4[править]
До пяти лет Таули жил, как нравилось жить.
Лизал у собаки нос.
Делал мокрыми шкуры под собой.
Поджаривал отцовские пимы на углях.
Плевал в костер от скуки.
Натирал свой живот теплой золой и находил это приятным.
Портил ножом новую деревянную посуду, пытаясь сделать лодку.
Привяжет Нябинэ его за ногу поясом к шесту, чтобы малыш не скатился в костер, он ножом перережет пояс и убежит к морю, всех нерп перепугает, и охотники без добычи уходят домой.
Они уходят домой и говорят Таули:
— Тебя надо побить за твои проделки.
А он отвечает:
— Я маленький, и меня бить нельзя.
Вернется в чум Таули и скажет Нябинэ:
— Зачем нож оставила? Я маленький, я могу порезаться им и упасть в костер.
— Вот лешак-то! И в кого такой уродился? — скажет мать и снова привяжет Таули за ногу коротким кожаным ремнем.
— Сшей штаны ему, мать, — сказал как-то старый Пырерко, — он уже большой, и пора его приучать к охоте.
— Правда, — подтвердил Таули. — Это правда.
Ему исполнилось семь лет, и мать сшила ему непромокаемые штаны из жесткой нерпичьей кожи, а вечером, укладывая его спать, запела свою песенку о солнце, вышедшем из-за гор.
Но Таули сказал:
— Мне уже семь лет, и я не хочу слушать такие песни.
А наутро надел штаны и пошел по стойбищу. Он заходил в каждый чум и хвалился своими штанами. В последнем чуме, стоявшем у самого побережья, он встретился со сверстником. У сверстника был лохматый щенок, а у Таули штаны. Сверстник сказал, что собака для мужчины все одно что штаны для мальчишки.
Таули побил за это сверстника, потом помирился и обменял свои штаны на щенка.
Гордый выгодной сделкой, Таули положил щенка за пазуху и принес его домой.
— А где штаны? — спросила мать.
— Они очень жесткие, и я их выбросил в море, — ответил Таули. — Они помокнут и станут мягкими.
Мать с печалью глядела на Таули, но ему было уже семь лет, и он сказал:
— Охотники должны привыкать к холоду. Я буду теперь ходить без штанов, чтобы стать храбрым.
— Посмотрим, долго ли ты продержишься храбрецом, — сказала мать и сшила ему новые штаны.
В новых штанах, мягких и теплых, ходил Таули по стойбищу и выдумывал новые проделки.
Однажды к Пырерко приехал князь Тэйрэко.
Мужчины говорили, что он приехал сватать свою восьмилетнюю дочь Нанук за Таули. Тэйрэко долго наедине говорил с Пырерко и получил в залог от него белых важенок, трех соболей и пять песцов. Пырерко был доволен, и князь Тэйрэко был доволен.
Князь Тэйрэко был толстый и маленький человек с одним глазом. Пастухи говорили про него:
— Он так жаден, этот Тэйрэко, что даже пьяным помнит о чужих богатствах…
— Худо тебе? — спросил Таули. — Ты кривой.
— Кривой, — согласился князь Тэйрэко, — этим глазом я совсем не вижу.
Таули решил проверить, правда ли это.
Ночью он привязал к саням Тэйрэко семь пустых нарт, и пьяный гость отца увез их в свое стойбище, ругая оленей, которые, как ему казалось, бежали очень лениво даже по твердому насту. Проснувшись утром, он увидел чьи-то нарты, привязанные к своим. Он испугался и послал за шаманом.
Шаман сказал, что это проделка тадебциев. Он пошаманил, и князь Тэйрэко подарил ему за это пять самых жирных олешков из своего стада, а нарты возвратил хозяевам.
