В бытийственных книгах древних и новых времен обретаются многие свидетельства грубых, но для черни столь соблазнительных коварств, что целые народы приводятся оными в некое исступление делать то, что совсем здравому рассудку противно. Мудрые никогда не производили толь чудесных перемен для блага рода человеческого, как невежды для пагубы его. Нетокмо в странах, обитаемых людьми одичавшими от скудости, преселений в дебри и пустыни и разных других причин, но и в тех, где просвещение часто водворялось, помрачало буйство очи простолюдимов и низвергало их толпами в ров погибели. Бедные, стеная под игом жестокости и неразумия, стремятся сильно для освобождения себя от оного ко всякому призраку обольщающему их чувства. В самом нашем отечестве имеем мы много примеров поползновения рассудка человеческого к последованию нелепым внушениям тех, кои обращают слабость его в свою пользу и нимало не помышляют о следствиях своих поступок. Государи, почитавшие строгость надежным врачевством от недугов душевных, тщетно оную противу их употребляли. Кротость и мудрость суть несравненно надежнейшие и почтительнешие средства для удержания людей от заблуждений. Сии средства суть орудия Великие Екатерины, чрез кои управляет Она своим народом. Государи пекущиеся о благе своих подданных в том Ей подражают и уготовляют Европе блаженство. Суеверие скоро всюду истребится, сердца оживотворятся духом человеколюбия и раздоры уступят место мирным союзам братства. Поелику же ныне мрак невежества толь приметно исчезать начинает, то и нужно сохранить в памяти те случаи, кои навлекли оной и на Россию и из коих менее прочих известны побуждения к расколам и многоразличному их разделению. Они все слабы, но еще слабее их умствования наших простолюдимов, породившие много буйств, но несравненно менее кровопролития, нежели у народов, величающихся своим просвещением. Начало и постепенное их возращение есть следующее.
Российская церковь, восприявшая начало свое в 988 году от Греческой и зависевшая долго от оной, была до половины последнего века в совершенном согласии, кроме некоего монаха Андреяна, восставшего около 1003 года против поклонения икон, Иерархии и законов церковных, но приведенного немедленно в разум истинны Митрополитом Леонтием. Нынешние же расколы возымели бытие и силу свою лет за сто пред сим: их соблазнило исправление церковных книг. Многие погрешности, обезобразившие церковные книги и происшедшие по большой части от переписчиков за недостатком училищ и книгопечатень по причине разных беспокойств государство угнетавших, побудили еще в 1512 году Царя Василия Ивановича писать в Афонскую гору к тамошнему духовенству и просить, чтоб прислали к нему человека, способного исправить погрешности, вкравшиеся в Российские церковные книги; для чего и прислан был оттуда старец Максим, муж в Греческом и Славенском языке весьма искусный, коего ревность к исполнению возложенной на его должности, стоила ему дорого; ибо народ Российский возроптал на его с самого его приезду, что он не исправляет книги, но портит и вводит новую веру; по чему посадя его в тюрму содержали его в оной 38 лет до самой его смерти. Царь Иван Васильевич, продолжая сие исправление, собрал в Москве собор, именуемый стоглавным, под предводительством Митрополита Макария, в котором все Архиепископы и Епископы Российской церкви присутствовали и который точно определил помянутое исправление. Царь Михаил Феодорович с родителем своим святейшим Патриархом Филаретом Никитичем предпринимал тоже, чему последовал и Патриарх Иосиф в царствование Алексея Михайловича, благоволившего при Патриархе Никоне собрать собор, в коем присутствовало все знатное Российское духовенство и на котором так же положено исправить церковные книги. Государь писал о том ко вселенским Патриархам, из коих Константинопольский Папсий собрал собор, где положено, дабы в сем деле точно следовать древним Греческим и Славенским книгам. По том еще было два собора, один в 1655, а другой в 1667 году. В первом присутствовали Патриархи: Антиохийский Макарий, Московский Никон, Сербский Гавриил, Российские Архиепископы и проч., а во втором — Патриархи: Александрийский Папсий, Антиохийский Макарий с согласием Цареградского и Иерусалимского, Московский Иоасаф с 14 Митрополитами Российскими и 8 Восточными Архиепископами, 5 Епископами, 25 Архимандритами, 6 Игуменами и 15 Протопопами, коими всеми единогласно исправление книг было определено и в совершенство приведено. С того времени малопросвещенные, а более злые люди, почли и огласили исправление книг порчею и составили первый раскол в Российской церкве под предлогом истинного благочестия, боголюбезного православия, непорочного хранения древней веры и отеческих преданий. Главные начальники оного были протопопы: Иван Неронов, Даниил и Аввакум с Диаконом Феодором, великие пустосвяты и при том духа гордого и к возмущению склонного. Сонм их умножился скоро при стечении черни как пламень при бурном ветре, и смутив в разных местах народ, захватил с помощию изменников Астраханских из шайки Стеньки Разина пребогатой Соловецкой монастырь и обратил оной в свой вертеп, которой по повелению Царя Алексея Михайловича был взят, и большая часть скрывавшихся там возмутителей получила мзду своих дел и казнена 22 Генваря 1676. Староверцы утверждают для прельщения слабоумных, что трупы их остались нетленны и проч. Никита показывал вид совершенного раскаяния и просил у Государя и собора прощения, которое и получил, но за дарование ему жизни отблагодарил он тем, что во время стрелецкого бунта, подговоря многих себе подобных и склоня на свою сторону немалое число стрельцов, ходил по площадям и корчемным домам для возмущения народа и мало по малу столь усилился, что дерзал уже гласно склонять народ на дело коварное, и вызывал к себе для прения о вере самого Патриарха, дабы принесть его в жертву своему неистовству, и во время его служения ворвался в крепость с великим множеством единомышленников своих и в буйстве кричал Государям Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу: велите, Государи, иметь Патриарху с нами дело о вере. Патриарх же, прибегнув к Богу и явясь немедленно у Их Величеств, просил о покровительстве, которое и оказано было ему с мужеством и благоразумием Их достойным; ибо Они немедленно вошли в грановитую палату и повелели туда же быть Патриарху со всем его собором для увещания мятежников, которые так же в сию палату впущены были; но они при самом входе своем попрали слово евангельское: воздадите Кесарева Кесареви и Божие Богови, наделали множество бесчинств в присутствии Высочайших лиц, родительницы их; великих княжен и знатнейших особ духовного и светского чина и невнимали никаким увещаниям и доказательствам о их заблуждении; поелику у них не то совсем на уме было, как после при допросах и действительно оказалось по предании Никиты в руки правосудїя самыми его сообщниками. — Из числа мятежников поп Козьма, убоясь жребия Никиты, казненного на красной площади, подговорил с собою несколько десятков человек и бежал из Москвы в 1668 году в Стародубовскую некоторую область и там стекавшихся к нему в великом множестве мужиков вторично крестил и миром мазал по выдержании ими сорокодневного поста с крайним воздержанием и соделании всякой день 300 земных и 700 поясных поклонов, а в нощное время 600 молитв Иисусу и проч. От сего Козьмы установлено, что бы православные его ни с кем из иноверцев непили и неели, в баню неходили, Богу вместе немолились, ни о чем с ними нерассуждали, на торгу кроме великие нужды непокупали пищи, да и ту молитвою бы очищали и проч. О строгом же сохранении заповедей Божиих и любви ко ближнему ничего не упомянуто. — Вскоре по том некоторый Стефан поп с сыном своим Димитрием пришел туда же из Белева и, поселясь в слободе Митковке, поразнился с Козьмою в том токмо, что никого неперекрещивал. Дошедший до них слух о Высочайшем повелении сыскать и представить их в Москву, принудил их преподобия ятися бегу в Польшу и водвориться при реке Витке во владении некоего помещика Халецкого, где по кратком мирном сопребывании возымели друг противу друга великую вражду за колокол, которой Козьме хотелось иметь, а Стефану нет. По смерти Козьмы учинился преемником его некий беглый чернец Иоасаф, управлявший паствою своею 5 лет и положивший основание сооружению церкви, доконченной и освященной расстригою Феодосием. С того времени умножился раскол в России до крайности и, соблазнив тысячи простодушных, рассеял их по дебрям и пустыням, где они бедственно провождали дни свои и часто ради мученического венца сожигались толпами. Разделение же в оном главное последовало тогда, когда вымерли у них попы, принявшие священнический сан прежде исправления книг: тогда одна половина осталась без священства и таинств, а другая довольствовалась набором беглых попов, приходивших к ним под видом возвращающихся от ереси к благочестию. Беспоповщина разделяется на 4 отрасли: на Поморской, Феодосьевской, Нетовской и Филиповской толк. О поморянах известно, что они возымели начало свое от Данилы Викулина, бывшего дьячком при церкве Шумского погоста, который ходил по волостям и развращал народ, называя триперстное сложение печатью Антихристовою, крест четвероконечный — кумиром и т. под., преклонил на свою сторону весь Олонецкий уезд и основал около 1694 года выгорецкой скит, пришедший в отменную славу при преемнике его Андрее Денисове, человеке хитром и столько грамотном, что сочинил две истории: одну о взятии Царем Алексеем Михайловичем Соловецкого Монастыря, а другую о казни староверцов Аввакумовских, где весьма хитро украсил повести свои баснотворными подвигами оных лжестрадальцов, уподобленных древним святым мученикам и проч. Он писал так же с помощию брата своего Андрея и поморские ответы Неофилу Иеромонаху, присланному к ним по Именному повелению для увещания их и обращения на путь истинны. Сии хитросплетенные ответы, так же весьма старинные и редкие Российские книги и рукописи, богатые иконы и иные великолепные церковные утвари, добытые ими за великие деньги при помощи многоразличных пронырств, служили камнем претыкания всем тем, кои были набожны, но не знали, в чем состоит истинное благочестие. В вышесказанных Денисовых историях упоминается, что некий старец из Соловецкого Монастыря, избегший участи собратии своей, принес оттуда в поморье запасные дары, коих оскудение принудило его соединить остатки их с хлебенным раствором и испечь хлебы для того же употребления, и будто не ради продажи крох их за мешки сребра и золота. После его были здесь главные настоятели: Петр Прокофьев, Иван Филипов, Леонтий Феодосиев и инные, коих всех учение состояло в следующем: 1) перекрещивать к ним приходящих; 2) признавать Антихриста пришедшим в мир и царствующим; 3) немолиться о здравии Государей; 4) неиметь отнюдь браков и разводить женатых на чистое житие; 5) непринимать креста из двух частей сложенного; 6) от огнесожжения и погребения себя живых неотрицаться и за самоубийц Бога молить, признавая их святыми страдальцами мученического венца удостоившимися; 7) на трисоставном кресте неделать обыкновенной надписи, а особливо под титлами и проч. подобн. — Феодосиевской толк восприял начало свое от Феодосия Васильева, отщетившегося в 1706 или 1707 году от Поморян и распространившего около Новгорода и Пскова учение свое, заключающееся найпаче в том: что бы при сохранении Поморского православия полагать пред обедом за покупаемое от нечестивых на торгу брашно по 100 поклонов, и делать в печных изразцах диры, дабы удобнее благодать во время молитвы на уготовляемые ествы действовала, ради чего и сосуды с напитками бывают у них тогда же отверсты.
Они имели в 1751 году в Польше между собою Собор, где положили 46 правил для непременного и повсеместного наблюдения, из коих большая часть сходны с Поморскими, а прочие следующего содержания: 1) Юношам, девам и женам в Воскресные дни и прочие праздники в лес за ягодами и грибами неходить и по чужим деревням не гулять; 2) по середам и пятницам, а в великой пост по вторникам и четвергам по дважды, в прочие же дни по трижды неесть; 3) на пьющих вино и пиво от жидовских рук налагать пост на 12 дней, а на всякой день по 100 поклонов; 4) растящих на главе власы и носящих шляпы к молению недопущать; 5) по середам и пятницам бань отнюдь нетопить; 6) налагать по 500 поклонов на поющих светские песни, играющих в дуды, качающихся на качелях и ходящих к ворожеям; 7) налагать по 1000 поклонов на того, кто будет в суде иноверцов искать правды; 8) с новожонами не жить в одной храмине; 9) в отлученных домах, мирских и новоженских Христа не славить; 10) стряпух при себе недержать; 11) юношам рубах красных и сподниц каламенковых, а девицам сапогов и платков красных и подвязок золотых на молении неиметь.
Филиповской толк обязан началом своим чернецу Филипу, Андрея Денисова келейнику, который, возымев желание заступить место своего настоятеля и неполуча на то от братии согласия, рассудил за благо обличить оную в несовершенном хранении древнего православия и от нее удалиться. К нему пристало немедленно человек до пятидесяти ревностных поборников его благочестия и он, удалясь с ними за несколько десятков верст от прежнего своего жилища, построил там себе скит и во оном со всем почти своим стадом духовным в 1742 году сожегся. С того времени далеко распространилося его учение, коего главное отличие от Поморского состоит в отсечении четвертого аминя, строгом отвержении брака и перекрещивании приходящих к ним супругов, нарицаемых после того духовными братиями и сестрами, в хранении тресоставного креста без титлы, в поклонении однем только тем иконам, кои в их согласии писаны, и во всегдашнем разглагольствии о мученическом венце, ради которого уговаривают они всякого к себе новоприходящего поститься 40 дней по примеру Спасителя, на что, если кто согласится, то выисповедав его снимают с него всё платье и запирают его в пустой и темной избе, где он, пришед чрез несколько времени в изнеможение, проклинает прельстивших и заключивших его бесчеловечно, тоскует, стонет, терзается и на конец в отчаянии и неописанном безобразии испускает дух свой…
Что же принадлежит до Нетовского или Спасовского толку, то первый оного заводчик неизвестен и самым его последователям, кои, соблюдая многие правила Поморян, отличаются от них в том токмо, что никого не перекрещивают, говоря, что всё священство и таинство погибло на земли, и что хотящие спастися должны прибегнуть к одному Спасу, который ведает, как бедных спасти. Они называются Нетовщиною по тому, что говорят: нет ныне никакой святыни в мире, а Спасовщиною для того, что во всем на благодать Спасителя полагаются. Из сего Филиповского толку некоторые, видя, что порядок света стоит ненарушимо, а в девстве их умножается приметно любострастие, заключили, что должно исполнить и оное слово Божие: не добро быти единому, ради чего за неимением у себя священников, почли за нужное прибегнуть в сем случае к так называемой ими новой церкве, а оттуда возвратясь в благочестивое свое собрание раскаеваться там в дерзновенно содеянном грехе. Другие, утверждая, что венец ни к чему не служит, и что сила брака заключается в согласии сочетавающихся и родительском с обеих сторон благословении, позволяли вступать в супружество без всяких церковных обрядов. Третие же, вступя в супружество тем или иным образом, нарекли себя прелюбодеями, а жен своих блудницами, по тому, что в Антихристово пришествие, о коем они столь сильно друг друга уверяют, не где получить благословения Божия. Некто Иван Алексеев из Феодосиева толку старался в разных сочинениях уверить благочестивую свою братию, что девственная жизнь состоит единственно в произволении нашем и в силах оную в себе вместить. — Самокрещенцы суть подражатели некоего Павла, которому все толки древнего православия непонравились для того, что имели по приметам его с Антихристом сообщение в рассуждении осквернения пришествием его не токмо всех людей и зверей, но земли и воды. По мнению его чиста одна токмо дождевая вода, которую он, избрав для окрещения себя, возбудил в некоторых соревнование к своему благочестию. Адамантов толк гнушается всеми другими и называет их губительнейшими прелестниками, живет уединенно, ни с кем никакого сообщения неимеет и ни за что неходит по каменной мостовой для того, что оная выдумана в Антихристово, по мнению его, время; имя же свое заимствует от твердости, с каковою пребывает в любезном своем православии. — Молоканы, отступившие много от учения староверческой своей собратии, едят по середам и пятницам сыр и молоко, а в суботные дни постятся. — Щельники иконам непокланаются, смотрят во время молитв своих в щели и безмерно к ближним свирепы и злобны; обитают же большою частию на Дону. — Селезневский толк, распространившийся нарочито в Польше и имевший частое обращение с жидами, прилепился немало к их учению и обрядам. — Перстный имеет главным своим основанием учение о сложении перстов и удостоении мученического венца, коего некий ревнитель перекрестил в 1781 году в слободе Злынке беременную свою жену и троих детей, и тогда же, всех их убив ночью сонных, пришел по утру к таможенным приставам и, объявя им вину свою, сказал: я мучитель был своих, а вы будите мне; и так они от меня, а я от вас пострадаю, и будем вкупе в царствии небесном мученики… Толк Христовщины самый худший из всех. Оной положил выбирать себе Христа из собратии своей и ему покланяться; заблуждения его столь ужасны, что никакое перо описать неможет. Кадильники изобрели себе особливой способ держать кадило и предали проклятию всех тех, которые не по их предписанию кадят. Кроме сих толков есть еще и другие, но различие их незаслуживает особливого внимания.