М. Н. Катков[править]
К характеристике личностей наших анархистов[править]
Вновь Россия должна возблагодарить Провидение, охраняющее драгоценные дни нашего Государя. Только теперь стало известно о покушении, поистине адском, которое готовилось к 18 августа 1878 года и о котором свидетельствует обвинительный акт по делу о 28 преступниках, обвиненных на этих днях Одесским военно-окружным судом.
С целию взорвать на воздух весь экипаж Государя Императора, по словам обвинительного акта, «мещанин Виттенберг (еврей) и боцманмат Логовенко (дезертир из Черноморского флота) изготовили Вольтов столб, заложили проводники и запасы и приготовили все необходимое для взрыва в таком месте, где Государь Император необходимо должен был проезжать по дороге от пристани в город». Все было готово, давно задуманное злодеяние казалось неизбежным, — что же воспрепятствовало исполнению его? Случай, самая ничтожность которого дает сильнее чувствовать действие Провидения. За два дня до ожиданного прибытия Государя Императора в Николаев, 16 августа, офицеры отдельного корпуса жандармов Ермолаев и Палеолог, встречая на пристани прибывший из Одессы пароход, заметили в числе пассажиров молодого человека, показавшегося им подозрительным, и препроводили его в полицейское управление. Задержанный оказался дворянином Иосифом Щепанским. При обыске его между фальшивыми печатями и разными бумагами найден клочок бумаги с надписью карандашом: «Инженерная, № 10, спросить студента Рашкова». На указанной этим адресом квартире были найдены два главные виновника замышленного злодеяния, Виттенберг и Логовенко, а также главные орудия злодеяния: составные части Вольтова столба, запасы, проводники, гальваническая батарея, деревянные ящики с элементами электрической батареи, заряженный револьвер, револьверные заряды и 42 экземпляра революционных прокламаций. Виттенберг и Логовенко были арестованы, а найденные у них взрывные аппараты и вещества секвестрованы. Таким образом было предупреждено исполнение замышленного злодеяния. Но не замечательно ли? Сама полиция в этом случае действовала бессознательно; хотя ей и было известно, что нигилистами заготовлялись в Николаеве разные взрывные вещества, но с какою целию, это было ей неизвестно даже по арестовании Виттенберга и Логовенка. Цель эта, — покушение на жизнь Государя Императора, — сделалась известна только впоследствии, когда Логовенко, уже находясь под арестом, рассказал своему товарищу по заключению, обвиняемому в сообщничестве с революционною партией чиновнику Киевской контрольной палаты Веледницкому, все подробности адского замысла.
Как извещала помещенная нами третьего дня телеграмма «Международного Агентства», 10 августа должен был исполниться смертный приговор Одесского военно-окружного суда в Одессе — над обвиненными Чубаровым, Лизогубом и Давиденком, а в Николаеве — над Виттенбергом и Логовенком.
К характеристике приговоренных к смерти преступников следует заметить, что все они уже в прежнее время привлекались «в качестве обвиняемых» по разным государственным преступлениям. Так, Чубаров был обвиняем по Чигиринскому делу; Лизогуб, черниговский и подольский помещик, уже в 1874 году был обвиняем по делу о революционной пропаганде «среди народа» (подольский помещик, пропагандирующий «среди народа»!), но только с апреля 1878 был поставлен под негласный надзор полиции вследствие «крайне революционных стремлений», обнаруженных им в Петербурге летом 1877 года; Иосиф Давиденко, хотя всего 22 лет, уже два раза был привлекаем к судебной ответственности: по делу о покушении на убийство заподозренного нигилистами в «шпионстве» Гориновича и по делу об организации Чигиринского восстания; а Виттенберг в 1877 году в продолжение шести недель содержался на Николаевской морской гауптвахте…
Всего удивительнее то, что Логовенко уже в 1877 году, стало быть, в военное время, был списан со шкуны «Лебедь», на которой служил, и прислан в экипаж, говоря словами обвинительного акта, «по обвинению в самовольной отлучке, неисполнении приказания командира шкуны, возмущении команды против устава о съезде на берег и развращении оной в религии». По двум из этих преступлений в военное время законом постановлена смертная казнь. Каким же образом Логовенко по прошествии года оказался не только жив и на свободе, но и при прежней своей должности боцманмата?..
Щепанский, против воли своей послуживший орудием чудесного спасения жизни Государя Императора, также привлекался в качестве обвиняемого по делу о распространении социалистских воззрений среди рабочих и тоже состоял «под надзором полиции»…
Из остальных обвиненных в Одессе преступников Фомичев, сын дьячка, был привлекаем к суду по делу о распространении революционной пропаганды среди нижних чинов 60-го пехотного полка; потомственный почетный гражданин Ковалев и дворянин Эйтнер, бывший учитель одесского училища, также привлекались в качестве обвиняемых по политическим делам; крестьянин Владимирской губернии Комов, обвинявшийся в государственном преступлении, был оправдан приговором особого присутствия Правительствующего Сената!
Что же касается обвиненных матросов Скорбнякова и сына священника Никитина, то они оба не раз были наказаны по суду за побег, пьянство, дерзость и воровство. Вот наши революционеры, или, вернее, вот орудия вражеской политической интриги!
Впервые опубликовано: «Московские Ведомости». 1879.14 августа. № 208.