Константин Васильевич Мочульский[править]
Литературные пародии[править]
Валерий Брюсов[править]
Эвксиноя
Я ждал тебя. По пурпуру ковров
Рассыпал розы знойною волной,
Чтоб ты дышала страстною мечтой,
Чтоб ты ходила в ласке лепестков.
Я ждал тебя. Хиосское вино
В амфоры налил, теплые как плоть,
И всех телиц велел я заколоть,
Когда, искрясь, запенилось оно.
Я ждал тебя. Курильницы возжег
И засветил треножников огонь,
И, факел взяв в горячую ладонь,
Я вышел с ним на мраморный порог.
И в содроганьях грезы и тоски
Я ждал тебя. Напрасно. День светлел,
Мой дымный факел с треском догорел
И красных роз увяли лепестки.
Константин Бальмонт[править]
Ручьистость снов
(Сонет)
Семнадцать капель льнуло к Океану,
Семнадцать грез, влиянных в тишину.
Весной цветку дано быть вечно пьяну,
Крепить дурман в первооснове — сну.
Узывный лик дано являть туману,
Что в Вечности струит свою струну;
Внушенье чар стремит звено к звену,
Любя любить — в Любви не быть изъяну.
Возник сонет повторностью усилья,
Чей вспевный гуд — соотношенье сил.
Качнув намек, приемлет изобилье.
Зардел. Всегда. Везде. Испепелил.
Поет Луна, земных завей горнило.
Запомни знак. Любовь, как Смерть — кадило.
Михаил Кузмин[править]
Из «Александрийских песен»
Если б я был купцом в Смирне,
Заложил бы я все свои лавки,
Отдал за бесценок бакалею
И пошел бы плясать с тобой «осу».
Если бы я был багдадским шейхом,
Купил бы тебе дорогую повозку
С новым кипарисовым дышлом
И возил бы тебя по базару.
Если бы я был самим султаном,
Подарил бы я тебе Мраморное море,
Может быть, даже Дарданеллы —
И ходил бы с тобою купаться.
Но, увы! Я не купец в Смирне,
Не шейх в богатом Багдаде,
И не повелитель правоверных —
Я подарю тебе что нибудь другое.
Из новых стихов
Жимолость, шалфей и кашка,
Все о любви вздыхают.
Даже самая маленькая букашка
Другую букашку обожает.
Рыжекудрый Феб-Солнце
Грешника ль, святого греет:
У голландца и у японца
Одинаково сердце млеет.
Когда в городе бывает наводненье,
Непременно палят из пушки,
Ах, мне хочется в это воскресенье
Сосчитать все твои веснушки!
Николай Гумилев[править]
Страна Утанги
Мы шли по стране Утанги,
Мы не знали других дорог,
Там грозили нам бумеранги
Из туземных плоских пирог.
Целый день нас жажда терзала,
Было небо, как белая жесть.
Я случайно убил шакала,
Но никто не дал его есть.
Венецианским аграфом
Южный Крест на пути светил —
Я долго бился с жирафом
И его, наконец, победил.
Анна Ахматова[править]
Разлука
Он пришел ко мне утром в среду,
А всегда мы были враги.
Не забыть мне эту беседу,
В передней его шаги.
Я спросила: «Хотите чаю?»
Промолчав, он сказал: «Хочу».
Отчего, я сама не знаю,
По ночам я криком кричу.
Уходя шепнул: «До свиданья».
Я стала еще светлей.
А над садом неслось рыданье
Отлетающих журавлей.
Осип Мандельштам[править]
Я солью Аттики натер свои колени, —
Что для девицы — соль, то для матроны — мед —
В глуши Акрополя еще мелькают тени:
Се — марафонский бег, — Валькирии полет!
Не Клитемнестра, нет, быть может, Навзикая —
Вы перепутались, святые имена! —
Нам вынесет воды. А только та, другая —
Совсем не женщина, и кажется, пьяна.
Примечания[править]
Впервые: на Ахматову, Бальмонта, Брюсова — «Звено», № 12 от 23 апреля 1923; на Гумилева, Мандельштама, Кузмина — «Звено», № 14 от 7 мая 1923.
Источник текста: Кризис воображения. Статьи. Эссе. Портреты / Константин Мочульский; Сост., предисл., прим. С. Р. Федякина. — Томск: Водолей, 1999. — 415 с.; 21 см.