В Ростове все свободное от работы население вышло на улицы, чтобы убрать щебень, стекло, известку, почистить, вымыть город. Это большая работа. Жестокие уличные сражения не прошли для Ростова даром. Ростовчане пошли на работу, на заводы. Не сегодня—завтра зажгутся электролампочки, побежит из кранов вода, начнет работать центральное отопление. Выходит газета, милиционеры регулируют движение. Открылись парикмахерские. Возобновляется нормальная городская жизнь.
Но уже в 50 метрах от городской границы чернеют на снегу свидетели только-что прогремевших боев. Черные с синеватым отливом немецкие танки, потерявшие гусеницу, башню, пробитые и сгоревшие, огромные грузовики с узорчатыми шинами, штабные автобусы, маленькие, как коробки, легковые автомобили, машины с двумя черными крестами и буквой «К» (Клейст), пушки, охромевшие на одно колесо, тягачи, минометы, снаряды без конца.
Широкое, ровное шоссе бежит на запад к Таганрогу. Осторожно об'езжая подбитые танки и пушки, движутся на запад наши автомобили, орудия, идет пехота. Цокает по мерзлому шоссе кавалерия. По обочинам идут телеги — жители Чалтыря, Султан-Салы, Синявки возвращаются домой.
В черных плешинах земли зияют четырехугольные ходы в блиндажи, окопы. Они опустели. Войска ушли вперед, на запад, гнать немцев. Земля изрыта, истерзана снарядами и минами. Окруженные земляными глыбами, глазеют кратеры бомбовых воронок.
От Таганрога до Ростова несколько десятков километров. Больше полутора месяцев потребовалось немцам, чтобы пройти этот путь. А ведь в распоряжении Клейста была огромная мощная техника, многие сотни орудий, минометов, несколько сот танков.
Части Красной Армии прошли этот путь в обратном направлении за три дня.
Это были хотя и радостные, но трудные дни. Спасая остатки своих войск, Клейст всячески старается задерживать стремительное продвижение наших частей. Генералы Харитонов и Ремизов, продолжающие бить и гнать немцев, сохранили те же темпы наступления, с какими был проведен штурм Ростова. Потом Клейст перешел на часы и минуты. Каждый час спасает ему сотни солдат и десятки машин. Идет борьба за эти часы. Двумя мощными потоками бьют по Клейсту кавалерия и пехота. Клейст отходит. Но ему трудно двигаться по скользким, промерзшим дорогам, где дуют ледяные ветры, стынут моторы, скользят пушки и машины. Клейст ставит мощную стену огня между хвостом своих войск и головой наших. Его артиллерия, минометы, танки, пулеметы идут в арьергарде, прикрывая отступление. Они стреляют до последней минуты и уходят только тогда, когда наши передовые части уже грозят им захватом. Резкий бросок, и повторяется тот же маневр.
Если позволяет погода, немецкие самолеты работают с утра до вечера и с вечера до утра Такой активности немецкой авиации мы, пожалуй, не видели с начала войны. «Юнкерсы» летают по дорогам, по которым движутся наши войска, и стараются задержать их. Особое внимание они уделяют кавалерии. Дело доходит до курьезов. Три «Юнкерса» приняли за кавалерию… стадо коров. Бросив на него 12 бомб, убили 20 коров и ранили одну козу.
Только-что налетели «Юнкерсы», увидев нашу пехоту, лошадей, автомобили.
— Ложись! — командует лейтенант Фердюченко. Он смотрит, как прыгают в канавы, рытвины и воронки бойцы, и сам прячется. От самолетов отделяются черные пятнышки. Характерный свист, содрогается земля. Взлетают столбы земли.
— Вставай, ребятки, вставай, милые, — быстро говорит Фердюченко, выскакивает из воронки и озабоченно осматривает поле, дорогу.
В результате налета всего двое раненых и оба легко. Лейтенант командует, и люди его продолжают путь. Впереди немецкие танки сдерживают натиск нашей роты.
— Бей по тому танку! — командир батареи показывает на средний танк, стреляющий вдоль дороги. Противотанковая «малютка» ударяет всего один раз – и нет хищной немецкой машины. Все гремит и ревет вокруг. У второго немецкого танка снарядом отрезало ствол орудия. Прячась за бугорки, перебегают вперед наши бойцы. Бой долог и упорен. Наконец, гремят последние залпы, и вой мин прекращается.
Вот он, подбитый немецкий танк. На башне его написаны хвастливые слова о победах и нарисованы все те же два креста. К машине словно прилеплена человеческая фигура. Немецкий танкист зацепился ногой за какой-то рычаг и повис головой вниз. Опаленные волосы шевелятся на ветру, касаются земли. Тело закоченело и примерзло к металлу.
Быстро темнеет, бой входит в ночную фазу. Делается еще холоднее. Ледяная крупа свистит в воздухе.
Сегодня мы выходим к берегу реки Миус. Накануне наши летчики рассмотрели большое движение немецких автомашин от реки Миус на запад. По дороге на Мариуполь двигалось 150 машин, на Федоровку — 20 танков и 350 машин. У переправ скопилось около 1.500 автомашин. Наша авиация бомбит и штурмует вражеские колонны. Успехи летчиков велики. Лишь за один день часть полковника Батыгина уничтожила 250 солдат, 63 автомашины, сбила «Мессершмитт».
Небо затянуто тучами. Снежная метель. Бой гремит с прежней силой. Огрызаясь, отплевываясь ядовитой, бешеной слюной, враг отходит на запад.
спец. корр. «Известий».
ЮЖНЫЙ ФРОНТ, 4 декабря.
