Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. — Статьи и очерки 1898—1901 гг.
М.: Республика; СПб.: Росток, 2009.
МНИМОЕ ЗАИМСТВОВАНИЕ[править]
Для того, чтобы доказать литературное заимствование, нужно не только показать сходство фабул или сюжетов у двух авторов, старого и нового, нужно доказать именно то, что доказываешь, т. е. что один из них знал, воодушевился и последовал сюжету и фабуле, разработанной у другого. Вот этим-то требованиям литературной критики и не удовлетворил почтенный г. Инфолио в своей «Литературной справке», где пытался доказать, будто бы Достоевский не был оригинальным творцом «Легенды о Великом Инквизиторе», а заимствовал ее из Вольтера и Гёте или, точнее, разработал обширно намеки Вольтера и Гёте, ибо г. Инфолио точно приводит одни лишь бледные намеки из двух западных писателей. «Моя осанна сквозь горнило испытаний прошла», — записал Достоевский в опубликованной после смерти его «Записной книжке», которую, конечно, никогда не думал публиковать, и в доказательство, какие колебания религиозные он прошел, сослался на «Легенду» в «Братьях Карамазовых». Можно ли же труд жизни, страдания мысли многолетние, тяжелые, сердечные приравнивать к литературному заимствованию? С теорией «заимствований», которою так любят оперировать ученые профессора и академики, обыкновенно сами «пороха не выдумывающие», вообще надо быть осторожнее. Профессорам, которые всю жизнь только и делают, что «заимствуют», обыкновенно с немецкого на русский, то и дело кажется, что Лермонтов «заимствовал» Демона из «Каина» Байрона, Пушкин «Капитанскую дочку» выкрал у Вальтер-Скотта, у которого тоже есть сюжет о несчастной невесте, и проч, и пр. Как будто не может быть совершенно невольного и бессознательного совпадения сюжетов около одной всемирной темы. Обращаясь к Достоевскому, мы спросим у г. Инфолио: а почему, набрасывая фигуру и речи Инквизитора, соединившегося с злым духом и сохраняющего наружную верность Христу, Достоевскому было не последовать нашим сектантам, которые во множестве и пламенно веруют и утверждают, что «в мире царствует Антихрист», хотя и для них и для всех видно, что царствует-то по имени Христос. Всегда и давно я задумывался над этим странным убеждением наших раскольников, и какой-нибудь просвет к нему нахожу в подставке вместо «Христос» — «Бог». Народ наш не знает иного наименования Бога, нежели «Христос», и словами «Антихрист властвует в мире» они в сущности выражают свое чувство «антибожественности», «антисвятости» и до некоторой степени даже «дьяволизма» мира… «Дьявол царствует в мире, вот что: и убегая его мы хотим сгореть в срубе, закопаться в землю, умереть, но во власть ему не даться: ибо мы за Христа» (за Бога, «божьи мы люди»). Я думаю, вся «Легенда» Достоевского лично и оригинально ему принадлежит; но уж если у кого он мог заимствовать, так сказать, обвинение христианства в антихристианстве, или, как я объясняю, в обвинении христианства в антибожественности, то уж скорее у раскольников, чем у Вольтера и Гёте.
Наконец, г. Инфолио не обратил внимания на «Бунт» перед «Легендою», где собственно сам Ф. М. Достоевский, довольно прозрачно говорит, что раз невинные и безгрешные страдают в мире (он приводит примеры замучиваемых детей) и Бог их не может или не хочет защитить, то он, нимало не теряя веры в бытие Божие, от Него тем не менее отказывается и переходит на сторону людей: порыв сердца, который только картинно разрисовал в «Легенде» через сопоставление «Христа (-Бога) со злым Духом (Анти-Бог), или, если переменить терминологию и взять слова из заунывных сказаний и песен наших раскольников: написал повесть, „как с владычественным в мире Анти-- Христом говорил в узах и темнице сидящий подлинный Христос“. В общем же это старый и понятный для всякого размышляющего человека вопрос и воздыхание: „Господи, как запутались все вещи в мире! никак не могу различить, в котором месте и как именуется и какими признаками отличается подлинный Бог около явно возле него действующего и миражами обманывающего людей Анти-Бога“. До чего это старо, древно, почти всеобще в христианском мире, можно заключить из слов Ап. Павла: „Тайна беззакония уже начала действовать в мире“, причем „беззаконником“ именуется „антихрист“, „анти-- Бог“. Да и Христос изрек: „Ныне суд князю мира сего“; но кто же „князь мира“, как не сам „мир владычественный, гордый, самодовлеющий“. Отсюда идея „светопреставления“, „последнего суда“: тогда и настанет „окончательное торжество правды“. Все это так общераспространено, составляет такой краеугольный камень христианства, что не нужно вовсе справок с Вольтером и Гёте, чтобы начать сочинять не столько антикатолическую, сколько вообще антихристианскую и в то же время как будто подлинно христианскую и подлинно божественную „Легенду“. Ведь и у Достоевского Инквизитор говорит, а Христос все только молчит. Но в заключение этот подлинный Христос целует Инквизитора „в бескровные губы“, и тут так странно меняется вопрос: „Кто же кого признает“: Инквизитор отверг подлинного Христа, но в то же время этот уже подлинный и настоящий Христос целует этого самого Его отвергнувшего Инквизитора, который ведь и в самом деле отверг Христа ради любви к человеку и в этом самом повторил Христа, который тоже для людей и ради людей пришел, умер, сошел в преисподнюю»… « — Ну, вот и я ради людей сошел в преисподнюю, а для этого отрекся от Тебя», — мог бы ответить Инквизитор, воображающий, что он служит Христу. Да, в сущности, в этом и состоит вся «Легенда»: Сын отошел от Отца, нисшел на землю — для людей; от Сына отходит и сходит в ад «сын человеческий», полный тревогами социальными (ныших дней), и ведь только по виду испанский инквизитор, а в сущности, если разобрать речи Достоевского в этой «Легенде», русский интеллигент-фантазер. «Легенда» вообще есть глубоко русское и чисто русское явление, несколько сектантского характера. Не поучись в Инженерном училище Достоевский, и из него бы вышел какой-нибудь второй Селиванов или основатель еще какой-нибудь второй хлыстовщины с их «Богом-Саваофом», который сошел на землю для истребления с земли Анти-Христа, «около деревни Старой, Костромской губернии, и сами видели, как Он-Батюшка катил на облаке с небес». «Легенда» есть литературно и красиво выразившаяся душа нашего народа на этих путях ее скитания и страдальчества, и уж не разберешь — темноты или света. Потому что сила-то тут, очевидно, есть и есть высокие порывы к правде…
КОММЕНТАРИИ[править]
НВ. 1901. 27 нояб. № 9244.
Инфолио в своей «Литературной справке» — статья Инфолио (псевдоним не раскрыт) появилась в «Новом Времени» 24 ноября 1901 г.
«Тайна беззакония уже начала действовать в мире» — ср.: 2 Фес. 2, 7.