Недоносок (Боратынский)
← Увы! Творец непервых сил!.. | Недоносок | Алкивиад → |
Из сборника «Сумерки». • Печатается по изд. 1884 г. с исправлением опечатки в ст. 19 по «Московскому Наблюдателю» и цензурного искажения в ст. 56 по цензурной копии «Сумерек». Впервые — в «Московском Наблюдателе», 1835, ч. 1, апрель, кн. I, стр. 626, с опущенными впоследствии восемью стихами, после ст. 8 (см. их ниже) и с разночтениями в ст. 3—4, 9, 15. Ст. 34—37, а также 55—56 опущены здесь по цензурным соображениям и заменены пробелами. В «Сумерках» ст. 56 напечатана с цензурным искажением: «В тягость твой простор, о вечность!» В цензурной копии «Сумерек» принятое нами чтение ст. 56 снабжено пометкой цензора, слово — «бессмысленная» взято в скобки и зачёркнуто, над стихом рукой Баратынского внесено чтение, напечатанное в «Сумерках». |
Я из племени духо́в,
Но не житель Эмпирея,
И едва до облаков
Возлетев, паду слабея.
Как мне быть? я мал и плох;
Знаю: рай за их волнами,
И ношусь, крылатый вздох,
Меж землёй и небесами.
Блещет солнце: радость мне!
С животворными лучами
Я играю в вышине
И весёлыми крылами
Ластюсь к ним как облачко;
Пью счастливо воздух тонкий:
Мне свободно, мне легко,
И пою я птицей звонкой.
Но ненастье заревёт
И до облак, свод небесный
Омрачивших, вознесёт
Прах земной и лист древесный:
Бедный дух! ничтожный дух!
Дуновенье роковое
Вьёт, крутит меня как пух,
Мчит под небо громовое.
Бури грохот, бури свист!
Вихорь хладный! вихорь жгучий!
Бьёт меня древесный лист,
Удушает прах летучий!
Обращусь ли к небесам,
Оглянуся ли на землю:
Грозно, чёрно тут и там;
Вопль унылый я подъемлю.
Смутно слышу я порой
Клич враждующих народов,
Поселян беспечных вой
Под грозой их переходов,
Гром войны и крик страстей,
Плач недужного младенца…
Слёзы льются из очей:
Жаль земного поселенца!
Изнывающий тоской,
Я мечусь в полях небесных
Надо мной и подо мной
Беспредельных — скорби тесных!
В тучу кроюсь я, и в ней
Мчуся, чужд земного края,
Страшный глас людских скорбей
Гласом бури заглушая.
Мир я вижу как во мгле;
Арф небесных отголосок
Слабо слышу… На земле
Оживил я недоносок.
Отбыл он без бытия;
Роковая скоротечность!
В тягость роскошь мне твоя,
О бессмысленная вечность!
<1835>
Вариант
[править]«Московский Наблюдатель»
[править]Между 8—9:
Весел я небес красой,
Но слепец я. В разуменье
Мне завистливой судьбой
Не дано их провиденье.
Духи высшие, не я,
Постигают тайны мира,
Мне лишь чувство бытия
Средь пустых полей эфира.
Примечания
[править]Обычное в русском языке значение слова недоносок (до срока рождённый) не оправдывается контекстом стихотворения. Вернее предположить, что Баратынский, как это было указано нам Б. В. Томашевским, употребляет слово недоносок в качестве перевода французского avorton, наряду с значением рождённый до срока, употребляемого также и в значении мертворождённый. Это соображение подкрепляется тем, что теме промежуточности, неполноценности бытия мертворождённого посвящены начальные строки несомненно известного Баратынскому «Sonnet sur l’avorton» французского поэта XVII в. Эно (Hesnault, ум. в 1682 г.):
Toi qui meurs avant que de naître,
Assemblage confus de l’être et du néant:
Triste avorton, informe enfant,
Rebut du néant et de l’être…
(Ты, умерший, прежде чем родиться,
Смутное смешение бытия и небытия,
Жалкий выкидыш, невоплотившееся дитя,
Отвергнутое небытиём и бытиём…)
Ср. у Баратынского:
… на земле
Оживил я недоносок,
Отбыл он без бытия.
Сонет Эно вошёл в историю литературы как классический образец французского сонета. Лагарп, насчитывая во французской поэзии всего только пять сонетов, достойных внимания, называет на втором месте «Sonnet sur l’avorton» («Cours de litterature»). Трудно предположить, чтобы Баратынскому, прекрасно знавшему французских поэтов XVII—XVIII вв., он был неизвестен. Однако вероятная зависимость Баратынского от Эно ограничивается только заимствованием самой темы «недоноска». Философская же трактовка этой темы у Баратынского не имеет ничего общего с сонетом Эно, построенным на чисто внешнем, словесном обыгрывании мотива «недоноска».