Коронование Дессалина[править]
В некотором американском журнале напечатано подробное описание коронования гаитянского императора; оно взято из письма, писанного одною особою из Капа в Новый Йорк.
За три дня до совершения обряда негры изо всего острова собрались в Порт-о-Пренс. Все дороги покрыты были мужчинами, женщинами и малыми ребятами, которые, для большей удобности, шли совершенно нагие, ведя за собою ослов, навьюченных платьем и съестными припасами.
В 8-й день октября, поутру, раздался пушечный выстрел; по сему знаку негры высыпались из хижин и побежали на Марсово поле. Гром пушечный и ружейный продолжался беспрерывно более часа. Семь тысяч войска, расположенного четырехугольником, стояло под ружьем. Христоф, взойдя на возвышенное место, начал читать акт о возведении Дессалина в императорское достоинство; но за шумом народным нельзя было услышать ни одного слова из того, что Христоф читал, или хотел читать.
Едва оратор окончил свое чтение, толпа слушателей заревела изо всей мочи; пронзительные крики, звук оружия и гром пушек, терзали слух и заставляли проклинать нескромную радость верноподданных Жака Дессалина.
Толпа отправилась в пространную залу, наскоро из досок построенную, в которой назначено было совершиться обряду коронования. Американец, описывающий сии подробности, не мог быть свидетелем самого коронования, но получил достаточное о сем происшествии сведение от одного генерала первой дивизии, который предстоял трону, следственно сам все видел и слышал. Предваряем, что коронование гаитянского императора было совершено не с таким великолепием, как г-на Бонапарте; но если Жак не мог сравниться с Наполеоном в пышности, зато уже превзошел его в простоте и смирении. Тщеславие каждому сродно; однако негр не захотел, чтобы думали, будто он подражает корсиканцу.
Когда гражданские и военные чиновники заняли места свои, Жак явился в собрании; г. Петион шел подле него на правой стороне, а аббат Дефонтен на левой. Хор певцов, сопровождаемый игрой на органах, возгласил священный гимн. Зала расположена была наподобие амфитеатра, на средине ее возвышался амвон, на который можно было восходить с двух сторон. Весь обряд состоял в том, что государь гаитянский вручил присягу свою аббату Дефонтену. Подданные Дессалина, которые во все время кричали изо всей силы, при сем случае наблюдали глубокое молчание.
Дессалин поклялся защищать независимость острова, во всяком случае быть готовым к пожертвованию своею жизнью за вольность народа, и вручить после себя верховную власть одному из гражданских или военных чиновников, который окажется достойнейшим того по заслугам и по любви к отечеству.
По произнесении присяги, Жак Дессалин сошел с амвона и принимал поздравления от военных чиновников. Потом начал командовать вторым гренадерским дивизионом. Его одежда была обыкновенная, кроме высокой шапки, унизанной кругом алмазами. Лишь только он вынул шпагу, вдруг раздались со всех сторон крики: Да здравствует Дессалин! Да здравствует Жак! После того все пошли в церковь, где отправлено было пение: Тебе Бога хвалим.
Свита возвратилась из церкви на Марсово поле. Войско было распущено, и Дессалин вместе с знатнейшими чиновниками поехал к коменданту города Порт-о-Пренса. Жак не хотел, чтобы во время обряда окружала его военная стража, и не прежде сел на лошадь, как распустивши войско по квартирам.
Следующая ночь посвящена была шумным веселостям. Однако замечают, что не видели ни одного негра пьяного между тем, как белые и оливковые валялись по улицам. Почти совсем не было солдат в толпе веселящегося народа. Впрочем, и не нужно было, как говорят солдатам и полицейским служителям заставлять народ восхищаться[1]. Всеобщая радость походила на сумасшествие. Почти на каждом шагу попадались прыгающие мужчины и женщины, одни полуодетые, другие совсем нагие; по крайней мере у всех их головы были намазаны помадою и напудрены.
Офицеры и гражданские чиновники 9-го числа угощали Дессалина пышным столом, по окончании которого он отправился в Кап; теперь он занимается приготовлениями к нападению на белых, находящихся на испанской стороне острова.
Жак Дессалин ростом 62-х дюймов, следственно ни больше, ни меньше Наполеона Бонапарте. О военных его дарованиях должно иметь выгодное мнение, судя по одержанным победам над французскими генералами Леклерком и Рошанбо. Сказывают, что при нем находится множество перекрашенных в черный цвет европейцев, которые управляют его поступками. Первый подвиг Жака Дессалина, как уверяют, будет состоять в заведении во всей империи общественных училищ для обучения всех подданных американскому, то есть английскому языку; он не хочет, чтобы народ гаитянский говорил по-французски.
Коронование Дессалина: [Письмо, напис. из Капа в Нью-Йорк и опубл. в амер. журн.]: (Из англ. вед.) / [Пер. М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч. 20, N 7. — С. 249-253.
- ↑ При короновании г-на Бонапарте полицейские служители принуждали бедных французов радоваться.