И. М. Долгоруков
[править]<…> Чтоб сравнять Петербург со всеми европейскими городами, не доставало в нем, однако, украшения, почти общего в европейских столицах. Набережные его из гранита по всей Неве, прекраснейшие каналы, рассекающие город на несколько островов, мраморные здании Исаакиевской церкви и дворца; протянутые под одну крышу целые ряды каменных домов; царские дворцы, славная решетка Летнего сада, на которую англичане даже приезжали любоваться; широкие и прямые улицы; обширные площади — все сии преимущества столичных городов ставили Петербург почти выше всякого сравнения с каким-либо другим городом Европы. — Чего ж недоставало? — Монумента. — Екатерина рассудила прославить всем предшественника своего и создателя сей столицы Петра Великого. Она повелела воздвигнуть ему памятник вековечный. Лесть придворная шепнула ей, дабы она приняла монумент в дар самой себе от народа. Мудрая жена отвергла льстивое предположение бояр, рекла: «Не мне, а Петру его поставим». Рекла и совершила обет свой. Из гор кремнистых в соседстве Петербурга вывезен ужасной величины гранит и обработан. О нем сказал в стихах Рубан все, что может только выразить величественную идею сего приношения. — Кто их не читывал с восхищением?
На этой-то природной скале, поставленной на Исаакиевской площади против Невы, верфи и Сената воздвигнут бронзовый истукан Петра Великого, в естественную величину. Он изображен на коне в ту минуту, когда преодолев все труды, взлетел на каменную гору и, открыв место, на коем построен Петербург, простирает руку на Неву и указывает на Адмиралтейство. Кумир сей, украшающий город более всех его сокровищ, должен был открыться в настоящем годе. Монумент поспел, но до времени огорожен был ширмами. Государыня хотела придать сему случаю всю принадлежащую Петру І-му славу и пышность. Она для сего назначить изволила 7-го августа и сама распорядила церемонию. Еще доныне не простыл энтузиазм, которым тогда Екатерина умела воспламенить народ свой. Дивясь и ныне лику Петра — славят Екатерину.
Все полки гвардии и полевые были наряжены в строй. Фельдмаршал Голицын, поседевший во бранех, командовал всеми войсками. Все старики предводительствовали своими полками: Потемкин вел Преображенский; Водковской шел пред Семеновским. От самого дворца во все улицы расставлены были войска с орудиями. Обе крепости ожидали сигнала. Гвардия окружала монумент и по всей площади тянулась шпалерами. На балконе Сената императрица окружена была всеми государственными чинами, и рой придворных журчал вокруг ее. Все с трепетом ожидало ее соизволения. — Свистнула ракета! — Огромные стены, заключавшие монумент, мгновенно пали. Явился изумленному взору своего народа Петр I. Яркое чело кумира воссияло солнечными лучами. Сама природа улыбалась северному полубогу. С этим мгновением воедино раздался во всем городе крик, и оглашалась вся площадь магическим словом русским: Ура! — Отголоски его разнесли звук свой во все края Петрополя. Полки престрашными залпами приветствовали препрославленного Петра. Гром пушек на судах и по крепостям неумолкно сотрясал твердь воздушную. — Воды Невские быстро потекли к морю возвестить о славе своего победителя. Флот воздвиг широкий флаг российский; знамена покрывали землю, став строем вокруг статуи, и все полки двинулись на поклонение Петру. — Минерва северных стран, опершись на балкон, уклонилась перед ликом знаменитого своего предка, и все гражданские чины пали к стопам его раболепно. — Не знаю, может ли быть что величественнее сей картины. Не смею и не могу изобразить ее.
Всем полкам велено было проходить повзводно около монумента и салютовать Петру, потом, идучи мимо Сената, отдавать честь Екатерине. Я шел перед взводом с капитаном Мятлевым. Шествие полков продолжалось часа три. Церемония происходила пополудни, а не прежде вечера кончилась. Начто много говорить о бесподобном сем приношении Екатерины? — Надпись на камне золотыми буквами в простоте своей все выражает: «Петру I — Екатерина II». — Все сказано в немногих сих словах. — На сие торжественное открытие монумента выбиты были медали и жетоны серебряные. Офицеры, бывшие в строю, получили каждый медаль, а рядовые всех полков по жетону. — Так исполнилось великое намерение патриотического духа премудрой монархини, и какой россиянин, не покрыв себя стыдом, забудет столь знаменитый подвиг достойной сподвижницы Петровой. <…>
Иван Михайлович Долгоруков (Долгорукий) (1764—1823) — поэт, драматург, мемуарист. Происходил из древнего боярского рода. Учился в Московском университете. В 1780 г. начал военную службу прапорщиком в Московском пехотном полку, в 1782 г. перевелся в Семеновский полк в Петербург, где и стал участником торжественной церемонии при открытии памятника. С 1788 г. Долгоруков начал печатать свои стихи в московской и петербургской периодике. В 1790-е гг. был вице-губернатором в Пензе, с 1802 по 1812 г. — губернатором во Владимире. С 1814 г. постоянно жил в Москве. Долгорукову принадлежат стихотворные сборники «Бытие моего сердца» (1802; 2-е изд. — 1808; 3-е изд. — 1817—1818, включающее также его драматические произведения), «Сумерки моей жизни» (1808), посмертно изданные записки («Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни…»), своеобразный словарь его друзей и знакомых — «Капище моего сердца» (1818; отд. изд.: М., 1874) и др. Его поэзия разнообразна в жанровом и тематическом отношении: любовная и философская лирика, дружеские послания, шутливые и сатирические стихи. Стиль Долгорукова отличается известной простотой, включая элементы разговорного языка и просторечия. Рукописные дополнения и примечания Долгорукова к своим стихам опубликованы В. П. Степановым (Степанов В. П. Неизданные тексты И. М. Долгорукова // XVIII век. СПб., 2002. Сб. 22. С. 409—430). См. также: Долгоруков И. М., кн. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни…: В 2 т. / Изд. подгот. Н. В. Кузнецова и М. О. Мельцин. — СПб., 2004—2005. (Литературные памятники).
Впервые: Записки И. М. Долгорукова. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни. Пг., 1916. С. 36—37. Печатается по этому изданию.
Долгоруков работал над записками с 1788 по 1818 г.
…мраморные здании и Исаакиевской церкви и дворца… — Речь идет о строившейся с 1768 г. Исаакиевской церкви по проекту А. Ринальди, который использовал сибирские и олонецкие мраморы; он же был архитектором Мраморного дворца, который строился в 1768—1785 гг. На месте Исаакиевской церкви позднее был построен Исаакиевский собор по проекту О. Монферрана.
…поставленной на Исаакиевской площади против Невы, верфи и Сената… — Точнее, на Петровской площади, получившей свое название от памятника Петру I. Обе площади находились рядом, переходя одна в другую; поэтому в XVIII в. пользовались обоими названиями. Так, И. Г. Георги сообщал, что «Исаакиевская церковь стоит на южной стороне Петровской площади», а затем уточнял: «Положение церкви также выгодно: к северной стороне находится Петровская, а к южной нерегулярная, однако ж более треугольная, весьма хорошо обстроенная Исаакиевская площадь. Обе сии площади простираются от Невы до Мойки» (Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга… СПб., 1996. С. 97).
Водковской (Вадковский) Федор Иванович (1712—1783), генерал-аншеф, подполковник Семеновского полка, в котором в это время служил Долгоруков. Вспоминая о своем начальнике, Долгоруков писал: «Я не имел причины быть недоволен его со мной поступками, впрочем не видал от него ни зла, ни добра, но и за то должен быть благодарен, что он снисходительно прощал мне разные мои шалости по службе…» (Долгоруков И. М. Капище моего сердца… М., 1997. С. 224).
Обе крепости… — Имеются в виду Петропавловская крепость и крепостные сооружения, окружавшие адмиралтейскую верфь. Каменный корпус Адмиралтейской коллегии с башней и шпилем был воздвигнут в 1730-е гг. по проекту И. К. Коробова. Здание было окружено земляным валом, на котором стояли пушки. В начале XIX в. Адмиралтейство было перестроено по проекту А. Д. Захарова.