Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. — Статьи и очерки 1898—1901 гг.
М.: Республика; СПб.: Росток, 2009.
КУРЬЕЗЫ НАШЕЙ ЖИЗНИ[править]
Многие считают самое образование наше варварством, каким-то лакированным уродством. Конечно, это преувеличение горячих голов и пылких сердец, но и самое холодное наблюдение признает, что в образовании нашем есть струйка варварства и смешного уродства. Такими смешными уродцами являются все русские, которые на вопрос: кто они? — отвечают конфузливо: «не знаем». Подобными мальчиками, как будто без папаши и без мамаши, нам представились симферопольские думцы, когда мы прочли курьезную телеграмму в № 8457 нашей газеты: «Симферополь. Преосвященный Николай предложил городскому управлению облагообразить внешний вид фонтана, у которого совершаются общественные водосвятия, увенчав его крестом. Дума отказалась, ссылаясь на инородческое население города. В Ялту прибыл принц Мюрат». Точно сцена из «Ревизора», и как туг «Мюрат» пришелся кстати! У нас всякая глупость с иностранным акцентом. Что же, дорог был крест? Нет, но мы не хотим быть русскими, а вместе с Недорослем из «Бригадира» мыслим, чувствуем и желаем: «Тело мое принадлежит России, однако душа моя принадлежит французской короне». Иностранная иностранщина через столетие культуры у нас сменилась своею собственной иностранщиной. Без самоотрицания мы никак прожить не можем, и если потускли для нас французские короны, то засияли «терновые венцы» Литвы, Финляндии и, казалось бы, блаженствующих крымских татар! В самом деле, дума-то инородческая, что ли, в Симферополе? Ведь если совершается водосвятие, то, очевидно, не одним духовенством, но и в соприсутствии православной толпы. Ведь в Симферополе есть и русская гимназия, и русское чиновничество, и русский окружной суд… Разве там и учителя, и судьи татары же, как и думцы? Крест на одном из фонтанов в «инородческом» городе, — который, однако, в то же время есть и русский губернский город, — поставить нельзя, ну, а церковь православную в нем поставить можно? Или дума не станет освещать площадь кругом церкви, так как ведь «население — инородческое»? Дичь этого явления особенно оттеняется, если с этим симферопольским отказом православному кресту мы сопоставим наши петербургские курьезы. Все петербуржцы дивовались, когда в заседании 30 декабря 1898 г. Петербургская Городская Дума, большинством 29 голосов против 11, постановила: «Открыть кредит в 500 рублей на покрытие расходов по чествованию столетия со дня основания лютеранской церкви при градских богадельнях!». Когда, однако, берлинская дума тратила деньги своего обывателя на юбилейную радость православия?!
Право, во всех этих и подобных манифестациях нет решительно ничего «высоко и чрезвычайно культурного», а есть только русское невежество и вечная боязнь необразованного человека, которому неизвестна мера и такт образования, и он, боясь не досолить, уже на всякий случай пересаливает.
Если в Крыму мы — татары, то в Петербурге мы — немцы. Но где же мы русские и кто, в самом деле, у нас папаша?
КОММЕНТАРИИ[править]
НВ. 1899. 17 сент. № 8461. Б.п.