В глубоком ущелье, меж каменных плит,
Серебряный ключ одиноко звучит;
Звучит он и точит жемчужные слёзы
На чёрные корни засохшей берёзы,
И катятся с камня те слёзы ручьём,
Бесплодно теряясь в ущелье глухом.
Давно уж минули счастливые годы,
Когда он, любимец цветущей природы,
Алмазные брызги кругом рассыпал,
Когда его путник отрадою звал,
Когда дерева близ него вырастали,
И листья зелёные тихо шептали,
И сам он при свете блестящей луны
Рассказывал чудные были и сны.
Теперь, одинокий, зарос он травою,
Стал скуден и мутен, и знойной порою
К нему не приходит пробитой тропой
Измученный путник за чистой водой.
В ту пору, как горы туман одевает,
Над ним, как бывало, теперь не играет
Сверкающий месяц прозрачным лучом,
И звёзды, как прежде, не смотрятся в нём.
Лишь старый скелет обнажённой берёзы
Глядит на его бесполезные слёзы,
Да изредка ветер к нему прилетит
И с ним при мерцании звёзд говорит
Про светлые реки и синее море,
Про славу их в свете и жизнь на просторе.
1850
Примечания
Напечатано в «Отечественных записках», 1854 № 6 (вместе со статьёй А. П. Нордштейна о Никитине). Стихотворение является подражанием «Трем пальмам» Лермонтова.
См. также одноимённые страницы.