Искусство шелкографии. XX век. История, феноменология, техники, имена — монография Алексея Парыгина, первое и единственное на русском языке на сегодняшний день развернутое исследование глобальной истории и феномена шелкографии в современном искусстве.
Аннотация
Написанная простым и доступным языком, монография является настоящей энциклопедией шелкографии и представляет значительный интерес для специалистов-искусствоведов, коллекционеров печатной графики и самого широкого круга читателей, как первая работа, всесторонне раскрывающая проблематику мировой художественной шелкографии. В книге рассматриваются и анализируются: предыстория и история развития шелкографии, технология и техники печати, социокультурный аспект феномена и личности, оказавшие наибольшее влияние на его формирование. Обсуждается один из наиболее актуальных аспектов современного искусства — вопрос соотношения в нем уникального и тиражного.
Книга иллюстрирована (56 цв. репродукций на 32 стр.) и снабжена обширным справочным аппаратом, включающим биографический перечень (256 персоналий), каталог авторских шелкографий (около 800 работ) и библиографию (73 публикации).
Феномен шелкографии в социокультурном контексте эпохи
Шелкография на рынке современного искусства
Мотивация собирательского интереса к шелкографии
Заключение
Пояснения к атрибуциям шелкографий
Каталог работ
Биографический указатель
Библиография
Список репродукций
Иллюстрации
Введение
Шелкография как печатная техника, практикуемая в изобразительном искусстве, и как его конечный продукт – оригинальное авторское произведение – эстамп, а также как специфический, сложный и весьма неоднозначный феномен современной культуры в последнее время привлекает к себе внимание самого широкого круга специалистов – художников и коллекционеров, историков и теоретиков искусства, критиков и кураторов музейных собраний.
Генетически берущая своё начало в ремёслах и декоративно-прикладных искусствах стран востока, шелкотрафаретная печать получила ныне широкую известность и признание в художественной практике многих стран мира: России, США, Германии, Франции, Англии, Бразилии, Кубы, Италии и десятков других государств со всех пяти континентов.
При этом если на ранней стадии своего развития, приблизительно до начала 1950-х годов, шелкография применялась преимущественно в промышленных и коммерческих целях, то сегодня она занимает одно из ведущих мест в ряду других методов создания визуально воспринимаемого художественного материала.
В прошедшем столетии шелкотрафаретная печать получила значительное распространение и использование не только как способ изготовления копий в прикладном искусстве, промышленном дизайне, при создании факсимильных репродукций или в сфере большой полиграфии, но и как один из самодостаточных видов авторской печатной графики, обладающий ярко выраженными качествами и возможностями собственного пластического языка, входящего в лексикон художников всех направлений, в различных видах (графике, живописи, скульптуре) и жанрах изобразительного искусства.
В ХХ веке к шелкографии обращались такие непохожие друг на друга мастера, как Вилли Баумайстер и Такесада Матсутани, Косуке Кимура и Тимур Новиков, Михаил Шемякин и Зураб Церетели, Гарри Готлиб и Ричард Гамильтон, Марсель Дюшан и Энди Уорхол, Роберт Раушенберг и Фернан Леже, Джексон Полок и Джаспер Джонс, Бен Шан и Рой Лихтенштейн, Вилл Барнет и Адольф Готлиб, Джим Дайн и Роберт Индиана, Клас Ольденбург и Том Вессельман, Роберт Мадеруэл и Джимми Эрнст, Стюарт Девис, Виктор Вазерелли и многие другие.
Вопрос о том, чем объяснить растущую популярность шелкографии, практически моментальное распространение её по всему миру, быстрый и значительный успех у художников, интерес коллекционеров и критиков, представляется, на наш взгляд, вполне заслуживающим внимания как теоретиков и историков искусства, так и культурологов, и социальных психологов.
Последние полтора – два десятилетия отмечены значительно возросшим интересом отечественных и зарубежных художников и искусствоведов к авторской шелкографии – сериграфии. Это является следствием не столько популярности и даже моды непосредственно на шелкографский эстамп, сколько результатом динамичного увеличения удельного веса всего объёма рассматриваемого явления в контексте других феноменов современного искусства. Об этом свидетельствует многообразие не только зарубежных, но и активно формирующихся в последние годы отечественных шелкографских мастерских и студий в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России, введение шелкографии в программы ряда художественных вузов страны.
О том же говорят прошедшие в нашей стране такие крупные международные арт-проекты и выставки, как работа Международной мастерской ручной печати с 1991 по 1996 годы, привлекшая более 100 художников из 11 стран; выставки авторских шелкографий в Москве («Личный взгляд» – декабрь 2000, «Познание мира через осязание» – февраль 2001) и Санкт-Петербурге (Энди Уорхол в Эрмитаже – октябрь 2000) и целый ряд других персональных и групповых экспозиций.
Отсутствие глобального государственного управления, регулирования и фильтрации художественных процессов неизбежно привело к значительному повышению роли коммерческих механизмов в жизни искусства. В полном соответствии с такой ситуацией всё более весомое место занимает шелкография как вид графики на современном художественном рынке.
Репродукции и оригинальные принты сегодня составляют, по разным оценкам, примерно три четверти мирового арт-рынка. Регулярно проводят продажу авторской печатной графики такие известные торговые дома, как Christi’s и Sotheby’s, а шелкографии отводится на них всё большее число лотов. При этом за последние 10 лет наблюдается стабильный рост цен на данный вид эстампа, свидетельствующий о значительном интересе к нему коллекционеров и кураторов музейных коллекций.
В сравнительно недавнее время и в России начали появляться художественные галереи, работающие исключительно с шелкографией авторской, тиражной и репродукционной. Поэтому неслучайно отечественные арт-критики и их западные коллеги обозначают своё восприятие и представление о сути шелкографии и её роли в современном художественном процессе такими эмоционально наполненными характеристиками, как «царица печати», «мистерия», «зеркало современного искусства», «гениальное изобретение» и даже «инфекция».
В целом, актуальность шелкографской проблематики определяется как возрастанием её художественно-практической значимости, так и растущей популярностью в среде художников, следовательно, и тем влиянием, которое она прямо или косвенно оказывает на формирование современного изобразительного языка. Для исследователя важно как детализированное определение места и раскрытие роли шелкографии в искусстве, так и возможность нахождения ключа к пониманию специфики массового восприятия и потребления художественного визуального материала. Последнее необходимо не только для оценки статуса и позиции шелкографии как сферы художественной деятельности в социуме, но и для удачного осуществления попытки возможно более глубокого проникновения в плоть самого современного искусства, осознания ведущих тенденций и перспектив его дальнейшего развития в России и в мире.
Вместе с тем, актуальной для искусствознания представляется разработка концепции, критерия и эмпирических показателей для экспертной оценки качеств шелкографских произведений. Это касается рассмотрения объекта нашего внимания не столько как одного из печатных графических процессов, который пригоден для воспроизведения и тиражирования готовых произведений искусства, сколько в качестве способа создания оригинальных авторских работ.
До настоящего времени по данному предмету в России не было опубликовано ни одной монографии. В практике зарубежного искусствознания, несмотря на анализ значительного количества источников, автору также не удалось обнаружить развёрнутого исследования проблематики подобной направленности, за исключением ряда отдельных статей (в контексте общих вопросов эстампа) или сообщений публицистического характера, носящих локальный (региональный) и зачастую рекламный оттенок подхода к вопросу.
Другое дело технико-технологические аспекты шелкографии, которые систематически исследуются как в России, так и за рубежом. В качестве известного исключения можно говорить лишь о незначительном количестве искусствоведческих публикаций, в которых шелкография рассматривалась преимущественно как техника трафаретной печати, но, вместе с тем, и как конечный продукт творчества художника – вид эстампа.
Прежде всего, встаёт вопрос о причинах разрыва в степени внимания исследователей к разным сторонам, казалось бы, одного и того же, хотя и многокачественного явления, каким нам представляется шелкография. Почему при наличии давно сложившейся традиции изучения и разработки технико-технологических аспектов шелкографии более широкий подход к данному материалу как к явлению искусства в целом стал предметом научного внимания лишь в самые последние годы? Почему при очевидном росте популярности и значимости шелкографии как формы реализации творческой потенции художника, любимой сегодня во многих странах мира, последняя пока не стала (особенно это относится к России) предметом разностороннего научного исследования?
Для получения ответа на все вышеперечисленные вопросы необходимо было провести специальное и достаточно развёрнутое исследование того значительного явления, которым стала шелкография к первому десятилетию XXI века. Иными словами, есть основания говорить о феномене шелкографии как новой и многоаспектной исследовательской проблеме в области искусствознания.
