Когда цветет молодое вино
Чему более удивляться: самой пьесе, или ее автору, северному титану, который нашел в себе силы и свежесть, в годах Мафусаила, у порога могилы, написать такую яркую, свежую, юношески задорную «лебединую песнь». Размер настоящей рецензии не позволяет передать содержание пьесы: оно слишком разнообразно и глубоко, чтобы изложить в двух строках. Любовь, брак, молодость, старость, — в последних глубинах…
По внешности, — пьеса почти фарс. Не правда ли? Ведь это так смешно! А под срывами смеха — черные провалы глубокого человеческого страдания… И смех в этой пьесе — как ребенок, играющий на краю пропасти…
Такова вся пьеса, таков и главный персонаж пьесы.
Арвик. Боже мой, как он смешон! Как смешно «бродит» старое вино. Но, вглядитесь глубже, — и пред вами раскроется драма старости, когда «дух бодр, а плоть немощна», и еще глубже: конец брака, конец любви, после долгой, долгой супружеской жизни, от того, что муж сохранил свои идеалы, тогда как жена погрязла в мелочах. Брак и любовь клубком спутали человеческую жизнь, «проклятые вопросы» осложнились до нелепости, до абсурда, до смешного. Недаром, смех царит над пьесой Бьернстена!
Бенефициант, г. Бороздин, превосходный Арвик, загримированный автором пьесы, — и не даром: «не разберешь, когда ты шутишь, когда говоришь серьезно», говорить про Арвика, и в этом он весь, — Арвик — Бороздин — Бьернсон.
Детская наивность, с «себе на уме», неподдельная искренность с глубокой иронией над самим собою, и смех: от того ли, что смешно, от того ли, что до смешного грустно… Г. Аркадьев понравился менее: мало «от сердца». Не верится в жизнерадостность Карла Тоннинга.
Недурна Фру Арвик — г-жа Волховская.
В заключение — «Страшный Кабачок». «Кабачка», собственно, хоть бы и не было, «Кабачек» только декорация для главного в «Кабачке»: танец апашей. А это, действительно, «сюжет достойный кисти Айвазовского» как сказал Вафля. Описать не берусь, пасую. Скажу лишь, г-жа Отарова неподражаемая, бесподобная «апашка». А если не верите, — идите и смотрите.
