ЗАСѢДАНІЕ началось рѣчью предсѣдателя комиссіи Шильдмейера. Этотъ пожилой и преданный правительственному большинству депутатъ сказалъ пространную рѣчь, смыслъ который сводился къ слѣдующему.
— Германія приближается къ тому моменту, когда ей придется выступить на послѣднее вооруженное состязаніе съ государствами, которыя тормозятъ и въ будущемъ еще болѣе стѣснятъ ея развитіе.
— Къ этимъ государствамъ безъ сомнѣнія отно сятся Россія и Франція, а также Сербія и... Японія. Это первая армія нашихъ враговъ, и съ ними мы должны покончить счеты въ первую очередь. Во враждебномъ намъ лагерѣ, пока съ теоретической точки зрѣнія, находятся Англія и Америка.
— Я, конечно, — сказалъ предсѣдатель комиссіи, — долженъ былъ бы сказать, что нашимъ торговымъ интересамъ больше всего можетъ вредить Англія, но я полагаю, что Великобританія никогда не рѣшится выступить противъ насъ, и что она сумѣетъ пріискать способы, которые приведутъ къ полному соглашенію относительно раздѣла міровыхъ рынковъ между Англіей и нашимъ государствомъ. Если это случится, намъ нечего опасаться какой бы то ни было конкурренціи со стороны Америки, такъ какъ противъ нея мы можемъ двинуть въ каждый данный моментъ соединенныя морскія силы англо-германскаго флота и самостоятельно... Японію. Но, — продолжалъ ораторъ, — мы все-таки можемъ предположить и худшій выходъ изъ создавшагося весьма сложнаго мірового положенія, а именно тотъ моментъ, когда Англія сочтетъ для себя возможнымъ бросить намъ вызовъ, Но, какъ я уже сказалъ, а говорилъ я это въ полномъ согласіи съ мнѣніемъ Его Величества Императора, въ первую очередь мы должны расчитаться съ названными мною государствами. Настоящее положеніе очень для насъ выгодно. Россія находится наканунѣ войны съ Японіей, а потому мы должны всемѣрно использовать этотъ историческій моментъ и содѣйствовать тому, чтобы Россія была ослаблена. Одновременно мы всѣ отлично понимаемъ, что будетъ ослаблена на много лѣтъ и Японія, но услуги, которыя мы ей окажемъ, сохраняя благопріятствующій для нея нейтралитетъ, позволятъ намъ достигнуть полнаго довѣрія Токійскаго кабинета. Это довѣріе дастъ возможность нашимъ агентамъ проникнуть повсюду и изучить страну, ея вооруженныя силы, такъ-же хорошо, какъ мы изучили Россію, Францію и Англію. Тогда, когда настанетъ время вооруженнаго столкновенія съ Японіей, мы, безъ сомнѣнія, сумѣемъ использовать все то, что дадутъ намъ наши агенты. Приглашая на сегодняшнее засѣданіе выдающихся германскихъ дѣятелей изъ тѣхъ странъ, съ которыми суждено будетъ столкнуться Германіи, комиссія рейхстага сдѣлала это съ цѣлью выяснить имъ всю важность теперешняго положенія и необходимость съ ихъ стороны содѣйствовать агентурной дѣятельности агентовъ морского и военнаго министерствъ.
Послѣ этой рѣчи, встрѣченной бурными апплодиссментами, поднялся худой, сутулый человѣкъ съ сѣдой бородкой и длинными растрепанными волосами.
— Августъ Бебель! — пронесся взволнованный шепотъ по залу.
Вождь германскихъ соціалистовъ блѣдной, тонкой рукой откинулъ нѣсколько прядей волосъ, упавшихъ на лобъ, и слегка прерывающимся, но привычнымъ голосомъ началъ говорить:
— Господа! Только что выслушанную рѣчь нашего предсѣдателя такъ же, какъ и мои слова занесетъ секретаріатъ въ журналъ Ne 1175. И потомство когда нибудь ознакомится съ тѣмъ, что думали политическіе дѣятели нашей страны о той нравственной сторонѣ, которая, какъ это ни страннымъ вамъ покажется, должна быть даже въ политикѣ. Между тѣмъ, необычайное развитіе агентурной дѣятельности чиновниковъ морского и военнаго министерствъ, по имѣющимся у меня даннымъ, вызываетъ крайнее неудовольствіе и подозрительное отношеніе къ германскимъ гражданамъ не только въ тѣхъ странахъ, которыя предсѣдателю угодно было поставить въ первую категорію нашихъ враговъ, но и въ Англіи и въ Америкѣ. Я бы сказалъ, что Англія особенно озабочена и точно освѣдомлена о дѣятельности многихъ, повидимому, весьма почтенныхъ лицъ, являющихся агентами нашего военнаго министерства, какъ, напримѣръ, пресловутаго доктора Пужена, дѣятельность котораго была уже по достоинству оцѣнена правительствомъ Великобританіи, выславшимъ этого агитатора и шпіона изъ предѣловъ Соединеннаго Королевства. Я позволяю себѣ возразить предсѣдателю и утверждать, что злѣйшимъ нашимъ врагомъ, въ случаѣ если мы столкнемся съ нашими сосѣдями, будетъ именно Англія. Я обладаю документами, представляющими секреты военнаго министерства для всѣхъ, кромѣ членовъ настоящей комиссіи, и подлежащихъ оглашенію лишь въ этихъ стѣнахъ. Я близко ознакомился съ кредитами, отпускаемыми по статьѣ „В“ за №№ 145, 273, 317 и 428. Кредиты эти предоставляются нашимъ тайнымъ агентамъ, которые изучаютъ въ желательномъ для военнаго и морского министерствъ смыслѣ интересующія насъ страны. Среди этихъ агентовъ находятся люди неопредѣленныхъ занятій, но и весьма крупныя фирмы, завоевавшія обширные рынки и держащія въ рукахъ цѣлые торговые районы. Къ такимъ фирмамъ я причисляю: промышленный банкъ Креммера въ Парижѣ, машиностроительный заводъ Гросмана и Блюхера въ Ливерпулѣ и его отдѣленія въ Лондонѣ и фирмы Родпеля, Артигъ и Вейсъ, Витманъ и Бауэрнамеръ, Туккертъ, Хильмансъ, Дангелидеръ и др. въ Россіи. Я не буду утомлять вашего вниманія перечисленіемъ всѣхъ суммъ, отпущенныхъ на поддержаніе дѣятельности названныхъ фирмъ, скажу только, что, по кредиту Мѣ 317 отъ 21 ноября 1902 года, ежегодно терпящая убытки по нѣкоторымъ своимъ торговымъ операціямъ, вызываемымъ необходимостью исполнять предписанія правительства, фирма „Артигъ и Вейсъ“ въ этомъ году получила 948.500 марокъ субсидіи въ формѣ возврата за исполненные, по требованію правительства, и убыточные заказы. Я позволяю себѣ обратить вниманіе почтеннаго собранія, что такая дѣятельность агентовъ нашего правительства вызываетъ лишь крайнее раздраженіе и недовѣріе къ намъ, а это угрожаетъ началомъ войны европейскихъ государствъ съ Германіей, быть можетъ, гораздо раньше того момента, когда мы сочтемъ себя готовыми прихять вызовъ.
Послѣ этихъ двухъ рѣчей начались пренія, причемъ Бебелю пришлось остаться въ полномъ одиночествѣ, и вся комиссія, какъ одинъ человѣкъ, высказалась за необходимость продолжать освѣдомительную дѣятельность германскихъ агентовъ и фирмъ, находящихся заграницей.
Вотанъ внимательно слушалъ мнѣнія, высказываемыя лицами, стоящими у самаго горнила правленія Германіи. Для него было ясно лишь одно, что Германія заканчиваетъ свои военныя приготовленія, и что близокъ часъ, когда завѣтная мечта императора Вильгельма — испытать свои силы — осуществится.
Вотану не хотѣлось возвращаться домой, такъ какъ мысли его были тревожны и заставляли его что то дѣлать, куда-то спѣшить. Онъ быстрыми шагами пошелъ на улицу „Подъ Липами“ и, проходя мимо статуй, изображающихъ императоровъ и великихъ людей Германіи, думалъ о томъ, какъ часто, казалосъ, геніальные и необычайно смѣлые планы и предположенія этихъ людей разбивались о случайную, никѣмъ непредусмотрѣнную неожиданность. Ему стало страшно.
— Подумать только! — думалъ Вотанъ. — Сколько десятковъ лѣтъ весь народъ съ нечеловѣческимъ, почти стихійнымъ напряженіемъ силъ работаетъ надъ накопленіемъ колоссальныхъ богатствъ. Какъ онъ достигаетъ почти сверхъестественныхъ успѣховъ во всѣхъ областяхъ культурной жизни и какъ мудро, съ выдержкой почти государственныхъ людей безпрекословно наблюдаетъ за тѣмъ, какъ расхищаются эти богатства на никому въ странѣ ненужныя и, быть можетъ, ведущія къ роковой развязкѣ военныя приготовленія.
Вотану казалось, что Германія, несмотря на усиленный ростъ промышленности, для произведеній которой могло въ одинъ прекрасный день не оказаться мѣста во всей странѣ и ея колоніяхъ, еще могла бы въ теченіе двухъ-трехъ десятковъ лѣтъ жить, избѣгая во что бы то ни стало страшнаго призрака войны, обманчиваго и капризнаго союзника. Однако, по мѣрѣ того, какъ жилъ Вотанъ въ Берлинѣ и какъ онъ знакомился съ фабриками, съ заводами, съ которыми поддерживала фирма „Артигъ и Вейсъ“ дѣловыя отношенія, онъ все болѣе и болѣе убѣждался, что вся Германія готова къ войнѣ. На фабрикахъ онъ видѣлъ два рода машинъ: однѣ изъ нихъ готовили товары, а другія стояли закрытыя чехлами или деревянною обшивкою и ждали момента, когда имъ прикажутъ выбрасывать то, что нужно для войны.
Вотану сдѣлалось страшно за свою родину. И онъ еще разъ до боли ясно почувствовалъ, какъ онъ любитъ эту страну, которую покинулъ юношей, и куда теперь по временамъ возвращался уже старикомъ и подданнымъ другого государства, стоящаго въ первомъ ряду державъ, толкаемыхъ къ неизбѣжному рѣшенію–вступить въ кровавый споръ съ Германіей.