Записки (Глинка)/2
| ← Эпоха 1 | Записки — Период 2. От кончины бабки до проявленuя первого музыкального чувства | Период 3 → |
| Источник: М. И. Глинка. Записки. — М.: Музыка, 1988. — ISBN 5-7140-0065-Х. |
Период 2[править]
Поcле кончины бабки моей образ моей жизни несколько изменился. Матушка баловала меня менее и старалась даже приучать меня к свежему воздуху, но эти попытки по большей части оставалисьбез успеха.
Кроме сестры, годом меня моложе, и моей няни, вскоре взяли другую няню, вдову землемера по имени Ирину Федоровну Мешкову с дочерью, несколько постарше меня. Эта няня была женщина простая и чрезвычайно добрая, а матушка хотя не баловала, но любила нас, и нам было хорошо. Впоследствии присоединили к Ирине Федоровне француженку Розу Ивановну, а нанятый отцом моим архитектор вместо мела дал мне карандаш в руку и начал свои уроки рисования, как водится, с глаз, носов, ушей и пр., требуя безотчетного от меня механического подражания, — при всем том, однако ж, я быстро успевал. Сверх того, один дальний родственник, любознательный, бодрый и приятного нрава старичок, нередко навещал нас — любил рассказывать мне о далеких краях, о диких людях, о климатах и произведениях тропических стран и, видя, с какою жадностию я его слушал, привёз мне книгу под нааванием «О странствиях вообще», изданную в царствование Екатерины 2-й. [1]
Я с рвением принялся за чтение этой книги, и, сколько помню, она содержала отрывки из путешествий занаменитого Васко де Гама. Я получил от него же впоследствии другие тома этого собрания путешествий, и когда дело дошло до описания острова Цейлона, Суматры, Явы и других островов Индейского архипелага, то мое воображение так разыгралось, что я принялся изучать описание этих прелестных островов и начал делать извлечения из вышеозначенных книг, что и послужило основанием моей страсти к географии и путешествиям.
Музыкальное чувство всё ещё оставалось во мне в неразвитом и грубом состоянии. Даже по 8-му году, когда мы спасались от нашествия французов в Орёл [2], Я с прежнею жадностию вслушивался в колокольный звон, отличал перезвон каждой церкви и усердно подражал ему на медных тазах. Всегда окружённый женщинами, играя только с сестрою и дочерью няни, я вовсе не походил на мальчиков моего возраста, притом страсть к чтению, географическим картам и рисованию, в котором я начал приметно успевать, часто отвлекала меня от детских игр, и я по-прежнему был нрава тихого и кроткого. У батюшки иногда собиралось много гостей и родственников; это случалось в особенности в день его ангела или когда приезжал кто-либо, кого он хотел угостить на славу. В таком случае посылали обыкновенно за музыкантами к дяде моему (брату матушки) за 8 Bepcт. [3] Музыканты оставались несколько дней, и когда танцы за отъездом гостей прекращались, играли, бывало, разные пьесы.
Однажды (помнится, что это было в 1814 или 1815 году, одним словом, когда я был по 10 или 11-му году) играли квартет Крузеля [4] с кларнетом; эта музыка произвела на меня непостижимое, новое восхитительное впечатление — я оставался целый день потом в каком-то лихорадочном состоянии, был погружен в неизъяснимо томительно-сладкое состояние и на другой день во время урока рисования был рассеян; в следующий урок рассеянность еще увеличилась, и учитель, заметя, что я рисовал уже слишком небрежно, неоднократно журил меня и наконец, однако ж, догадавшись, в чем дело сказал мне однажлы, что он замечает, что я все только думаю о музыке; «что же делать? — отвечал я, — музыка — душа моя».
И действительно, с той поры я страстно полюбил музыку. Оркестр моего дяди был для меня источником самых живых восторгов. Когда играли для танцев, как-то: экосезы, матрадур, кадрили и вальс я брал в руки скрипку или маленькую флейту (рiссоlо) и подделывался под оркестр, разумеется, посредством тоники и доминанты.
Отец часто гневался на меня, что я не танцую и оставляю гостей; но при первой возможности я снова возвращался к оркестру. Во время ужина обыкновенно играли русские песни, переложенные 2 флейты, 2 кларнета, 2 валторны и 2 фагота, — эти грустно-нежные, но вполне доступные для меня звуки мне чрезвычайно нравились (я с трудом переносил резкие звуки, даже валторны на низких тонах, когда на них играли сильно) , — и, может быть, эти песни, слышанные мною в ребячестве, были первою причиною того, что впоследетвии я стал преимущественно разрабатывать народную русскую музыку.
Примечания[править]
- ↑ «История о странствиях вообще по всем краям земного круга сочинения Господина Прево, сокращённая новейшим расположением чрез Господина Ла Гарпа, члена французской академии… Части 1-22», в переводе М. Верёвкина, 1782—1787.
- ↑ Отъезд в Орёл мог состояться в конце июня 1812, когда Михаилу Глинке шёл девятый год.
- ↑ Дядя Глинки, владелец села Шмаково, Афанасий Андреевич Глинка (1772—1827) любил музыку и содержал крепостной оркестр.
- ↑ Бернгард Генрик Крузель (1775—1838) — финский композитор и дирижёр служил в Стокгольме.