Женщина в Японии
[править]Самые главные боги в Японии — это боги любви, и японцы считают себя происходящими от них. Из этого следует, что женщина, которая по своему назначению для любви уже есть существо духовное, и находящееся под непосредственным покровительством народного божества: славной Аматерасуоми-Каминоми-като (что значит: свет неба, императрица, богиня, девственница) занимает между сынами «восходящего солнца» совершенно особое положение. Покорная раба традиций и обычаев (отошедших на практике на второй план), она пользуется большим значением как источник счастья мужа, и как центр, кругом которого он движется. Первенство предоставлено мужчине во всех случаях общественной жизни, но в браке оно принадлежит женщине.
История японских императриц показывает нам, до какой степени женщина уважаема в Японии. Несмотря на то, что в принципе верховная власть принадлежит микадо (императору), во всех случаях, если императрица выказывала исключительные способности, самураисы (воины) и знать не задумывались дать ей титул микадессы и подчинялись ей, с такою же преданностью, как самому энергичному мужчине. Первое покорение Кореи также принадлежит женщине — микадессе Джинго-Кого (незадолго до P. X.).
Понятно, что, при таких условиях, на образование женщин должно быть обращено большое внимание. Японцы, которые сравнивают красоту с благотворными лучами солнца, смотрят на женщину как на самую драгоценную вещь мужчины и стараются всеми силами сделать ее более ценной и блестящей. Религия, философия, науки, искусства, хозяйство, — все должно быть знакомо японской женщине, нужно иметь столько же нравственных качеств для дома, сколько блеску и знаний для отношений общественных, которые японская женщина всегда поддерживает. Ко всем отраслям национального образования, последние годы еще стали прибавлять знание языков французского, английского, географии, истории, шитье и теперь умственный багаж молодых японок не отличается от знаний европейских девушек.
Сложность общественных отношений, а главное обязанности хозяйки дома, не позволяют японке заниматься лично и непосредственно воспитанием своей дочери; она только наблюдает и направляет, но главные заботы лежат на кормилице; эта последняя редко покидает выкормленного ребенка раньше ее замужества, иногда же остается при ней всю жизнь, чаще не в качестве служанки, но как друг, самый верный и преданный. Любовь ребенка к своим родителям нисколько не страдает от этого, так как первая обязанность кормилицы — это научить свою питомицу любить и уважать отца и мать.
Подчиненная правилам нравственности Будды, жизнь молодой девушки проходит очень весело между занятиями и удовольствиями, допускаемыми мягкими нравами страны (далеко не так легкими и свободными, как уверяют некоторые). Не обладая исключительной независимостью американок, японка имеет гораздо больше свободы, чем, например, французская молодая девушка. Она принимает своих подруг и ходит к ним, посещает храм, театр, даже чайный дом, но всегда в сопровождении кормилицы или другой доверенной женщины; она может принять у себя молодых людей, дальних родственников, но в присутствии кормилицы или матери; но их не посещает и никогда не выходит в их обществе; это правило распространяется на влюбленных и даже на замужних.
Как у европейской женщины есть рояль, так и у японки существует кото, род арфы пли цитры, менее шумный, но более гармоничный и выразительный инструмент, чем рояль. Но любимое занятие японки: поэзия; звучность, легкость и богатство языка чрезвычайно помогают стихам; символизм Востока как нельзя лучше гармонирует с легкостью аллегорий и позволяет образному употреблению слов.
Музыка, науки, поэзия и живопись чрезвычайно развивают артистические наклонности японцев. От этого не удивительно, что японская женщина более элегантна и кокетлива, чем женщина другой страны.
Кокетство японок есть результат вечной заботы нравиться. «Все должны умереть, и потому женщина должна бояться не смерти, но потери своей красоты», — говорит принцесса Коматчи, известная поэтесса; эти стихи как нельзя более характеризуют японку, всех сословий и возрастов; нет, кажется, ни одной тайны туалета, которая была бы ей незнакома; женщина, одаренная от природы прекрасным цветом кожи, красотой, все-таки ни выйдет из дома не «сделав себе лица», это считается невоспитанностью и непорядочностью и равняется тому, если бы женщина пошла по улицам Парижа без перчаток.
Японские парфюмеры имеют массу косметики и рецептов, о которых европейцы имеют весьма смутное понятие, по некоторым духам, привезенным из Японии, но не дающих точного понятия о них. Одним из самых удивительных произведений для европейца кажется краска для окрашивания зубов в черный цвет, хотя хорошие белые зубы, также как и у нас, ценятся в Японии, но черные имеют для них свою прелесть; кроме того зубы чернят только в случае больших церемоний и это украшение принадлежит замужним женщинам и составляет их исключительное преимущество.
Одежда женщин состоит из легкой шелковой рубашки, белой или самых нежных тонов, белых шелковых чулок, нескольких юбок из шелковой или бумажной материи и самого платья более или менее богато украшенного вышивкой и которое перекрещивается спереди, позволяя видеть шею. Платье стягивается в талии узким гладким кушаком, покрытым вторым, более широким кушаком. Что касается китайского сапога, для уменьшения ноги, то, к счастью его употребление в Японии, неизвестно, равно как было неизвестно и употребление под корсетов, но увы! в настоящее время политика заставила японских женщин надеть при дворе европейский костюм, и подвергает их необходимости надевать корсет, это варварское орудие пытки.
Прическа составляет предмет особых забот и изучений; их волосы, обыкновенно прекрасные, длинные, тонкие, поддерживаются с большею тщательностью и мажутся всевозможными душистыми эссенциями. Моды не изменяются в Японии; те которые приняты не изменяются и удовлетворяют их; но, кажется, мода, принятая и поддерживаемая веками, подлежит изменению, по крайней мере, женщины и мужчины чувствуют надобность в этом. Причесываются японки различным способом для разных случаев; в этом еще обычай имеет полную силу.
В любви традиции мало-помалу теряют свои права и подчиняются всесильной воли женщины. Молодых девушек спрашивают при выборе жениха, представленного им в знакомом доме, театре, чайной, где молодые люди встречаются как бы невзначай, при помощи услужливых посредниц. В некоторых провинциях не обходятся даже вовсе без услуг этих факторш.
Что касается приданого, то в Японии нет этого безнравственного обычая; интересуются больше умственными, нравственными и физическими качествами; ищут особенно дочернюю привязанность и видят в ней залог супружеского счастья. Обыкновенно муж должен обеспечить существование жены, если оба бедны, то должен работать для добывания средств. Как бедная девушка может выйти замуж за богатого, так равно и бедный юноша может взять себе богатую жену. Любовь оправдывает и прощает все.
Если случится что бедная молодая девушка безумно влюбится в богатого молодого человека, тогда ее родные, узнав его имя, посылают к нему кормилицу или посредницу сказать, что дочь их любит его: редко случается, что юноша отказывается жениться в таких случаях, даже не видя ее; тот кто не соглашается, считается бессердечным; если же молодая девушка умрет от любви к нему, то на него смотрят как на негодяя и после этого ему будет очень трудно найти женщину, которая бы решилась принадлежать ему.
Церемония брака вполне символическая; она состоит в обычае давать пить из одной чаши, наполненной саке (рисовое вино, национальный напиток в Японии) сперва молодой, затем матери и отцу молодого, потом матери и отцу молодой и, наконец, самому молодому; эта церемония повторяется три раза в полнейшей тишине и безмолвии и всякий раз из новой чаши. Саке выражает привязанность, верность, дружбу, милосердие, любовь, и все аналогические чувства, которые представляют суть жизни; тройственность чашек усугубляют эти символы.
Форма японского брака напоминает собою католическое причащение; и в самом деле, не есть ли брак соединение двух семей в одну? Церемония происходит у жениха, в зале, украшенном для этого случая разрисованными ширмами, представляющими различные сцены благоденствия и счастья (какемонос) и этажеркою, где вместе с цветами расставлены елка, аист и черепаха из бронзы--эмблемы вечной любви, верности и долговечности.
На другой день брака, молодая женщина окрашивает свои зубы в черный цвет и водит брови и ресницы; ее взгляд приобретает от этого особую насмешливую живость и грусть.
Через несколько дней молодые делают свадебные визиты, начиная от посещения своих родных; обе стороны обмениваются подарками. В иных провинциях эти визиты заменяются присылкою нескольких зерен красного рису (le riz de faire part).
Потом жизнь входит в свою обычную колею.
Жизнь японской женщины, в сущности отличается мало от существования ее европейской сестры, но она имеет более важные обязанности хозяйки дома, и больше веселья и живости; это есть исключительность характера сынов солнца. Хозяйство, ведение дома, визиты, приемы, морские купанья летом, театры, артистические и литературные вечера зимой, вся та же светская жизнь и в Японии, как и во Франции или в Англии.
Нельзя обойти молчанием одну особенность японской жизни: это содержание нескольких любовниц под супружескою кровлею. Закон признает только одну законную жену, но он допускает для Микадо 12 наложниц, для феодальных владельцев 8, для воинов три и т. д. смотря по положению и состоянию. Эти женщины не имеют силы и власти законных жен, но их дети имеют почти те же права, что и законные дети; по отношению к жене, это как бы младшие сестры, они ее слушаются, но не подчиняются ей и редко ревность нарушает гармонию этих мирных семей. В действительности, жена остается всегда верной спутницей и другом своего мужа.
Нередко можно видеть, что богатый и знатный японец дарит одну из своих наложниц, как какую-нибудь драгоценную вещь, слуге, желая особенно вознаградить его. Никогда ничего подобного не бывает с женой.
Самый счастливый период жизни японской женщины — это старость.
Когда ее дети окончили воспитание, и старший сын женился, она слагает с себя все заботы о доме на свою невестку. Привыкши всю жизнь заботиться обо всем, она иногда занимается, конечно, всеми мелочами, из которых слагается существование в Японии. Но будучи вполне независимой, уважаемой и любимой всеми, старающимися угодить ей, она не боится приближения своих последних дней, и она тихо угасает, окруженная общим вниманием, спокойная перед лицом смерти, как после жизни, вполне посвященной любви и долгу.
Источник текста: журнал «Вестник моды», 1912, № 46. С. 404—408.