Действующие лица:
Непьющий.
Пьяница.
Непьющий.
Брат, желаю тебе много лет,
Прошу на мое обращение дать ответ:
Для чего ты вино обожаешь,
Что всегда себя во многом пьянстве обретаешь?
Поведай мне, какая в нём есть сила,
Что оно тебе кажется милым?
Я думаю, нет в нём никакой приязни,
Кроме того, что оно плодит беды и напасти,
От него неприятности всякие являются,
Многие имения и чести с ним лишаются.
Пьяница.
Напрасно, государь, в том меня осуждаешь,
Ты о вине сам немногое знаешь.
Вино великую силу имеет,
Если же кто в нём чего разумеет:
От вина человек имеет веселье,
Вино придаёт красноречие и умиротворенье,
Оно со многими приятелями соединяет
И со всякими дружество доставляет.
Непьющий.
Да так ли, как ты поступаешь,
Что всякий день пить вина не бросаешь?
Напьёшься чрезмерно и к пропасти мчишься —
Тем ли ты больше от него веселишься?
Как я думаю, тебе не в пример,
А и свинья чуть ли не имеет ли ото же манер,
Когда она наелась досыта и подняла вверх рыло —
И то кажется ей мило.
Я признаю, что нет пьяницы хуже:
Бродит иногда он и с гузном наружу.
Где уж тому хорошую одежду носить,
Кто охотник много вина в жизни пить.
Пьяница.
Нет, друг мой, дурное твоё мнение,
Ещё лучше моё рассуждение.
Пьяница человеком умным бывает,
И скоро его всяк в компанию принимает.
Ты не пьёшь — кто тебя знает
И кто из того восхваляет?
Только и говорят: «Такой-то он скряга».
А пьяницу хвалят: «То-то, нашего брата отвага».
Только бы имел деньги при себе,
А приятели уже давно при тебе,
Около тебя ходят и поздравляют,
А что им поднесут — мало оставляют.
И говорят: «То-то человек самый отважный,
Кто нас поит, прямой наш брат куртажный.
Добро де, брат, дай и нам разжиться,
Тогда не преминешь и ты с нами веселиться,
А ныне давай, сори, когда у тебя есть,
Знатно по всему, что можно нам с тобой и присесть».
А тебя без вина кто знает?
Я чаю, и в компанию никто не принимает.
А я таким-то образом в компании нахожусь
И с приятелями своими охотно веселюсь.
Непьющий.
Хороша пьяницы честь бывает,
И если кто такой пожелает,
Тот сам пусть рассудит, что поступки все имениты:
Часто у пьяниц бывают и глаза подбиты,
Одежду носит всегда с голыми боками
И для того крутится между кабаками,
До тех пор лишь и веселится, как пьян,
И в своём беспамятстве сердцем рьян,
А потом в сквернословие обратится
И с кем не надобно начнёт браниться,
А за то его бьют, таскают, дерут на нём одежду,
Что не на кого бедному возыметь надежду.
Поутру проспавшись, тяжело вздыхает,
А кто бил, того он в пьянстве и не знает
И говорит: «Ах, теперь-то мне тошно,
Что и головы поднять не можно».
Вчера хорошо было тебе веселиться,
А теперь нечем и опохмелиться.
К тому ж и бока болят,
Весь сам собою трясётся и руки дрожат.
А потом размышляет, что б заложить да опохмелиться,
И вздумает: «Постой, есть, чем и повеселиться», —
И. скинув с себя хороший кафтан, продаёт,
За самую малую цену отдаёт,
А потом надел на себя кафтанишко худой, серый
И говорит: "Вот такой-то надобно носить с верой,
А тот кафтан, хотя был и хорош,
Да мне казался он не пригож.
И к тому ж мне не по кости пришёлся
И для того с плеч вскоре сошёлся.
Пьяница.
Врёшь, государь мой! Кто вино не принимает,
Тот всегда нас, пьяниц, осуждает.
А ты отведай-ка сам его испить,
То станешь всю волю его творить,
Хотя бы и рад мало совестью выпивать,
Да не знаешь уже, как лучше бывать.
Ежели мне от вина отстать,
То, конечно, меня никто не будет знать.
Непьющий.
Знаю, надобно и пить, да в меру,
А не по твоему глупому манеру.
Видимая в том вещь и живой обман,
Как выпьешь вина пивной стакан,
Потом надобно бы чем закусить, —
А ты не вздумаешь, чего и попросить.
Начнёшь весь день пить, моча уста,
А требуха, как еда, для тебя пуста.
Я и сам вино пью, только не так.
Умей же его пить так и всяк —
Пред обедом хорошую рюмку хватил
И, взяв чего-нибудь, закусил.
Потом сам себя послушаю, а поев, пива напьюсь
И на постель спать повалюсь.
Пьяница.
Ах, много у тебя здесь затей положено,
А по нашему уставу это всё отложено.
Я мало закусок знаю,
Было бы что — и так убираю.
Без закуски лучше меня разбирает,
А брюхо пустое больше вмещает.
А если ж я поем, в том мне не подмога,
Ибо от того выпью вина много,
А натощак тотчас я и с малого питья пьян бываю,
Тогда и хмель в себе познаю.
Непьющий.
Оставайся, брат, ты здрав,
Знать, мне уж не переменить твой нрав.
Хотя и много я тебя от питья отвращал,
Однако уже все речи свои перебрал.
Так-то тебе, знать, и быть,
Что бы весь свой век пьяницею слыть.
Будь ты, брат, о том известный,
А я всегда человек честный.
Пьяница.
Добро, друг мой, сколько ты со мною не говорил,
А вином ведь меня не напоил.
Оставайся так же и ты тут,
Право, и я человек добрый, а не плут,
Только за мной другим и обид,
Что несу я в себе нетрезвый всё вид.
1701 г.
Печ. по рукописи начала XVIII века, ГПБ, Q. XVII. 41, л. 46 — 49.
Анонимное стихотворное произведение первой трети XVIII века, перешедшее впоследствии из рукописного оборота в простонародную книжную словесность («Старичок-весельчак», СПб., 1781 г.) и в лубок. Подобно «Повести о бражнике», этот текст отталкивается от средневековой дидактической литературы, направленной против пьянства (сравните так же диалогическую форму обоих произведений, показательную для театрализованной культуры эпохи барокко). «История» представляет собой изложенный раёшником спор Непьющего и Пьяницы, в результате которого ни тому, ни другому из персонажей не удаётся доказать свою правоту. Обличая порок, Непьющий видит в невоздержанности причину отчуждения человека от общества, со своей стороны, Пьяница утверждает, что вино солидаризирует его с коллективом.
Порицание пьянства, которое имеет место в «Истории»…, по своей форме во многом напоминает аналогичные мотивы в «Повести о Горе-Злосчастии» (сравните так же «Азбуку о голом и небогатом человеке») — пьянство выводит человека за пределы культурных норм, отбрасывает его в мир животных и превращает в трагикомическую фигуру.
Однако созданная в петровское время «История», в противоположность «Повести о Горе-Злосчастии», не придаёт подобной аргументации решающего значения и даже оставляет последнее слово за Пьяницей.
Источники текста:
Петухов Е. В., «Материалы и заметки из истории древнерусской письменности». ИОРЯС, 1904 г. Т. 9. Кн. 4. С. 164—170.
«Источники по истории общественного сознания и литературы периода феодализма», Новосибирск, «Наука», 1991 г. С. 215—222.
«Памятники литературы Древней Руси». В. 12. XVII в. Кн. 3. М., «Художественная литература», 1994 г. С. 463—466, 576.
«Библиотека литературы Древней Руси», т. 18. СПб., «Наука», 2014 г. С. 591—594, 636.
«Словарь книжников и книжности Древней Руси». Вып. 3. Ч. 2. СПб, «Дмитрий Буланин», «Наука», «Слово», 1993 г. С. 126—127.