Звёздная книга (Кедров, 1989)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Звездная книга
автор Константин Александрович Кедров
Из сборника «Поэтический космос». Источник: Константин Кедров. Поэтический космос. М., «Советский Писатель», 1989

Если окинуть взглядом ночное звездное небо, мы окажемся в знакомом нам с детства мире волшебной сказки. Скачет на Пегасе — Сивке-бурке Иван-Царевич — месяц, заплетает созвездие Волосы Вероники Дева — Варвара-краса длинная коса, она же Лорелея у немцев и золото­волосая Алтынчеч у тюркских народов; вращается вокруг Полярной звезды — яги, Малая Медведица — избушка на курьих ножках, сияет хрустальный ларец созвездия Цефея — Кощея. А рядом созвездие Кассиопеи, похожее на перевернутую букву М и на латинское W (дубль-вэ). Кстати, МИР по-русски и WELT по-немецки начинаются с этого знака МW.

Кассиопея — символ материнства, из ее груди истекает звездное млеко, питающее вселенную. Именно так изображена она на картине «Сотворение Млечного Пути». Кассиопея отчетливо видна на небе в образе Богородицы Оранты и Параскевы Пятницы. Она похожа на челове­ческую фигуру, распростершую руки в благословении, что отчетливо сохранилось в иконографии. Кроме того, она Рожаница, рожающая звезды, небо и всю вселенную, и Матерь Мира в древнеиндийском пантеоне богов. Н. Ре­рих изобразил ее в традиционной позе благословления — руки, распростертые вправо и влево — W.

В христиан­ской звездной символике созвездие Овна обозначается на­званием «Апостол Петр», заменяются и другие названия: созвездие Рыб на Апостола Матфея, созвездие Андромеды — на Гроб Господень, созвездие Кассиопеи — на Марию Магдалину.

Существует древнее предание, что из глубины темного колодца можно днем увидеть звездное небо. Многие пытались в наше время проверить, достоверно ли это. Увы, никто не увидел звезды при свете дня.

И все-таки я верю, что древняя молва не лжет. Может быть, кроме колодца нужно еще одно важное условие — умение смотреть и видеть.

Камера Шлиссельбургской крепости, где сидел заклю­ченный пожизненно астроном Н. А. Моро­зов, была похожа на каменный колодец. За решеткой ма­ленького тюремного окна неба не видно. Зато перед мыслен­ным взором узника все созвездия проходили в свой срок стройной чередой. Умерли от цинги многие соседи по каме­рам, ноги Морозова распухли, стали как ведра, но произо­шло чудо: несмотря на цингу и туберкулез, он выжил.

Покинув тюрьму и снова попав в нее за сборник стихов «Звездные песни», ученый все же обрел наконец свободу. Он дожил до девяностолетнего возраста.

Что же произошло тогда в Шлиссельбургской крепости?

Узникам не давали никаких книг, кроме Библии. Читая знакомые с детства тексты, Н. А. Морозов ясно увидел, как в канве привычных сюжетов проступает очертание звездного неба. Внезапно ему стало ясно: все основные биб­лейские образы символически запечатлели реальные астро­номические события.

Человек феноменальной зрительной памяти, обостренной и развитой годами долгого заточения, он видел воочию те звездные перемещения, которые отразились в библейских текстах. Книги «Христос», «Пророки», «Откровение в грозе и буре» запечатлели его прозрения. Увлеченный поиском, он не различал семан­тической многослойности художественного текста и в этом отношении был похож на Шлимана, который, не будучи археологом, пробивался к Трое, безжалостно разрушая слои иных культур и цивилизаций.

Повторил он и другую ошибку Шлимана. Известно, что первооткрыватель считал Троей иные, более поздние напластования над древним городом; так и Н. А. Морозов сдвинул всю датировку древних текстов на целую половину тысячелетия ближе к нашему времени. Укрепиться в своем заблуждении ученому было нетрудно. Рисунок звездного неба мало изменился за полтора-два тысячелетия. Отсчет можно начать с любой эпохи. Ветхозаветные и евангельские события он счел выдумкой астрологов более поздних времен. Сегодня ошибку Морозова повторяет математик Фоменко.

Согласно Евангелию, Христос был распят в пятницу в апреле тридцати трех лет отроду. В Евангелии говорится о затмении, свершившемся в день распятия и смерти. Морозов не сомневается в астрономической точности текста: затмение должно быть именно в это время. Ведь он считал еван­гельские события всего лишь зашифрованным кодом реаль­ных астрономических событий.

Однако астрономические данные противоречили такому выводу. В названный день солнечного затмения не было. Это обстоятельство и по сей день приводится как веский аргумент против историчности евангельских текстов. И совершенно напрасно: затмение было, но не солнечное, а лунное.

«Оно началось,— пишет немецкий археолог Э. Церен,— в 15 часов 44 минуты, а закончилось в 18 часов 37 минут». Именно так, как об этом говорится в Евангелии: с третьего часа распятия до шестого часа — смерти Христа. Затмениям в канун великой субботы придавали не только религиозный, но и политический смысл" (Церен Э. Лунный бог. М., 1976).

«Только лишь совпадением дня смерти Иисуса с за­тмением луны в „день подготовления“ можно объяснить, почему фанатичные противника Иисуса (такие, как апостол Павел) стали его сторонниками, признали в нем мессию и сына божия». Почему воскресение именно на третий день? Христос, как и другие «воскресающие» боги, в сознании верующих отождествился с луной. Луна «умирает» и заново «воз­рождается» в виде раннего месяца именно через три дня после «смерти». Молодой, «воскресающий» лунный серп может быть снова виден только в вечерние часы в западной стороне неба, утром же можно видеть только бледную старую луну — перед ее «смертью». Поэтому лунные божества, во все более очеловеченном виде фигурирующие в древних культах, всегда встают только вечером, а утром никогда. Вот почему ученики сначала не узнают воскрес­шего, явившегося днем, и лишь вечером «воскресший» смог вступить в круг своих учеников и показать свой серп или лук… По словам Евангелия от Иоанна: «Сказав это, он показал им руки и ноги и ребра свои».

«Под словом „ребра“ можно подразумевать „лук“. Пальцы и руки — как „ребро“ или „лук“ служат олицетво­рением новой, „воскресающей“ луны, показывающейся в виде ребра, лука, серпа, согнутого пальца. И Иисус Христос показывает своим ученикам руку (вместо пальца) и бок вместо ребра и серпа».

Мы можем добавить, что в русской фольклорной этимологии месяц называется «адамово ребро», а Христос воскресший именуется «новым Адамом». Кстати, из ребра — молодого месяца — легко сотворить луну — Еву. В таком истолковании Адам — солнце, а Ева — луна.

Сотворение Евы выглядит как набухание месяца и превращение его в круглую луну.

А вот то же самое астрономическое явление, закодиро­ванное в сказке «Колобок».

«Взяла старуха крылышко (месяц в новолуние — К. К.), по коробу поскребла, по сусеку намела и наскребла муки две горстки». Млечный Путь назывался еще и Мучным путем. Из муки Млечного Пути выпечена луна-колобок. Далее луна-колобок катится по кругу зодиака, постепенно убывая. Его пытаются съесть и откусывают по частям. Заяц (Водо­лей) откусывает первую четверть, Волк (Стрелец) третью четверть, Медведь (Козерог) половину, Лиса (Рыбы) за­глатывает колобок весь целиком.

В сказке «Волк и коза» Стрелец-волк в конце декабря заглатывает семерых козлят (семь частей одной, последней фазы луны), но через три дня наступает очередь созвездия Козерога, и Козерог-коза высвобождает своих козлят: в течение семи дней нарождается новый месяц.

Уместно вспомнить, что В Апокалипсисе Христос — семирогий агнец, месяц в последней фазе (умирающий) и месяц в новолуние (воскресающий).

«Ягненочек кудрявый, месяц, пасется в голубой траве» (С. Есенин). Кроме того, месяц еще и козленочек с золотыми рожками и серебряными копытцами. Он кличет сестрицу-звезду Аленушку выплыть на бережок. Месяц и звезда (Венера и Сириус) отчетливо видны на зимнем небе. Их сватовство и небесная разлука воспеты во многих обрядовых песнях:

Походил, походил месяц за водою,
Он кликал, он кликал Зарю за собою…


Зарей называли звезду Венеру. Ее полное имя Заря-Заряница Красная девица. Именно так зовут невесту Ива­нушки-месяца в сказке Н. Ершова «Конек-горбунок». Пре­вращение Ивана-дурачка в Ивана-царевича выглядит как ис­чезновение старого месяца и появление молодого.

Котел с кипящим молоком — это ночное небо и Млечный Путь. Иванушка-дурачок — месяц на ущербе. Он должен исчезнуть, прыгнуть в глубину ночного неба, чтобы потом появиться в новолуние молодым месяцем. В то же время царь — солнце — лишен возможности, прыгнув в котел ночного неба, остаться живым. Млечный котел для него гибель.

Подтверждение этому можно найти в следах конкретной материальной культуры народов Древней Сибири. Там чрезвычайно распространены наскальные изображения котлов сибирского типа, а также сами эти котлы, сохранив­шиеся до наших дней. Нетрудно убедиться, что они симво­лизировали небо: и в сохранившихся котлах, и в рисунках на них справа и слева изображено восходящее и заходя­щее солнце.

В пользу этой гипотезы свидетельствует и то, что «Ко­нек-горбунок» написан Ершовым по мотивам сказок Сибири, где как раз и распространена «котловая куль­тура».

Соотнесенность образа горбунка с лунной символикой раннего и ущербного месяца подтверждается небесным сва­товством Иванушки и в конечном итоге браком с Зарей-Заряницей — звездой Венерой. Заря-Заряница окажется его супругой, нашедшей своего жениха. Если принять такое прочтение, то скачки Иванушки на Коньке-горбунке будут выглядеть как шествие месяца по ночному небу.

Платон вспоминает в «Пире» древнее предание о том, что мужчина и женщина когда-то в древности составляли единое совершенное сферичное тело, но Зевс рассек его на две части, и с тех пор две половины безуспешно ищут друг друга, пытаясь соединиться.

Нетрудно узнать здесь две половины луны, как бы рас­сеченной пополам. Отсюда древний сюжет о влюбленных, которые могут соединиться лишь временно, а затем их разлучает смерть: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Лейли и Меджнун.

«Встань у окна, затми луну соседством»,— обращается Ромео к Джульетте. «Ромео, я так тебя люблю, что го­това разорвать на тысячи звезд»,— говорит Джульетта. Для сегодняшнего читателя это всего лишь метафоры, изысканные комплименты, однако для человека, посвя­щенного в тайны лунного кода, за этим скрывается более глубокий, я бы сказал, космогонический смысл любви.

Таинственный обоюдоострый меч между Изольдой и Тристаном, разъединяющий их на ложе,— это отдаленное воспоминание о либрисе — двустороннем топоре Зевса, ко­торым он рассек единое тело. На зимнем небе это выглядит так: Месяц — Тристан, Сириус — Изольда, двусторонний топор Зевса (или обоюдоострый меч) — созвездие Ориона.

Кстати, таким, невесть откуда взявшимся, огромным топором китайский космический человек Паньгу разрубил изнутри яйцо-вселенную, и образовались небо и земля.

Так я расшифровал астроно­мическую символику многих литературных сюжетов.

Однако вскоре пришлось вспомнить, что кроме луны, планет и звезд есть еще созвездия. Одни и те же сюжеты могут передаваться четырьмя кодами:

  • солнечно-лунным ;
  • лунным (луна и месяц);
  • лунно-звездным (месяц и звезда);
  • звездным (ходом созвездий).

Объединив все четыре кода, я пришел к выводу о суще­ствовании некоего единого кода в древней и религиозной символике. Это единство я обозначил термином МЕТАКОД. Впервые я предложил этот термин в 1982 году в статье «Звездная книга», опубликованной в № 9 журнала «Новый мир», хотя сам принцип был применен мною еще раньше — в 1980 году, в статье «Звездный сад», опубликованной в журнале «Театр» (1980, № 11).

Поначалу было дано такое определение: метакод — это устоявшаяся система астрономической символики, общая для разных ареалов культур. В конце книги читатель убедится, насколько расширится это понятие в дальнейшем.

Все архаичные слои культуры буквально пронизаны метакодом. В этом смысле фольклор, существовавший до письменности, все-таки имел свою «письменность». Это «огненные письмена» ночного неба.

В зале древнерусской живописи Третьяковской галереи можно увидеть воочию, как выглядит эта книга. На иконе изображен развернутый свиток неба.

На нем луна, звезды, солнце. Это и есть та книга, ко­торую должен был съесть Иоанн, автор Апокалипсиса, чтобы небесные знания стали его нутром. Сегодняшнему читателю не очень понятно, как можно съесть книгу; но если вспомнить, что писалась она на телячьей коже, мы пой­мем, что метафора Апокалипсиса имеет основу вполне ре­альную.

Там говорится, что в последние времена небо свернется, как свиток, и исчезнут звезды, луна и солнце. А спустя полтысячелетия тот же образ возникнет в Коране, прони­занном реминисценциями из Библии. Магомет с гневом говорит о лишенных воображениях людях, которые, увидев небо, свернувшееся в свиток, скажут: «Это всего лишь облака».

В Х веке поэт Низами в поэме «Сокровищница тайн» расскажет о звездном происхождении арабского алфавита. Согласно мусульманской традиции считалось, что в небе огненными буквами начертано имя Аллаха.

«Алиф», только был он на первой начертан скрижали,
Сел у двери, ее же пять букв на запоре держали.
Дал он петельке «ха» управленье уделом большим,
Стали «алифу» — «даль» ожерельем и поясом «мим».
И от «мима» и «даля» обрел он над миром главенство,
Власти царственный круг и прямую черту совершенства.
Осеняемый сводом из сих голубых изразцов,
Благовонным он был померанцем эдемских садов...
В ухе мира висит его «мима» златое кольцо,
И покорно Мухаммеду мира двойное кольцо.


Из этого текста ясно, что месяц был в арабском алфавите буквой «мим».

Судя по всему, все другие пять букв есть тоже символическое изображение разных состояний луны. Поскольку арабская традиция опирается на библейскую, сразу возникла мысль сопоставить все стадии фаз луны с древними алфавитами. Каждая фаза луны по семь дней, в месяце четыре недели: всего двадцать восемь. Древнерусская азбука, созданная Кириллом и Мефодием, уходит корнями к тем же истокам.

Я решил сопоставить нынешний русский алфавит с фазами луны, и вот что получилось:

Новолуние:

Поразительны совпадения: «О» действительно похоже на полную круглую луну, а «С» совпадает по начертанию с луной на ущербе. Это дает некоторые основания для предположения, что каждой букве древних алфавитов соответствовали определенные очертания луны в тече­ние месяца: двадцать восемь букв и двадцать восемь дней. Буквы «ъ», «ь», «й», «ы», «ё» устранены как специфические, не основные. На стенах Софийского собора в Киеве начертана азбука из двадцати семи букв русского и греческого алфавита. В книге В. В. Цыбульского «Лунно-солнечный календарь стран Восточной Азии» (М., 1987) даны двадцать восемь иероглифов, изображающих положение луны в течение лунного месяца в созвездиях. Если, воспользовавшись таблицей двадцати восьми созвездий китайского Зодиака, сопоставить ее с азбукой на стенах Софийского собора, получим, например, следующие значения: А — Телец, Б — голова Ориона, В — Орион, Г — Близнецы, Д — Рак… А последняя буква в атом алфавите Ω (омега) — Овен.

Кроме лунного кода есть еще дублирующий его код звездный. Вполне вероятно, что двенадцати знакам зодиака должны соответствовать двенадцать начальных букв.

Начальная буква древнегреческого алфавита альфа по целому ряду наблюдений похожа на запряженного вола, то есть на созвездие Тельца. В таком случае по­следняя буква Ω (омега) должна быть замыкающим знаком зодиака — Овном. По очертанию Овен действительно похож на букву омега.

Итак, альфа и омега, которые видит на небе автор Апока­липсиса,— это расположенные рядом созвездия Тельца и Овна. Причем в сознании ранних христиан Телец был символом Ветхого Завета, а Овен олицетворял собою Новый Завет — Христа. Они знаменовали собой как бы замкнутый круг времен.

«Я есть альфа и омега»,— говорит Бог автору Апока­липсиса, то есть начало и конец, первая и последняя буквы алфавита. Действие Апокалипсиса разворачивается на небе. Для Иоанна, как и для его библейского предшественника — пророка Даниила, небо как раз и есть развернутый свиток, где огненными письменами созвездий пишется вся история мироздания.

Сохранилось древнееврейское предание о мудреце-книжнике Акибе. Когда римские солдаты сжигали его на костре, завернув в свиток Торы, учитель обратился к ученикам с вопро­сом: «Что вы видите?» «Свиток сгорает, а буквы уле­тают на небо»,— отвечали ученики.

Человек — это свернутый свиток неба. Буквы, сияющие над головой,— созвездия-письмена.

Наши отечественные предания о небесной «Голубиной книге», где написана вся правда мира и все судьбы людей, восходит к той же древней традиции.

Высказывались предположения, что само название «Го­лубиная книга» связано с древнебиблейским названием свернутого свитка — тор. Корень «тор» семантически связан с названием голубя «турман» и с обозначением небесного — «турмалинового» цвета. В таком случае название «Голубиная книга» есть калька со слова «тор», а тор обозначает то же самое — небесная книга.

Не будем гадать, верна ли эта этимология. Важно, что древние культуры, отстоящие друг от друга на тыся­челетия, хранят память о звездной книге.

Древнееврейский месяц господства Тельца Ияр (апрель — май) своим наименованием перекликается со сла­вянским Яр — Ярило (бог плодородия). Яр Тур Всеволод упоминается в «Слове о полку Игореве». Яр Тур — царский титул — символ причастности к небесному могуществу земного властителя. Тур-бык связан с культом Ярилы. Буй, Яр Тур напоминает скандинавское «бьяртур» — светлый. Буй Тур Всеволод «посвечивает» шлемом, как шлемоблещущий Гектор.

Славяне различали Тельца вместе с Плеядами. Это со­звездие называлось Волосожары. О нем вспоминает в Индии Афанасий Никитин, когда говорит, что «Волосыны» (сыны Волоса) в Индии восходят иначе. Древние греки видели в созвездии Тельца могучего Кроноса, славяне — Велеса (Велес — это тоже телец). У древних греков Кронос (Хронос) — символ власти и времени. С него начинался отсчет года, он есть начало небесного огненного алфавита — Алеф.

Древний Египет, Финикия, Крит почитают созвездие Тельца в образе солнечного и золотистого быка. Он — власть, сила, начало времен, могущество, плодородие. На Крите это чудовище Минотавр — полубык-получеловек. Отыскать его в небесном лабиринте и низвергнуть за горизонт предстоит звездному герою.

В это созвездие четыре тысячи лет назад в день весен­него равноденствия входило солнце. Золото — символ солнца. Поэтому поклонялись золотому тельцу. Египтяне называли его Апис, а древние евреи, ведомые Моисеем по раскаленной пустыне, в трудный момент вспомни­ли Аписа и, несмотря на запреты Моисея, из остав­шихся золотых украшений отлили статую золотого тельца.

Вот о чем может поведать всего лишь одна, первая буква звездного алфавита…


Разрешение на использование этого произведения было получено от владельца авторских прав для публикации его на условиях лицензии Creative Commons Attribution/Share-Alike.
Разрешение хранится в системе VRTS. Его идентификационный номер 2011072410004097. Если вам требуется подтверждение, свяжитесь с кем-либо из участников, имеющих доступ к системе.