Мирные завоеватели (Оссендовский)/1915 (ДО)/XIV

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[83]
XIV.

24 Января 1904 года въ домѣ Вотана былъ семейный праздникъ. Въ богато убранныхъ рѣдчайшими японскими и китайскими вещами и старинной, изъ чернаго дерева мебелью комнатахъ собралось много гостей. Кромѣ служащихъ торговаго дома, а также [84]управляющихъ другихъ нѣмецкихъ фирмъ, работающихъ на Дальнемъ Востокѣ, было много лицъ мѣстной администраціи. Молодежь танцовала и усиленно флиртовала, что было въ такой модѣ на русской окраинѣ, зараженной этимъ недугомъ двадцатаго вѣка отъ иностранныхъ пришельцевъ, искусившихся уже въ этомъ во время пребыванія своего въ англійскихъ и французскихъ колоніяхъ въ Китаѣ и Индіи.

Старики играли въ карты, а кто не игралъ и не танцовалъ, тотъ въ кабинетѣ хозяина разсматривалъ рѣдкіе китайскіе и японскіе альбомы, коллекцію вазъ „Сloisoné“, относящихся къ началу Х1V” столѣтія, и древнія рукописи китайскихъ бонзъ. Дамы любовались рѣдкими вышивками, которыя съ любовью собиралъ Вотанъ, большой знатокъ и цѣнитель этого рода искусства буддійскаго востока.

Веселящій все молодое общество Вольфъ разсказывалъ какой-то смѣшной анекдотъ, когда къ нему подошелъ бой-лакей и шепнулъ ему что-то на ухо. Вольфъ немедленно покинулъ залъ.

Онъ вернулся черезъ нѣсколько минутъ. Видъ его обращалъ на себя вниманіе. Вольфъ поблѣднѣлъ, а глаза его горѣли необыкновеннымъ блескомъ. Онъ тяжело дышалъ и долго не могъ произнести ни слова, хотя къ нему обращались дамы, засыпая его вопросами.

Наконецъ онъ нѣсколько успокоился и небрежно бросилъ:

— Я думаю, господа, что на этихъ дняхъ вспыхнетъ война! Мнѣ сообщилъ объ этомъ только что пріѣхавшій изъ Китая комми-вояжеръ.

Опять налетѣла та тяжелая волнующая тревога, которая владѣла всѣми на Дальнемъ Востокѣ въ [85]теченіе долгихъ мѣсяцевъ. Тревога необъяснимая, приходящая невѣдомо откуда и идущая дальше неизвѣстными путями, не имѣющая ни причинъ, ни объясненій.

А Вольфъ быстро прошелъ въ комнату, гдѣ играли въ карты, и громко кашлянулъ.

Тотчасъ же словно по командѣ отъ столовъ встали Вотанъ, Салисъ Швабе, представитель фирмы „Родпель“ и нѣсколько старшихъ служащихъ торговаго дома „Артигъ и Вейсъ“ и вышли въ сосѣднюю комнату.

Не обращая на себя вниманія, Вольфъ небрежно закурилъ сигару и послѣдовалъ за ними. Онъ подошелъ къ группѣ, ждущей его, и, отчеканивая каждое слово, внятно прошепталъ:

— Сегодня въ шесть часовъ вечера адмиралъ Уріу съ отрядомъ миноносцевъ пошелъ къ Портъ-Артуру. 26 Января онъ нападетъ на русскія суда, стоящія на рейдѣ, несмотря на то, что объявленія войны не послѣдовало.

26 января кроваваго 1904 года непріятельскіе миноносцы неожиданно напали на русскія суда, стоявшія на рейдѣ Портъ-Артурской крѣпости.

Свѣдѣнія Вольфа, капитана германскаго флота и завѣдующаго техническимъ отдѣленіемъ фирмы „Артигъ и Вейсъ“, были точны и не нуждались ни въ какихъ дополненіяхъ.

Вольфъ оставался въ домѣ Вотана до тѣхъ поръ, пока всѣ гости не разошлись. Послѣ этого онъ вмѣстѣ съ хозяиномъ вошелъ въ кабинетъ и, вынувъ изъ кармана книжку съ телеграфными бланками, написать:

[86]„Пeкинъ, германское посольство. Высылаемый вамъ грузъ въ количествѣ двухъ машинъ стоитъ въ порту. Отправка неизвѣстна. Своевременно сообщимъ. Артигъ и Вейсъ“.

— Первое примѣненіе нашего шифра! — засмѣялся Вольфъ.

— Для чего вамъ понадобилось продѣлать это впервые въ моемъ домѣ? — спросилъ Вотанъ, съ опасеніемъ и нескрываемой злобой смотря на капитана.

— Очень просто! — опять засмѣялся Вольфъ. — Я хочу чтобы вы были соучастникомъ въ этомъ выгодномъ предпріятіи, милѣйшій господинъ Вотанъ.

И съ этими словами Вольфъ нажалъ пуговку электрическаго звонка. Онъ передалъ телеграмму вошедшему лакею вмѣстѣ съ деньгами и сказалъ:

— Сдай телеграмму... отъ господина Вотана...

Вотанъ поблѣднѣлъ. Онъ начиналъ понимать игру Вольфа, и теперь уже передъ нимъ непосредственно встала смертельная опасность, которой подвергалъ его этотъ агентъ германскаго правительства. Вольфу нечего было терять, потому что ничто его не связывало ни съ здѣшними людьми, ни со старой фирмой, такъ прочно и цѣпко укрѣпившейся на безграничномъ просторѣ русскаго Дальняго Востока.

— Не находите ли вы, капитанъ, — сказалъ, умышленно подчеркивая слово „капитанъ“, Вотанъ, — не думаете ли вы, что отправка телеграммы столь прозрачнаго смысла является большимъ рискомъ... не для васъ, конечно, но для меня?

— Это для меня неинтересно! — небрежнымъ тономъ бросилъ Вольфъ. — Кромѣ того, я могу васъ успокоить, господинъ Вотанъ. Первый разъ, а, можетъ быть, и [87]второй разъ это навѣрное пройдетъ незамѣченнымъ. Что же касается слѣдующихъ телеграммъ, то это ужъ будетъ зависѣть отъ васъ, какъ лучше и безопаснѣе использовать остроумный шифръ, присланный намъ правительствомъ. Что касается меня, то я уже не буду пользоваться имъ, такъ какъ я, съ вашего разрѣшенія, уѣзжаю. Вы же можете использовать своего представителя въ Петербургѣ, господина Фрица Вильбрандта.

Попращавшись со старикомъ, Вольфъ пѣшкомъ отправился по главной улицѣ, потомъ свернулъ въ сторону и, поднявшись въ гору, дошелъ до дома, гдѣ жили молодой Салисъ Швабе и подружившійся съ нимъ Нохвицкій.

Въ домѣ шелъ пиръ. Нохвицкій игралъ на фортепіано и напѣвалъ фривольныя французскія шансонетки, а Салисъ Швабе, развалившись въ глубокомъ креслѣ, хохоталъ, смотря, какъ двѣ молодыя раскрашенныя японки старались подражать канкану, что у нихъ выходило очень забавно, такъ какъ онѣ смѣшно ковыляли и переваливались на своихъ толстыхъ и кривыхъ ногахъ.

Японки были пьяны. Онѣ звонко хохотали и переливали смѣхъ настоящимъ птичьимъ щебетаніемъ, доступнымъ лишь горлу жительницъ Ниппона.

Тутъ же бѣгалъ черный шпицъ и громко лаялъ, прыгая черезъ подставляемую ему Салисомъ Швабе ногу.

— Шалуны, шалуны!.. — воскликнулъ, останавливаясь на порогѣ комнаты, Вольфъ. — Въ то время, какъ къ берегамъ Ляодуна идетъ для нападенія флотилія японскихъ миноносцевъ, когда съ каждой минутой [88]приближается важный историческій моментъ, вы забавляетесь виномъ, музыкой и женщинами!..

Одна изъ японокъ, маленькая, черноглазая дѣвушка, гибкая и ускользающая, какъ кошка, подошла и положила на губы Вольфа маленькую ручку, украшенную тяжелыми перстнями.

— Иди!.. — шепнула она.

Вольфъ покраснѣлъ и махнулъ рукой.

— Послѣдній разъ! — воскликнулъ онъ. — А тамъ въ путь!

Пиръ продолжался...