Лондон[править]
О ком же писать мне сегодня, как не о великом «пророке», «целителе душ и телес наших», «светлом представителе неба» — докторе Александре Дауе (Dowie), осчастливившем город Лондон своим пришествием. Пришествие это, не в пример другим пророкам, совершилось в первоклассном купе, — но оно, кажется, представляет собою единственную черту, отличающую нашего пророка от его предшественников. Он тоже пострадал, тоже был отвергнут толпой, тоже был заброшен каменьями, в результате чего новое первоклассное купе железной дороги в обратный путь.
Собственно, не из-за своих пророчеств пострадал м-р Дауе. Уже одни первоклассные купе говорят о выгодности пророчеств в Англии. А если мы прибавим, что у пророка в Америке имеется не меньше 3 миллионов фунтов, то читателю станет очевидно, что «english speaking people» (Австралия, Англия, Америка), предъявляет на святителей солидный спрос, несмотря на громадное предложение, оценивает их святительство чрезвычайно высоко.
Беда в том, что Дауе, ополчившись против табаку, театров, водки, прессы и медицины, имел неосторожность прибавить ко всем этим скверным вещам и короля Эдуарда VII. В Австралии он свободно поносил этого «первого джентльмена Европы», — ибо колонии не очень-то влюблены в метрополию, — но в Лондоне ему пришлось круто. Вот уже три дня пророк не может найти себе крова. Чуть хозяин гостиницы узнает имя своего постояльца — он сейчас же выпроваживает его.
Третьего дня на Юстон — Стэйшн, где находится храм Дауе, я видал тысячную толпу, и не было в ней человека, который бы не запасся тухлым яйцом или гнилым яблоком — этими национально-британскими средствами, для выражения настроений черни. В толпе появились даже разносчики, так выкликавшие:
— Лимонов для Дауе! Лимонов. Лучшая гниль из Вайтчэпеля!
Или:
— Свистков не угодно ли, джентльмены? На дюжину пророков хватит и т. д.
В толпе тесно, но один вид бобби (городовых) хранит в ней прекрасный порядок. Сторонкой пробираются верующие, чающие исцеления: все какие-то хромые леди, выцветшие, облысевшие, подслеповатые клерки; жены рабочих с крикливыми бэби; старцы полинялые, как их цилиндры, словом, обычные пациенты лондонских шарлатанов. Впускаются они по билетам-10 шиллингов каждый. В храме, к приезду пророка, распевается гимн:
— Мы истомились, ожидая
Святого ангела из рая
(Но1у аngel оf Раrаdise, —
Тis weary watina here).
А «святой ангел» пребывал между тем не токмо без рая, но и без обыкновенной квартиры. Переехал он в лучший лондонский отель — «Сесиль», но оттуда его попросили удалиться. Толпа объявила, что она вдребезги разобьет окна той гостиницы, которая приютит пророка, — и «пророку» ничего не осталось, как последовать примеру своих библейских предшественников и бежать. Но в библейские времена небо не наслало еще на греховное человечество своего «злейшего проклятия» — репортеров. Вчера, чуть наступило утро, у «Сесиль — Отеля» со всех сторон собрались какие-то странные фигуры, с велосипедами, фотограф. камерами и проч. Пророк тревожно выглянул из окна, на него направились десятки камер, как дула неприятельских пушек. Он скрылся и велел подать к заднему ходу «Сесиль — Отеля» автомобиль. Через несколько секунд рядом появился второй автомобиль, заказанный репортерами. Дауе решает обмануть «шестую державу», Он высылает своих близких из отеля, в надежде, что репортеры погонятся за ними. Но напрасно. Те только вынули бинокли — и ни с места.
Но вот «ангел» вспоминает, что в «Сесиль-Отеле» есть подземный ход. Ход тот проведен к парламенту, для удобства коммонеров, опасающихся встреч с толпой. Дауе спускается туда. Там видит человека. Он его спрашивает:
— Скажите, это выход на улицу Стрэнда?
— Да, отвечает человек и наводит на него фот. аппарат.
Словом, правильная осада. И какая организация. Как точно распределен труд каждого. Сколько находчивости, энергии и уважения к своему труду. В результате к трем часам во всех газетах напечатаны подробные отчеты о каждом движении знаменитого человека, даже о том, в котором часу его жена завивала ему бороду и чистила шляпу. Но вот он сошел, сел в карету и направился к вокзалу. За ним несколько десятков кэбов, велосипедов, экипажей, а рядом с его кучером полицейский. Никогда не видал Лондон такой кавалькады…
Так постояла за себя лондонская пресса. Она постаралась оправдать в глазах публики все проклятья, которые слал по ее адресу «Новый Илья»; и своим спасением от нового прилива темнейших суеверий-Лондон всецело обязан ей. Я был свидетелем только проводов Дауе, но о встрече его рассказывают просто чудеса… Но, прощаясь с этими героями английского журнализма, я почему-то думал: да спасут небеса от таких чудес нашу бедную Пошехонию.
Впервые: «Одесские новости» / 07.06. 1904 г.