Столярный промысел имеет широкое распространение в нескольких уездах Нижегородской губернии. В Нижегородском уезде промысел встречается в с. Сосновке и Лобкове Новоликеевской волости (48 и 33 раб.), дд. Мокрой (13) Семетской, Чаглаве Шолокшанской волости (4), Елховке (4) и пр., — всего им занято до 120 работников. В Семёновском уезде промысел встречается в с. Нагаве и д. Ильинской (44); в Арзамасском уезде — в с. Мотовилове (до 300 взрослых и 50 мальчиков 8—12 летнего возраста), в д. Михайловке (более 100 взрослых и до 20 человек детей от 8 до 12 лет).
Впрочем, что касается численности населения, занимающегося столярным промыслом в Семёновском уезде, то цифры эти относятся к концу 1870-х годов, в настоящее же время (1894 г.) промысел в Семёновском уезде значительно сократился. Возникновение столярного промысла в указанных уездах относится к первой половине XIX столетия. В Нижегородский уезд этот промысел был занесён слишком 40 лет тому назад (т.е. в середине XIX века) крестьянином Прохоровым. Последний выучился у одного столярного мастера ремеслу и первым открыл в с. Чаглаве мастерскую; отсюда они быстро стали распространяться по окрестным селениям. В Семёновском уезде столярный промысел возник ещё ранее: лет 50 тому назад (т.е. в 1844 г.) в с. Нагаве и д. Ильинской этот промысел возник и развился по инициативе двух крестьян, Сметанина и Шалина, и притом вполне самостоятельно, безо всякого содействия со стороны помещиков или местного начальства. В настоящее время (1894 г.) столярные изделия производят более чем в 10 селениях, где открыто до 80 мастерских. В Арзамасском уезде в с. Мотовилове столярный промысел существует более ста лет: занёс его сюда какой-то отставной солдат, научившийся работать стулья в г. Кронштадте.
Характер столярного производства в первых двух уездах (Нижегородском и Семёновском) совершенно одинаковый; в Арзамасском же уезде оно имеет свои отличительные особенности; поэтому мы рассмотрим в отдельности производства первого и второго районов. В Нижегородском и Семёновском уездах производят исключительно мебель, так называемую, оклейную и простую крашеную. Работа в большей части селений производится в жилых избах; отдельные мастерские встречаются очень редко, построенные же на артельных началах — нигде. Инструментов для столярной работы требуется довольно много: хороший плотничий топор, две или три пилы, пёрка, 5 стамесок, шерхебель, рубанки (обыкновенный и двойной), подпилки (плоские, полукруглые и круглые), зензубель, шпунтубель, цинубель и многие другие. Инструменты приобретаются исключительно в Нижнем Новгороде и носят английские клейма; павловские же и ворсминские изделия встречаются редко, — кустари находят покупку их невыгодной, так как они часто ломаются и вообще низкого достоинства; полный состав хороших столярных инструментов вместе с верстаком и токарным станком стоит рублей 45—55. Столяры обыкновенно работают собственными орудиями и никогда не получают их от заказчиков-купцов.
Деревянный материал, употребляемый кустарями для столярных изделий, также приобретается ими самими — таким материалом служит липа, ель, сосна, ольха, берёза — и только дуб, орех и фанер (тонкие распиленные дощечки красного, орехового и другого дерева для оклейки мебели) выдаются столярам купцами. Кустари Нижегородского уезда покупают материал в селе Кривой Шолокше; кустари Семёновского уезда — на Борском перевозе. Лес покупается досками или брёвнами и притом сухой или сырой. Цена зависит от качества дерева, его длины и толщины. На основании сведений, собранных в Семёновском и Нижегородском уездах, выяснилось, что одному столяру в Королёве в год потребуется материалу на 9 рублей, в Потёмине — на 35 р., в Нагаве — на 86 р., в Чаглаве — на 33 р.
Столярным промыслом крестьяне занимаются почти круглый год, с той разницей, что осенью и зимой они посвящают этой работе всё свободное время, тогда как весной и летом занятие мастерством чередуется с сельскохозяйственными работами; последние иногда на несколько недель и вовсе не дают времени заняться мастерством. Свою работу столяры начинают всегда с двух или трёх часов ночи; в семь часов завтракают; затем с 8 до 12 часов снова работают; с 12 до 2-х полагается обед и отдых; с двух часов работа продолжается вплоть до ужина, который бывает часов в 7—8.
В каждой столярной мастерской есть несколько человек наёмных рабочих, число которых колеблется между 7 — 15. Плата рабочим полагается различная, смотря по тому, насколько искусен тот или другой рабочий; сообразно с этим один получает 15 руб. в месяц (самый хороший мастер), другой от 5 до 7 (средний), третий — 3—5 (плохой). Живут рабочие обыкновенно вместе с хозяевами, едят, пьют за одним столом, работают столько часов, сколько и сам хозяин. В столярном промысле имеет широкое применение детский труд: мальчик с 11—12 лет (редко с 9) уже начинает помогать своим родителям, а с 13— 14 отдаются в „ученики“; „ученье“ продолжается год или два. За всё время ученья мальчик не получает никакого вознаграждения и пользуется от хозяина лишь харчами да обувью (иногда и одеждой).
Относительно сбыта своих изделий столяры поставлены в крайне невыгодные условия: продают свои изделия нижегородским торговцам мебели, которые и устанавливают цены на товар, и уж конечно, не к выгоде производителей. Так, шкаф, который торговец мебелью продаёт за 35 руб., он покупает за 17 руб., дюжину стульев под орех покупает за 15, а продаёт за 25—30 руб. Между тем, чтобы сделать шкаф, хозяин и работник должны употребить две недели, да материалу пойдёт рублей на 5. У таких купцов-заказчиков кустарь находится как бы в кабале: подрядившись поставлять свои изделия известному купцу, он не смеет, под страхом лишиться главного заказчика, брать работу на стороне, хотя бы такая работа и обещала ему большие выгоды.
Таким образом, мы видим, что при настоящем положении дел большая часть выгоды от столярного дела падает в руки скупщика-торговца. Между тем, столярный промысел с помощью кредита мог бы сделаться важным подспорьем для благосостояния жителей Нижегородского уезда, где, несмотря на гнетущие его условия, он не угасает. Следовательно, спрос на изделия есть, и остаётся поставить промысел в такие условия, где бы работник прямо мог сноситься с потребителем, не обогащая барышника. Достигнуть этого можно устройством складов для мебели в Нижнем Новгороде и организацией кредита под изделия и на приобретение материала. Этим можно было бы поддержать один из самых выгодных и здоровых промыслов губернии.
Несколько в иных условиях находится столярный промысел в селе Мотовилове и деревне Михайловке Арзамасского уезда, где им занимается всего до 400 мужчин и 70 мальчиков (8—12 лет).
Столярным ремеслом крестьяне здесь занимаются только в зимние 4 месяца (ноябрь, декабрь, январь, февраль и часть марта — не более 100 рабочих дней). Почти все столяры ведут промысел самостоятельно, без помощи наёмных рабочих, сами покупают и материал для производства, при этом у большинства кустарей для производства имеются отдельные избы — токарни, строящиеся обыкновенно позади сеней. Материал (осину и берёзу) кустари покупают или сообща — целыми участками (теперь очень редко), или каждый в отдельности подеревно (поштучно) у богатых крестьян-скупщиков, которые снимают лес большими участками в Тепловских дачах. Приёмы производства мебели разделяются на три отдельные части: точение и склеивание составных частей мебели, плетение сидений и окраску. Делают мебель и красят, преимущественно, взрослые, тогда как плетение сидений падает на долю детей, преимущественно детей кустарей; только немногие мальчики-сироты плетут по найму, получая 1—1 ½ коп. за подушку к стулу; в день мальчик может сплести 5—6 подушек и получает, таким образом, за свой труд 5—8 коп. Один мастер (при помощи своих детей) в течение ста рабочих дней сработает 37 дюжин стульев, которые в продаже стоят 55 руб.; лесу на них выйдет на 7 рублей, краски — на 1 руб. 50 коп., гвоздей — на 50 коп. Таким образом, мастеру и его малолетним помощникам остаётся 46 рублей.
Мотовиловские и михайловские столяры лет десять тому назад (в 1884 г.) сбывали свои изделия сами. Имевший свою лошадь нагружал воз мебелью и разъезжал по базарам Арзамаса, Павлова, Ворсмы, Спасского, Мурашкина, Ардатова, Починок и др. Теперь совсем не то: самостоятельной продажей занимается в настоящее время человека 2, не более; остальные успели закабалиться у местных скупщиков, кредитующих кустарей в критические моменты крестьянской жизни, — во время собирания податей, неурожаев и т. п. Это неблагоприятное обстоятельство (закабаление столяров) в значительной степени повлияло на промысел, который заметно клонится к упадку. К числу неблагоприятных обстоятельств для промысла нужно отнести повышение цен на лесной материал, сокращение спроса на кустарные изделия, которые идут почти исключительно в деревни; захудалые же кустари не в состоянии вводить в своё производство улучшенные приёмы техники, что расширило бы сбыт за счет более состоятельных слоёв населения.
Источники[править]
- Кн. А. Мещерский и К. Модзалевский. Свод материалов по кустарной промышленности, XIV стр. 241, 246,253.
- Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности, вып. IV, А Языков. Столярный промысел в Семёновском и Нижегородском уездах, стр. 135 —159; вып. VI, А. Карпов. Столярный промысел в сс. Мотовилове и Михайловке, стр. 517—527.
- Нижегородский сборник, т. VII. Ф. И. Маракин. Столярный промысел в Нижегородском уезде, стр. 81—92; А. Языков. Столярный промысел в дд. Чаглаве и Елховке Нижегородского уезда, стр. 359—373.
