видевшего, в свою очередь, мир во власти Аримана и Ормузда, вечно борющихся, и спор которых должен разрешиться в конце четвертого периода 12-го тысячелетия мира, по-видимому, в пользу духа зла. Представление ο четырех мировых империях, следующих одна за другой и представленных четырьмя металлами, имеет свою аналогию в учении нарсизма, как и в традициях Индии, Греции и Рима, и в основе его лежат древнейшие предания Вавилона. Те же четыре эпохи снова встречаются в кн. Эпоха (LXXXIX), Зехарии (2, 1) и Дан. (8, 22), a в четырех неразрезанных животных в видении Авраама (Быт., 15, 9) агадисты видели олицетворения мировых держав (Beresch. r. XLIV; Апок. Авраама, XV, XXVIII), в чисто эсхат. смысле. — Персидско-вавилонский мировой год в 12 тысячелетий был переделан евреями в мировую неделю и мировые тысячелетия, соответственно библ. неделе творения и библ. стиху: «Тысячелетие в твоих глазах — только вчерашний день» (Пс., 90, 4). Возник взгляд, что мир существующий (הזה םלוע) предшествует «тысячелетию субботнему» (миру будущему — olam ha-ba, אנה םלוע; Тамид, VII, 4; Энох, XXIII, 1); мессианская эра начнется в 4291 году после сотворения мира (ср. с 5500 годами от творения мира, за которыми следует ждать Мессию, в Вознесении Моисея, X, 12). Подобная же база для исчисления взята была при вычислении цифры 3830 (год, когда второй храм был разрушен (Аб. Зара, 9) и на основании которых мир разделен на 12 эпох, в 400 лет каждая. Девять с половиной таких эпох прошло, по традиции, до разрушения храма (II Эзра, ХIV, 11, ср. VII, 28). Двенадцать эпох упоминается и в сирийском апокалипсисе Баруха (XXVII, LIII), и в Апокалипсисе Авраама (XXIX); вычисление «конца дней» было любимым занятием многих, и в конце концов было объявлено: «Всякий, возвещающий пришествие Мессии на основании вычислений теряет свою долю в мире будущем» (р. Иосе, в Derech Erez r., XI), и было решено: пришествие Мессии зависит от всеобщего покаяния, которое принесет пророк Илия (Санг., 97б).
Останавливает на себе внимание согласие между традицией и апокалипсисами во всем, что касается последовательного развития эсхатологической драмы. Сначала наступит время «страстей» мессианских (חישמ לש ולנח). По-видимому, представление ο том, что великое избавление последует за великим несчастием, великим мраком и падением нравственности, имеет в своей основе пророческие слова (Гошеа, 13, 13 и сл.; Иоель, 2, 10 и сл.; Миха, 7, 4, Зех., 14, 6 и сл.; Дан., 12, 1). Однако это не есть взгляд пророков, настроение которых, собственно говоря, оптимистическое (Исаия, 111—9; 65, 17—25), a скорее согласуется с древнейшим, нееврейским верованием в постоянное падение мира. Эти взгляды были выработаны под персидским влиянием. Персидской Э. не трудно было использовать мифологические элементы вавилонского описания мирового хаоса, который воцарится при конвульсиях погибающего мира. Евр. же Э. приходилось либо черпать из того же источника, либо пользоваться данными библейскими, вкладывая в них только новое значение, заставляя все силы земные и небесные принимать участие в последней катастрофе мира. Благодаря греху Адама (II Эзр., IV, 30) старый мир был отягчен проклятиями и находится во власти зла, и естественно, что состояние это должно закончиться великой борьбою на земле или на небе между Богом и злыми силами (Ис., 24, 21 и сл.; 25, 7; 27, 1; Дан., 7, 11; 8, 9; Книга Юбилеев, 23, 29; Зав. Патриархов, Ашер, 7; Assumptio Mosis, 10, I; Псалмы Соломона, 2, 25 и сл.). Весь мир будет находиться в состоянии возмущения перед своим падением. Мессианским временам предшествует ряд кровавых видений: мечи, кровь и битвы в небесах и нарушение порядка в системах звезд, в произведениях земли и в среде человечества. Наиболее существенными из 12 казней этого времени, ο котором говорит Барух (ХXVII, 2—3), являются «меч, голод, землетрясение и огонь», a по Книге Юбилеев: «хворь и труд, холод и лихорадка, голод и смерть, меч и пленение». Но еще хуже будут испытания моральные, вследствие падения нравов, чем вызванные стихийными бедствиями. Этот взгляд на усиление злого духа ко дню гибели мира получил особенное значение в мировоззрении хасидеев, благодаря ему мы имеем такое поразительное сходство в изображении мессианской эпохи y таннаев и авторов апокалипсисов, рисующих пришествие Мессии. В последние дни ложные пророки и развратители возрастут числом и обратятся овцы в волков, любовь — в ненависть, беззаконие возьмет верх, люди станут ненавидеть друг друга (Didache, XVI, 3 и сл.; Сивил. кн., II, 165 и сл.; III, 63). Приблизительно таково же описание и талмудистов: «Стопы Мессии», חישמ תונקע, т. е. шествие его (взято из Пс., 89, 52; ср. Бер. p., LXIII; Ялк. и Мидр. га-Гадол, к Быт., ХXV, 26; Pirke r. El., XXXII) они видят в обращении школ в непотребные дома, в невежестве и беззаконии массы (Сота, IX, 15; Derech Erez Zuta, X; Санг., 98а; Шир га-Ш. p., II 29; Кет., 112б. В упомянутых местах часто приписываются амораим втор. века взгляды таннаим первого в.; ср. также Шаб., 118а, с Мех. Бешал.). Р. Симон б.-Иохаи считает сем великих бедствий, которые будут предшествовать пришествию Мессии, сына Давида, a Апокалипс. Авраама отмечает десять казней, уготованных язычникам того времени (Исаия, 26, 20; Зех., 14), a также шумы и «голоса» (תווק, в 6-м периоде y p. Симона б.-Иохаи; ср. Зав. 12 патриарх., Леви, 17, где также указаны 7 периодов, предшествующих Царствию Божьему).
Видную роль в этих последних судорогах старого умирающего мира играет последняя борьба Израиля с соединенными силами язычников под предводительством Гога и Магога и диких северных дружин (Иезек., 38—39; см. Гог и Магог). Оставляя в стороне вопрос, насколько идентично представление ο битве Гога и Магога с пресловутой битвой в долине Иегошафата (Иоель, 4, 12; ср. Зех., 14, 2, и Ис., 25, 6), следует отметить, что она является неотъемлемой частью прелюдии пришествия Мессии в любом апокалиптическом видении (Сивилл. кн., III, 319 и сл., 512 и сл., 632 и сл.; V, 101; Энох, LVI и сл., где вместо Гога и Магога фигурируют мидяне и парфяне; II Эзр., XIII, 5: «множество людей без числа, со всех четырех концов земли» и т. д.). Р. Элиезер (Мехильта Бешалах) связывает борьбу Гога и Магога со страданиями времени Мессии и последним судом в качестве божественных наказаний, предшествующих мессианскому времени. Время войн Гога и Магога и последнего суда р. Акиба исчисляет 12-ю месяцами (Эдуйот, II, 10); Wajikra r., XIX, исчисляет их 7-ю годами, согласно Иезек., 39, 9; Пс., 2, 1—9. Weber (и за ним Bosset) ошибается, когда думает, что гибель армии Гога и Магога означает уничтожение мира языческого (Altsynagogale Theologie, 1880, 369); поражение это знаменует лишь падение мощи его и утверждение Царства Божьего, противоположного Ему. В царство Мессии входят и те из язычников, которые не обременили своим игом Израиль (Пес. p., 1). Мессия называется порою «Chadrach» (Зех., 9, 1), т. е. ךרו דח (Шир. га-Шир. p., VII, 10); т. е. — острый по отношению к язычникам и нежный по отношению к евреям. «Лишь третья часть языческого мира переживет эту катастрофу», утверждает Сивилла (III, 544 и сл.; V, 103 и мн. др.).
Этим великим событиям предшествует и собрание воедино всех рассеянных сынов Израиля (תוילג ץונק). Надежда эта сквозит в речах многих пророков, a ярче всего y прор. Исаии (27, 13); язычники сами доставят сынов и дочерей Израиля на своих руках в Иерусалим вместе с дарами Господу (Исаия, 49, 22; 60, 4—9; 66, 20). Элементы эти вошли и в литургию (Schemoneh Esreh; Mer., 17a) и в апокалиптические видения (Апокр. Авраама, XXXI). Вернутся заодно и погибшие для нас 10 колен; (II Эз., XIII, 39—47 и т. д.). Таким образом «дни Мессии» (חישמה תומי) не являются, собственно говоря, концом сего мира, a лишь необходимым подготовительным временем, за которым последует вечное царство Божье (תזכלמ םימש; Дан., 7, 27; Сивилл. кн., III, 47). Благодаря Мессии народ станет искать Господа (Гошеа, 3, 5; Исаия, 11, 9 и др.), и Мессия же заставит народы служить Господу (Энох, 105, 2 и мн. др.). Вот почему царствование Мессии ограничено во времени. Чтобы оттенить человеческое естество Мессии, он часто называется «сыном человеческим» (Дан., 8, 17 и др.). Его назначение — выполнить все, что Бог обещал сынам Израиля и всему человечеству; он сокрушит силу зла и идолопоклонства, воздвигнет новый Дом Господень «чистым и святым», и будет он избавителем Израиля, чистый, мудрый и святой царь; он приведет все в благочестие и святость. Первым следствием наступления мессианства будет всемирный мир и полное прекращение ига чужих народов над Израилем (תויכלמ דונעש, Бер., 34б). Язычники обратятся к единобожию (Тобит, XIV, 6 и др.). По словам Талмуда (Шаб., 30б), «земля станет производить ежедневно новые плоды, женщины станут ежедневно рожать, a земля — приносить хлебы и шелковые одеяния», люди достигнут 1000 лет от роду, и прекратятся болезни и распри. Наступит и нравственное перерождение, сыны и дочери Израиля станут пророчествовать. Повторятся чудеса времен Моисея, но в больших размерах. Новое освобождение свершится в тот же месяц Нисан и в ту же ночь, a во главе Израиля пойдет тот же огненный столб, как при исходе из Египта, даже 10 казней египетских будут наложены на врагов Израиля (Танх. Waera), Избавитель явится верхом на осле (Зах. 9, 9), a с неба будет падать манна. Подобно Моисею, Мессия исчезает на 45 или 90 дней после своего появления. То же число израильтян, что было выведено из Египта, будет освобождено и теперь (Санг. 111а) и песнь Моисея будет заменена новою песнью (Мех. Бешалах). Но, подобно древнему пророку, и Мессия умрет (II Эзра). Взгляд на него, как на человека, не подлежащего смерти, более позднего происхождения и будет разобран ниже в связи с Мессией из дома Эфраима.
Еврейская теология всегда подчеркивала разницу между мессианским временем и конечным царствием Божьим, что и послужило основою типичной агаде ο десяти царях — правителях миродержавцах, начинающейся царствованием Бога до сотворения мира, за которым следует Нимрод, Иосиф, Соломон, Ахаб, Навуходоносор, Кир, Александр Великий и Мессия. Последним будет снова Господь (Пирке р. Эл., XI, Mer., 11a). Однако в личности Мессии имеются черты неестественные, чисто космического характера, заимствованные y персидского «спасителя». Этот последний, потомок Зороастра, чудесного происхождения от матери-девственницы, скрытой в течение тысячелетий в каком-то озере, вместе со своими сподвижниками возродит мир, убьет Ангро-Майниуса и его сонмы демонов, будет судить восставших от смерти мертвых, воздав каждому по заслугам его (Bindischmann, Zoroastrische Studien, 1863, 231. — Ср. Авеста). Точно так и Мессия существует со времен, предшествующих миротворению (Песах. 54; Пирке р. Элиезер II) и скрытым от взоров в течение целых тысячелетий. Происхождением он также чужд: он чужого семени (רחא ערזמ, Beresch. r. XXIII) и из стран полнощных, ןופצ, что, впрочем, можно понимать и как «скрытых, таинственных» (Wajikra r., IX). Заодно с Мессией явятся и его бессмертные спутники, число которых, согласно Derech-Erez Zuta, 9, из них следует отметить: 1) пророка Илию, который в качестве первосвященника свершит помазание Мессии (Justin, Dialogues cum Triphone, VIII, XLIX), приведет к раскаянию израильтян, объединит их, и, наконец, воскресит мертвых, a также откроет скрытую храмовую утварь времен Моисея. Вместе с Ильей-пророком явится и 2) Моисей, затем пророки: 3) Иеремия, 4) Исаия, 5) Барух, 6) Эзра, 7) Энох (Энох, ХС, 31) и другие. Фигурирующие в видении Зехарии (2, 3) «четыре кузнеца», по представлению талмудистов, начальники или союзники: Илия и Мессия, Малькицедек и «Помазанник на случай войны» (Мессия сын Иосифа; Песик., V, 51а; ср. Сук., 55б). Более темным является происхождение представления о Мессии, сыне Иосифа, или эфраимите. По-видимому, здесь имело значение и противоречие между сверхъестественной природой Мессии и его смертью, почему была выработана фигура другого Мессии, из дома Иосифа (а не Иуды), который добровольно примет муку и смерть за свой народ, падет жертвой в войнах с полчищами Гога и Магога. К нему и отнесли слова Зехарии (12, 10): «И воззрят на меня, которого они пронзили, и возрыдают ο нем» и 53-ю главу Исаии. Древняя агада понимала под «буйволом», который своими рогами «избодет он народы» (Втор., 33, 17) этого Мессию-эфраимита. И хотя он падет в битве, но следующий за ним Мессия, сын Давида, убьет в свою очередь предводителя этих полчищ дыханием уст своих и будет признан царем над всем миром. «Велики будут муки Мессии из колена Эфраима» (Песикта p., 36). «Патриархи восстанут из своих могил в месяц Нисан и станут славить великие его муки, и когда народы (104 царства) закуют его в оковы и ввергнут в темницу, где подвергнут всем упомянутым в Пс., 22, 8—16 мукам, Господь приветствует его словами: Эфраим, дорогой сын мой, дитя моей любви, велико мое сострадание к тебе (Иер., 31, 19), — и уверит его, что дыханием уст своих он погубит злых» (Ис., 11, 4). Правда, не всегда агадисты водили резкую черту между Мессией страдальцем из колена Эфраима и Мессией — победителем из дома Давида. Так, согласно Танхуме Иеламдену (Шофтим, конец), покорившиеся народы принесут Мессии дань, a затем, охваченные духом противоречия, восстанут и пойдут на него войной и погибнут от дуновенья уст его. В позднейших литературных памятниках апокалипт. характера Мессия-эфраимит назван Менахемом бен-Хушиель, a из дома Иуды — Менахемом бен-Ами-эл «Любимец, сын народа Божьего» (Иеллинек, в Bet ha-Midrasch, II, 56, 60 и др.). По-видимому, эсхатологисты старались также подчеркнуть, что Мессия-страдалец имеет своей миссией разрушение четвертого языческого царства (Рим), под названием Эдома, a в войне с Гогом и Магогом ему суждено пасть, и честь победы будет принадлежать Мессии, сыну Давида. И несмотря на то, что падение злого царства (Эдома) уже и есть начало пришествия царства Божьего, они верили, что перерыв между этим событием и поражением Гога и Магога будет значительным (Пес., XXII, 148а). Почти одиноким звучит голос р. Элеазара из Модиина (Мех., Бешал., Вайяса, 4), что Мессии имеют целью лишь восстановление династии Давида, священнический сан Ааронидов и храмовую службу левитов. Другие ожидали самого яркого будущего: Новый Иерусалим весь из сапфира, золота, самоцветных каменьев, окруженный валами, воротами и башнями дивной красоты (Тобит, XIII, 15; XIV, и мн. др. הלעמ לש םילשורי). Этот «Новый Иерусалим» или «Вышний Иер.» засияет в дни Мессии во всем блеске своей неземной красы и раскинется на верху всех гор земных, сваленных одна на другую (Пес., XXI, 144б). С наступлением нового времени воцарится самое строгое исполнение предписанных Моисеем законов, в частности всех, касающихся жертвоприношений и священничества (Иома, 5б и сл.) — так верили представители школ Вавилонии; но наряду с этим взглядом существовал и другой: новый закон заменит старый, a именно «30 заповедей», имеющих значение чисто человеческих взаимоотношений (Бер. p., XCVIII). По Пес. (XII, 107а), Господь вложит в старые слова лишь новое содержание (םירנד שודח), или Мессия возьмет на себя царства закона и приобретет многих приверженцев. Однако, по Wajikra r., XIII, законы диететические и ритуальной чистоты будут отменены.
Необходимым элементом грядущего мира является воскресение мертвых (см.). Мученики за веру должны были иметь участие в грядущей славе Израиля. За этим воскресением следует последний суд. На великий суд предстанут народы, их ангелы-покровители и планеты — и попадут они все в геенну. Рабби Элеазар из Модиина говорит, что Господь ответит на протесты осужденных язычников велением пройти вместе со своим ангелом-покровителем чрез пламя, где они и погибнут. Мессия ввергнет в ад и сатану, и навсегда исчезнут смерть и горе с лица земли (Песикта p., 36). Воссияет ли новый мир и рай и для благочестивых из среди язычников или нет, является предметом спора между шаммаитами и гиллелитами; расходятся обе школы и в своих взглядах на то, как восстанет тело. Эволюция во взглядах талмудистов на сущность эсхатологического будущего выразилась и в терминах, которые они употребляли по отношению к будущему миру: «olam ha-ba» (אנה םלוע), «leatid labo» (אנל דיתעל) и «jemot ha-Maschiach» (חישמה תומי), которые, впрочем, употребляются часто без разбора (см. Geiger, Lesestücke aus der Mischnah, 41; idem, Jüd. Zeit., III, 159; IV, 124). Талмудисты обсуждают вопрос, будет ли воскресение мертвых и для язычников в «грядущее время» (אנל דיתעל). Р. Элеазар из Модиина, живший во 2 в., различает «мессианское время» (דוד תינ תוכלמ), «грядущий мир» (אנה םלזע) — мир душ и эпоху «воскресения мертвых», которую он называет «olam chadasch» (שדח םלוע) — «новый мир», или мир возрожденный (Мехильта Бешалах Вайеша, изд. Вейса, 59) в связи со словами пророка Исаии (34, 4; 51, 6; 65, 17) и Гошеи (6, 2), Пирке р. Элиезер говорит: «Будут обновлены земля и небеса и Израиль: первые будут сложены, подобно книге или платью, и затем развернуты, a Израиль, изведав смерть, восстанет из мертвых на третий день». Дальше мы читаем там же: «Вся дивная красота мира, увядшая по вине Адама, расцветет в дни Мессии, потомка Переца — плодородие земли, чудесн. рост человека, блеск солнца и луны». По Schem r., XV, 10, вещей в мире будут обновлены: солнцу и луне вернется их древний блеск, первое будет к тому еще одарено целебной силой, ударят ключи в Иерусалиме и зацветут деревья, покинутые города, как Содом и т. п., поднимутся из развалин, подобно солнцу станет искриться Иерусалим, выстроенный заново из драгоценных камней. «Jezer ha-ra» (злое начало) будет убито самим Господом (Сук., 52а). Но процесс обновления обусловлен предшествующим великим пожаром (שא לש לונמ — огненным потопом — έχπυίροεις; Сивилл. кн., III, 542, 689; IV, 174). Представление это основано на словах Исаии (34, 4). Сам Белиал погибнет в этом пламени. Таким образом, огонь геенны, пожирающий злых ангелов и планеты, обратился в стихийную силу, восстановляющую и возрождающую мир.
Те, которые не желали верить в воскресение тела, приурочили и страшный суд к воскресению одной души. Евр. Э. объединяет воскресение мертвых и великий последний суд. Это выразилось в словах Санг., 91б: «Господь берет душу с неба и соединяет ее с телом на земле, чтобы судить человека». — Что касается элементов воздаяния в евр. Э., см. Ад (см.) и Воздаяние (ib., т. V), Рай (ibid., XIII). Что касается последующего развития Э., см. Бессмертие, Мессия, Воскресение мертвых, Хилиазм. — Ср.: Schürer, Gesch., 3-е изд., II, 496—556; Bousset, Die Religion des Judenthums im Neutestamentlichen Zeitalter, 199—273; 475—483, Бepлин, 1903; Charles, A critical history of the Doctrine of a future life in Israel, in Judaism and in Christianity, Лондон, 1899; E. Bocklen, Die Verwandtschaft der jüdisch-christlichen mit der parsischen Eschatologie, Геттинген, 1902; Hastings, Dict. Bible, s. v.; Cheyne and Black, Encycl. Bibl.; Hamburger, RBT., s. v. Auferstehung, Wiederbelebung der Todten, Messianische Zeit, Paradies, Zukunftsmahl; Weber, System der Altsynagogalen Palestinischen Tbeologie, 322—386, Лейпциг, 1880, Drummond, Jewish Messiah, Лондон, 1877: P. Volz, Jüd. Eschatol. von Daniel bis Akiba, Лейпциг, 1903. [J. E., V, 209—218]. 2.3.