Действующие лица:
[править]Нюра (Ню) — истеричная легкомысленная дамочка.
Её муж.
Отец Нюры.
Мать.
Он — опытный писатель.
Приказчик похоронной конторы.
Гробовщик.
Автор.
Горничная, она же — няня.
Музыканты.
Картина I.
[править]Ню. Так вы писатель? Ах, как это интересно! Смотрите… Все писатели такие опасные, ещё меня опишете…
Он (угрожающе). А вы что думаете?
Ню. Сейчас можете напасать про меня рассказ?
Он. Ничего не составляет! На чём только?
Ню. На кружочке конфетти можете?
Он. Я на всём могу… Но конфетти, на манжете, на оборке вашего платья… На ленте серпантина могу! Только на серпантине писать невыгодно…
Ню. Строка длинная выходит! Построчно работать невыгодно!
Ню (смотрит на него в восторге). Построчно… Ах, как это интересно! (Влюбляется).
Картина II.
[править]Муж. Нюра! (Приближается к Ню с самыми недвусмысленными намерениями).
Ню. Оставь! Сегодня нельзя.
Муж. Почему? Что за причина?
Ню. Ну… Нельзя! В Мессине землетрясение, в четверг был дождь, а ты с ласками лезешь!
Муж. Но при чём же здесь землетрясение?
Ню. Притом, что ты — старый, скучный дурак. Отстань!
Картина III.
[править]Ню. Ах! Вы — писатель, вы должны меня понять! Все писатели понятливые… Моя жизнь — роман. Если написать, прямо приложение к «Ниве» выйдет.
Муж. Я то же когда-то пописывал… Вот ей письма всё писал. В шкатулке лежат.
Ню. Замолчи, нелепый дурак!
Он (рассматривая мужа в монокль, снисходительно). Нет, отчего же нелепый… Он — ничего!
Муж. Хочешь, Нюрочка, я покажу ему письма?
Ню. Я хочу, что бы ты притворил дверь с другой стороны!
Картина IV.
[править]Он. А то ещё такой случай был: захожу в какую-то тёмную комнату, вижу — девочка с голыми руками. Я стал целовать, целовать её до тех пор, пока она не выросла…
Ню. Милый! Какой ты умный.
Он А то ещё в Одессе был факт…
Муж (входя). Я вам не помешал?
Он. Нет, помилуйте! А я сейчас целовал вашу жену… Ни-че-го! Знаете, очень и очень ничего!
Муж (в ужасе). Це-ло-ва-ли?.. Я думал, вы зачем-нибудь другим пришли, а вы… Да как вы смеете! Да я…
Он. Бросьте! Охота вам… Ведь я против вас ничего не имею… Ну, не любит вас жена! Эка важность! Вы думаете, меня все любят?
Муж. Позвольте вам выйти вон!
Он. Ну-с, до приятнейшего! Только всё равно, не я к ней, она ко мне придёт. Кстати, вот мой новый адрес, — передайте ей.
Муж. А, негодяй! (Стреляет).
Он (с любопытством). Это у вас что за система? Браунинг? То-то, я по пуле вижу… А ловко вы, в плечо прямо. Жаль, что пиджак испортили! (Вынимает из плеча пулю).
Муж (бледнея). Дворники идут! А у меня нет разрешения на оружие.
Он. Эх вы! Туда же… Стрелять. Садитесь! Устроим приятный разговор. (Смеётся). А то ещё в Киеве был факт…
Картина V.
[править]Муж. А я к тебе, Ню… Того, этого…
Ню. Убирайся! В Индии голод, в Южной Каролине урожай сам-семь, а ты с ласками лезешь… Бесстыдник!!!
Муж. Я ничего… Если писатель нравится — пожалуйста! Ещё кто-нибудь понравился — пожалуйста! Ещё веселей будет. Нечто вроде колонии.
Картина VII.
[править]Ню. Скучно мне!
Он. Здравствуйте… Начинается! Старая история. С чего это?
Ню. Меня всё мучит вопрос: почему такое?
Он. Что «такое»?
Ню. Я не могу яснее выразиться, но это ужасный вопрос: почему такое? Ах, убери руки! Все вы, мужчины, одинаковы… Женщину мучает неразрешимый вопрос, в Бомбее чума, а он с руками!
Он. В таком случае, мне здесь больше делать нечего. (Собирается уйти).
Ню (со стоном). Послушай, Ты!.. Ответь же ты мне, наконец: почему такое? Ушёл… Чёрт! Да почему же это такое?
Картина VIII.
[править]Он. Отравилась? Неужели? Бедная Ню! Впрочем, нельзя ли из этого что-нибудь сделать… Чёрт возьми! Во мне заговорил, Б-жьей милостью, писатель… Побегу в редакцию… Напишу заметку в «Дневнике происшествий»! Строк на двадцать.
Муж. Няня! Собери её вещи! Осторожнее шляпу клади в узел, она совсем новая. Её ещё продать можно. Что это? Мыло? Возьмём и мыло: им ещё умываться можно. Верёвочка? Давай сюда и верёвочку. (Плачет).
Картина IX.
[править]Приказчик (войдя и внеся венки, показывает и кладёт их на пол). Извольте веночки! Не венки, а рафинад!
Муж. Это другой венок!
Он. Это другой венок!
Приказчик. Не извольте беспокоиться! Однова дыхнуть. (Берёт на руки писателя, переносит к венку мужа, потом схватывает за шиворот мужа, ставит к венку писателя).
Веночки-то, господа, правильны… А это мужчины, точно, что-то перепутались.
Гробовщик (входя). Который тут упокойник? Детский гробик заказывали…
Муж. Ирод! И ты перепутал! Ну, какой здесь детский гробик, когда она была такая женщина! (Смахивает слёзы). Тебе двуспальный заказывали, а ты — детский!..
Гробовщик. Ничего-с, разносится!
Музыканты (входя). Здесь свадьба? (Играют польку).
Муж. Чёрт возьми! Здесь похороны.
Автор (из ложи). Это я, господа посетители, хотел подчеркнуть житейские контрасты. Как трагическое перемешивается со смешным. Правда, ловко, а?
Голос за сценой. На это тебя взять! Абзац тебя заешь.
Картина X и последняя.
[править]Мать (вытаскивая отца за руки). Иди, бесстыдник! Занавес уже подняли.
Отец. Уверяю тебя, это эта картина не нужна! Можно было бы этот дневник не читать со сцены, а отпечатать и раздать публике. Пусть дома читает, а?
Мать. Да ведь объявлено 10 картин. Чётное число, на два делится.
Отец. А девять картин на три бы делилось. Право, уйдём, а?
Мать. Плачь лучше! По пьесе ты должен плакать…
Отец. Эх, жизнь ты актёрская! (Рыдает).
Публика (невидимо и грозно). Автора!
Автор. Эге! Не на таковского напали! Я знаю, зачем они меня зовут. (Приседает за барьер ложи).
1909 г.
Источники текста:
«Сатирикон», № 4, 1909 г. С. 11.
«Современная драматургия», «Современная драматургия», № 3 — 4. 1992 г. С. 232—233.