До Гедимина и Ольгерда.
Судьба Бѣлоруссіи.
—
Событія. — Два Довмонта
—
Рымундъ возвращаетъ Полоцкъ Литвѣ. — Витенесъ выкупаетъ его. —
Отдаетъ въ удѣлъ Воину. — Война съ Крестоносцами. —
Основаніе Могилева.
Послѣ смерти Василія-Рогволода Полоцкъ, кажется, снова сдѣлался вольнымъ городомъ — но не на долго. При Рингольтѣ Альгимунтовичѣ, (1226 г.), Литва образовалась въ обширную державу, будущему могуществу, которой положилъ онъ первый краеугольный камень. Намѣреніе соединить единоплеменные народы въ одно цѣлое, заставило его вмѣшиваться въ дѣла княжества Литовско-Завилейскаго, Куроніи и Симигалліи, гдѣ уже начали хозяйничать Нѣмцы; а съ другой стороны, виды политические требовали утвержденія власти в Литовско-Полоцкомъ княжествѣ и прочихъ ближайшихъ земляхъ Кривскихъ. Потому, въ 1230 г., предпринялъ походъ къ странамъ прилежащимъ среднему теченію Двины и, судя по послѣдующимъ событіямъ, вѣроятно въ это время Полоцкое княжество присоединено было къ его владѣніямъ; ибо не владѣя имъ, онъ не могъ бы предпринимать такихъ набѣговъ на сѣверную Россію, какимъ, напримѣръ, былъ походъ его въ генварѣ 1230 г., когда Литовцы воевали окрестности Селигерскаго озера. По крайней мѣрѣ, не подлежитъ сомнѣнію, что въ 1234 г. Ринголѣтъ владѣлъ не только всѣми Кривскими землями по лѣвую сторону Двины, но и Полоцкимъ княжествомъ. Грозно возроставшее могущество Литвы устрашило сосѣственныхъ Русскихъ Князей, которые, возбужденные Давидомъ Луцкимъ, рѣшились соединенными силами положить предѣлъ ея разширенію. Но Рингольтъ, счастливый воинъ, въ 1235 г., разбилъ — на правомъ берегу Нѣмана, у деревни Могильны — на голову соединенныхъ Князей: Святослава Всеволодовича брата Великаго Князя Рюрика, Льва Даниловича Волынскаго, Димитрія Друцкаго и Давида Луцкаго, изъ которыхъ два послѣдніе пали въ этомъ кровопролитномъ сраженіи смертію мужественныхъ. Вѣроятно въ это время что-то произошло въ Полоцкѣ, ибо войско Литовское изъ подъ Могильны пошло къ этому городу. В то время, какъ новая, въ 1236, рѣшительная побѣда надъ Крестоносцами въ урочищѣ Камень, еще болѣе возвысила могущество и славу Рингольта, Россія стонала подъ нашествіемъ Батыя. Такъ счастливый воинъ, послѣ двухъ блестящихъ побѣдъ, могъ считать себя со всѣхъ сторонъ спокойнымъ. Къ тому же онъ имѣлъ достойныхъ помощниковъ въ двухъ сыновьяхъ своихъ: Еразвиллѣ и Миндовгѣ, изъ которыхъ въ особенности первый, прозванный Игумисомъ, оберегавшій сѣверовосточныя предѣлы отцовскихъ владѣній, отличался военными способностями. Первымъ его завоеваніемъ была почти вся нышѣшняя Бѣлоруссія или Кривскія земли: Полоцкъ, Витебскъ, Орша и Самый Смоленскъ. Этотъ послѣдній городъ, въ которомъ Ердзвиллъ былъ намѣстникомъ въ 1239 г., былъ отнятъ у Литовцев Великимъ Княземъ Ярославомъ Всеволодовичемъ при содѣйствіи трехъ Смоленскихъ бояръ изъ рода Воиновъ; Ердзвиллъ попался въ плѣнъ и освобожденъ путемъ выкупа. Послѣ смерти Рингольта (1240) и Ердзвилла (1242), Миндовгъ соединилъ подъ собою всѣ отцовскія владѣнія (134).
Междоусобныя войны пріостановили на нѣкоторое время возроставшее могущество Литвы. По родовому праву наслѣдовали не сыновья, но братья; потому, сыновья Ердзвила не получили отцовскаго наслѣдія, доставшагося дядѣ ихъ Миндовгу. Онъ поручилъ имъ охраненіе границъ своихъ владѣній: Товтивилла поставилъ въ Полоцкѣ, придавъ ему въ помощь какого-то опытнаго воина Виконта; Арвида или Довмунда, получившаго въ удѣлъ Оршу, утвердилъ въ Рогачевѣ, откуда онъ долженъ былъ наблюдать за Князьями Черниговскимъ и Смоленскимъ; наконецъ третьему племяннику, Тройнату, поручилъ охраненіе границъ со стороны Подлясья, Мазовіи и Пруссіи (135).
Родовое начало, причинившее столько горя Россіи, навело и на голову Миндовга много бѣдствія: ибо племянники, придерживаясь началъ семейнаго права, считали себя обиженными, а дядю похитителемъ ихъ достоянія. Здѣсь причина сперва недоброжелательства, а послѣ ненависти ихъ къ Миндовгу.
Полоцкъ, въ которомъ господствовалъ Товтивиллъ, былъ важнымъ пунктомъ владѣній Миндовга; но шайки хищниковъ, съ вѣдома или безъ вѣдома Товтивилла, набѣгали на страны окрестныя, проходя невозбранно чрезъ владѣнія Полоцкія. Вошевъ въ дружественныя сношенія съ Александромъ Невскимъ, Товтивиллъ принялъ православіе, женился на родной сестрѣ супруги Александровой, дочери какого-то князя Брячислава, проживавшаго въ Витебскѣ и титуловавшагоса Полоцкимъ. Подобныя связи, справедливое правленіе, которымъ отличался Товтивиллъ, снискали ему любовь и расположеніе жителей его области (136); но все это очевидно кончилось тѣмъ, что чѣмъ болѣе онъ сближался съ Россіянами, тѣмъ болѣе удалялся отъ своего государя и его интересовъ. Это обнаружилось сперва тѣмъ, что он выказалъ себя дурнымъ сосѣдомъ вотношеніи Литовско-Завилейскаго князя, допускалъ безнаказанно подданнымъ своей области грабить жителей его. Когда же, по жалобѣ тамошняго князя Свинторога, Миндовгъ приказалъ казнить нарушителей общественнаго спокойствія, то Товтивиллъ дотого явил себя непослушнымъ, что даже противу его самого нужно было выслать войско: Миндовгъ выслалъ его изъ Полоцка намѣстникомъ въ Оршу. Товтивиллъ началъ роптать на жестокость Великаго Князя; но ему замѣтили, что на такомъ важномъ постѣ, каковымъ былъ Полоцкъ, князь желаетъ видѣть болѣе послушныхъ; а впрочемъ, если это ему не нравится, то отчего бы ему не поискать счастія между Россіянами, съ которыми сблизился онъ бракомъ, вѣрою и интересами? Раздраженный Товтивиллъ началъ сноситься съ братомъ Арвидомъ, проживавшемъ въ Рогачевѣ, тоже принявшемъ Православіе и женатомъ на Русской княжнѣ (137).
Но, дядя предупредилъ замыслы племянниковъ, изгнать обоихъ изъ ихъ удѣловъ; братья обратились къ врагу его, князю Галицкому Данілу. Здѣсь составили они планъ возстанія и отсюда сносились съ третьимъ своимъ братомъ Тройнатомъ, иначе Викундомъ или Вискиндомъ, принявшемъ ихъ сторону и уже набиравшемъ войско между ятвягами, подобавшими въ грабежѣ и разбоѣ. При содѣйствіи князей Даніила и Василька, племянники открыто объявили возстаніе противу дяди, котораго обвиняли не только въ похищеніи ихъ наслѣдіи и въ замыслахъ на гибель ихъ; но — чтобы найти болѣе сочувствія къ своему дѣлу между князьями русскими — даже въ завоевательныхъ планахъ на счетъ земель последнихъ. Убѣдительно совѣтывали и просили общими силами для блага общаго сокрушить его могущество. Князь Литовскій громко протестовалъ противу навѣтовъ; доказывая несправедливость ихъ, просилъ выдачи непокорныхъ племянниковъ. Правда, Русскіе князья ничего открыто не предпринимали противъ него; но зато обнаружились ихъ скрытныя ходатайства предъ князьями Польскими.
Нетерпѣливый Товтивиллъ, виновникъ междоусобія, видя медленность и нерѣшительность князей Русскихъ, обратился къ Крестоносцамъ, приняли въ Риге Католическую вѣру и съ нею имя Готлиба, и дотого обольстилъ Нѣмцевъ обѣщаніями насчетъ будущихъ своихъ владѣній, что Крестоносцы приняли его сторону. Даже Прусскій магистръ Квенденъ и епископъ Холмскій прибыли лично въ Ливонію, гдѣ въ то время начальствовалъ надъ Орденомъ доблестный мужъ Андрей Стикландъ. На совѣтѣ общемъ изъ рыцарей и духовенства положено всѣми силами ударить на Литовскаго князя, возвратить племянникамъ ихъ наслѣдственные удѣлы. Начали тѣмъ, что въ 1251 году завоевали Тевтовиллу, Полоцкъ, куда хотя и поспѣшилъ Миндовгъ съ войскомъ; но отбитый Нѣмцами, отступилъ съ значительнымъ урономъ. Послѣ этого, первымъ дѣломъ Тавтивилла было опустошеніе Литовско-Завилейскаго княжества; Крестоносцы же съ своей стороны — разбивъ еще Миндовга подъ Вилькомиромъ, въ концѣ 1251 и началѣ 1252 г. — опустошили Жмуйдь, Семигаллію и даже окрестности Кернова (138).
Съ другой стороны, зять Миндовга, Галицкій князь Даніилъ, — вопреки святости дружественнаго договора 1245 г. — вѣроломно начавъ войну противъ него, завоевалъ Волковыскъ и Слонимъ. Волею не волею Миндовгъ примирился съ Даніиломъ, который, всегда вѣроломный, и теперь еще не переставалъ скрытно дѣйствовать противъ него: отправить съ войскомъ въ помощь Товтивиллу Арвида, который, обошевъ Пинскія болота, пробрался чрезъ Кривскія земли и соединился съ братомъ. Потомъ Арвидъ отправился въ Ригу и принялъ Католицизмъ. Здѣсь составилась огромная лига противъ Миндовга: изъ крестоносцевъ, племянниковъ, князей Руси юго-западной и Даніила Галицкаго, скрытно поднимавшаго на Литовскаго Князя Ятвяговъ, Половцевъ, Татаръ и Короля Польскаго Болеслава Стыдливаго.
Но, у мужественнаго Миндовга нашлось достаточно и воли и умѣнья, чтобы противустать грозящей опасности, найти средства къ спасенію и гибельную войну обратить въ честный миръ. Миндовгъ созвалъ народный сеймъ: изобразилъ ясно грозящую опасность независимости отечества, и народъ, любившій своего государя, довѣрилъ безусловно ему и судьбу свою и отвращеніе опасности мѣрами, какія найдетъ онъ приличными (139). Теперь, Князь Литовскій рѣшается на мѣры, изумившія враговъ его. Обратился къ Ливонскому Магистру Андрею Стикленду съ предложеніями, предъ которыми онъ не могъ колебаться: миромъ и желаніемъ принять Римско-Католическую вѣру. Военныя дѣйствія прекратились: Магистръ и епископъ Хелмскій Генрихъ Армаканъ, въ сопровожденіи всѣхъ знаменитостей Ордена, поспѣшили къ Миндовгу, принявшему ихъ съ истинно царскою пышностію. Послѣ великолѣпныхъ пировъ, епископъ поспѣшилъ съ радостнымъ извѣстіемъ въ Римъ, откуда возвратился легатомъ съ королевскими коронами для князя и его супруги и съ буллою на имя Миндовга; 8 сентября 1252 г. - въ столицѣ Литвы, Новогрудкѣ - совершился обрядъ Св. Крещенія и коронованія, среди необыкновеннаго торжества и стеченія духовныхъ и свѣтскихъ знаменитостей изъ окрестныхъ странъ Европы. Миндовгъ возведенъ на степень Короля, а Литва — на степень Королевства.
Такъ рушился страшный ковъ противъ Миндовга: Крестоносцы изъ враговъ стали союзниками и друзьями, за которыми новый король утвердилъ земли, подаренныя имъ Тевтовилломъ, въ тому числѣ и Полоцкъ. Оставалось лишь усмирить виновниковъ всѣхъ бѣдствій, непокорныхъ племянников и возвратить отнятыя въ это время у него земли Даніиломъ Галицкимъ. Но, чтобы имѣть поводъ воевать съ новыми братьями-христіанами, исходатайствовалъ въ 1255 г. у Папы буллу, возводящую сына его Войшеллга, въ язычествѣ Вольстыникасъ, на степень Короля Русскаго. Вслѣдъ за этимъ открывшаяся война лишила Галицкаго князя прежнихъ завоеваній на владѣніяхъ Миндовговыхъ, между Нѣманомъ и Бугомъ. Даніилъ началъ пріискивать новыхъ враговъ противъ Миндовга и нашелъ пока — Тевтовилла.
Литовско-Завилейскій князь Свинторогъ отнялъ наконецъ въ 1256 г., какимъ то образомъ Полоцкъ у этого князя, не удерживавшаго своихъ подданныхъ отъ наѣздовъ на его земли. Тевтовиллъ бѣжалъ на Жмудь къ дядѣ своему Викинту, независимому Жмудскому ярлу, коего столица была Тверь или Твериментъ, откуда опять началъ дѣйствовать противъ Миндовга за-одно съ Даніиломъ, который однако — послѣ двухлѣтней войны — помирился съ Миндовгом. Это поразило Тевтовилла; прибывъ поспѣшно въ станъ къ Даніилу, онъ такъ сильно укорялъ его въ слабости и вѣроломствѣ, что тотъ оскорбленный отказалъ наконецъ ему въ пристанищѣ и дружбѣ (140). Угнетенный неудачами Тевтовиллъ смирился, умилостивилъ дядю и уже горячо брался дѣйствовать противъ прежняго союзника у друга, Даніила (141). Его примѣру послѣдовали и два другіе брата; великодушный Миндовгъ простилъ мятежныхъ племянниковъ, старшій изъ нихъ Арвидъ или Довмундъ, отличный воинъ, получилъ въ удѣлъ княжество Нальшанское, Товтивиллу возвращенъ Полоцкъ, а Тройнату Жмуйдь.
Но — покорившись по необходимости, не искренне — племянники лишь скрывали безсильную злобу, таившуюся въ сердцахъ ихъ и обнаруживнуюся при первомъ случаѣ. Въ 1263 г., по повелѣнію Миндовга, послалъ отрядъ войска для наказанія князя Брянскаго Романа, пограбившаго владѣнія Литовскія около Днѣпра, кажется, въ нынѣшней Могилевской губерніи. Къ этому отряду велѣно было присоединиться и князю Нальшанскому Довмунду, который — хотя и выступилъ; но — подъ пустымъ предлогомъ, возвратился съ половины пути. Походъ не имѣлъ успѣха и въ этомъ конечно виноватъ былъ князь Нальшанскій, навлекшій на себя справедливый гнѣвъ дяди. Потому, не медля нисколько, Довмундъ — злившійся уже на дядю среди подозрѣній, несправедливо трезавшихъ его душу по поводу удержанія жены его Миндовгомъ при своихъ осиротѣвшихъ дѣтяхъ (142) — отправился на Жмуйдь къ Тройнату, съ которымъ и составил новый заговоръ противъ государя и дяди своего, погибшаго наконец вмѣстѣ съ двумя малолѣтними сыновьями подъ ножами убійцъ, напавшихъ на него соннаго ночью, 12 сентября 1263 г., въ лѣсахъ Семигалліи, гдѣ онъ, улучивъ свободное отъ дѣлъ государственныхъ время, беспечно проводилъ его на охотѣ.
Достигнувъ давно желанной цѣли, убійцы — слѣдуя первому побужденію — разграбили сокровища княжескія и этимъ еще болѣе помрачили свой изувѣрный поступокъ, обнаружившій лишь гнусное ихъ корыстолюбіе. Тройнатъ, завладѣвъ Керновомъ, провозгласился Великимъ Княземъ Литовскимъ и Русскимъ. Истинный же наслѣдникъ, Войшелгъ — обрекшійся монашеству еще при жизни отца; узнавъ изъ глубины Лещинскаго монастыря о несчастной смерти отца и братьевъ, о возвышеніи вѣроломнаго Тройната, о паденіи христіанства въ Литвѣ и благодарственныхъ жертвоприношеніяхъ въ Керновѣ въ честь Перкуна — удалился въ Лавришевскій монастырь, близъ Пинска, и оставался тамъ до тѣхъ поръ, пока не вызвало его оттуда отечество.
Междутѣмъ Тройнатъ — по видимому, не опасавшійся совмѣстничества старшаго брата Довмунда, — отправилъ гонца въ Полоцкъ къ Тевтовиллу, приглашая его, какъ брата и друга подѣлиться наслѣдіємъ ненавистнаго дяди; приглашалъ друга, на счетъ котораго уже питалъ злодѣй въ душѣ своей самые черные замыслы. Товтивиллъ — дѣйствовавшій всегда открыто и потому благородно противъ дяди — ужаснулся, узнавъ о злодѣяніи братьевъ, и рѣшился наказать брата злодѣя и дядеубійцу. Открывъ убѣжище Войшелга, вошелъ съ нимъ въ переговоры, а между тѣмъ, въ началѣ 1264 г., лично прибылъ въ Керновъ въ сопровожденіи бояръ и Полоцкой дружины. Еще не кончились пиры, какъ некто Прокопъ, изъ дружины его, предостерегъ тайно Тройната. Товтивилъ былъ умерщвленъ тоже измѣннически, дружину и бояръ обремѣнили цѣпями; а въ Полоцкъ отправили гонца съ предложеніемъ къ жителямъ: выдать живаго или мертваго Товтивиллова сына Августа и принять отъ Тройната, своего Великаго Князя, намѣстника, если граждане Полоцкіе не желаютъ въ противномъ случаѣ видѣть бояръ своихъ, находившихся въ плѣну въ Керновѣ, обезглавленными. Юный Августъ, не желая навлекать бѣдствія на Полоцкъ, осудилъ себя на добровольное изгнаніе: ушелъ въ Новгородъ, откуда князь Ярославъ вскорѣ выслалъ его княжить во Псковъ, гдѣ онъ и погибъ во время междоусобія (143). Полоцкъ же, волею не волею, принялъ отъ руки Тройната намѣстника: удѣльнаго ярла Ейраголь на Жмуйди Дорминишпругова сына, славнаго морскаго викинга Лютавора, сынъ котораго Витенесъ удостоился великой чести — быть избраннымъ на великокняжескій престолъ (144).
Отступникъ христіанства, безумный тиранъ и вѣроломный братоубійца Тройната палъ наконецъ, въ 1265 г., и самъ отъ рукъ убійцъ, вѣрноподданных Миндовга, тотчасъ давшихъ знать объ этомъ Войшелгу, который — уступивъ великокняжеское достоинство мужу сестры своей, Шварну — только чрезъ два года, уже послѣ смерти его, возсѣлъ на престолѣ отца своего. Отомстив жестоко за смерть его, самъ онъ тоже палъ, въ 1267 г. во Владимірѣ Волынскомъ отъ руки тамошняго князя Льва Даниловича. Съ Войшелгомъ пресѣклась линія Палемона и въ 1268 г. на престолъ Литовскій вступила линія Довшпрунга въ лицѣ Литовско-Завилейскаго князя маститаго старца Свинторога, соединившаго въ одно оба Литовскія княжества.
Вмѣсто Домунда князя Нальщанскаго явился Довмунд Ромундовичъ князь Утянскій (падъ Двиною). Когда, въ 1280 г., умерла его жена, сестра Великаго Князя Литовскаго Нариманда, то послѣдній, не будучи въ состояніи лично присутствовать при погребеніи, отправилъ для этого супругу въ Утяны; но Довмундъ, влюбившись въ Великую Княгиню, не хотѣлъ уже отпустить ее отъ себя. Раздраженный супругъ обложилъ войскомъ Утянскій замокъ, изъ котораго однако же Довмундъ успѣлъ уйти в Псковъ къ дядѣ своему Довмунду (старому), при помощи котораго завоевалъ въ 1281 г. Полоцкъ (145). Завладѣвъ Полоцкомъ, Довмундъ думалъ уже о Литовскомъ престолѣ, на которомъ сидѣлъ въ то время отличный воинъ и государь, любимый народомъ, Тройденъ. Не имѣя ни силъ, ни смѣлости открыто возстать противъ него — Довмундъ прибѣгнулъ къ средству болѣе легкому и менѣе опасному: нанялъ убійцъ. Коль скоро пронеслась вѣсть о смерти Тройдена, Довмундъ спѣшили съ Полочанами въ Керновъ для занятія великокняжескаго престола, принадлежавшаго ему, какъ старшему въ родѣ. Народъ ужаснулся, узнавъ въ претендентѣ извѣстнаго врага отечества. Полководецъ Литовскій Витенесъ собралъ поспѣшно сеймъ, единогласно превозгласившій Великимъ Княземъ Рымунда Тройденова сына, который, подобно Войшелгу, въ юныхъ лѣтахъ обрекъ себя монашеской жизни. Рымундъ явилъ себя достойнымъ сыномъ Тройдена; разбилъ Довмундово войско, и — самаго его убивъ собственною рукою — отправился въ Полоцкъ, который возвратилъ Литвѣ (146).
Полоцкое княжество подарено было Товтивилломъ Рижской церквѣ, Миндовгъ, принявшій Католическую вѣру, не уничтожилъ этого дара, долженствовавшаго совершиться послѣ смерти Товтивилла, котораго онъ утвердилъ при пожизненномъ владѣніи Полоцким княжествомъ. Вѣроятно, послѣ смерти его, Рижскій архіепископъ старался завладѣть Полоцкомъ; но такъ же извѣстно и то, что онъ не успѣлъ въ этомъ, ибо, при занятіи его Довмундами, это княжество принадлежало Литвѣ. Уже послѣ смерти Довмунда Псковскаго (стараго) (147) Рижскій епископъ успѣлъ какъ-то завладѣть Полоцкомъ, которымъ рыцари — пріобрѣвъ его отъ Рижской церкви для себя сперва владѣли нѣкоторое время, а послѣ — вѣроятно не видя возможности удержаться въ немъ — продали его въ 1307 г. Великому Князю Литовскому Витенесу, отдавшему въ этомъ же году Полоцкъ въ удѣлъ сыну своему Воину (148), принявшему Православіе и съ нимъ имя Василія (149).
Изъ дѣяній этого князя — младшаго Гедиминова брата, княжившаго долгое время — извѣстна война его съ Орденомъ, котораго магистръ Бурхардъ Дрейлевенъ, вознамѣрившись распространить Орденскія предѣлы на счетъ Полоцкихъ, на границѣ ихъ пострилъ укрѣпленные замки Фрауенбургъ и Маріенбург (Маріенгаузъ въ нынѣшнемъ Люценскомъ уѣздѣ Витебской губерніи). Въ началѣ 1342 г. Воинъ отправилъ сына своего Любко съ войскомъ къ Маріенбургу, отъ котораго впрочемъ онъ былъ отбитъ съ урономъ, послѣ кратковременной осады (150).
XLIV.
Въ заключеніе этого отдѣла, упомянемъ объ основаніи, въ 1267 или 1269 г., нынѣшняго губернскаго города Могилева. По мѣстному преданію, когда-то въ древности жило тутъ два богатыря, Гвоздь и Машека. Мѣсто, гдѣ пребывалъ первый, слыветъ и до настоящаго времени Гвоздовкою; а гдѣ второй — Мышаковкою — два урочища вблизи праваго берега Днѣпра и раздѣляющіеся лишь глубокимъ оврагомъ. Оба, владѣвшіе ужасною силою, грабили и убивали кого ни попадали, и берегъ Днепра вздымался могилами жертвъ ихъ злодѣйства. Когда, со временемъ, основалось тутъ рыбачье селеніе, то, отъ множества могилъ, прозвалось оно Могилевомъ. Преданіе объясняетъ, что несчастная любовь погубила Машеку: его возлюбленная вышла замуж за другаго; а онъ, отъ злобы и отчаянія, сдѣлался разбойникомъ. Случай однакожь заставилъ ее однажды проѣзжать вмѣстѣ съ мужемъ мимо притона ея прежняго рыцаря. Мужъ быть убитъ; она же, попавшись въ руки Машекѣ, притворилась любящею его по прежнему, усыпила подозрѣнія и зарѣзала соннаго. Могила, принявшая въ себя знаменитаго богатыря, прозвана могилою Льва; а селеніе, тутъ основавшееся, Могилевомъ (151), который еще въ ХVІІ столѣтіи польскіе писатели называли Могилавомъ (152), появляющимся въ польскихъ лѣтописяхъ только съ 1320-го года.
ПРИМѢЧАНІЯ
[править]134) Narb IV 67-89 Карамз IV пр. 2
135) Narb. IV, 101.
136) Kapaмз. 18, 79. Narb IV, 212.
137) Narb. IV, 123.
138) Narb. IV, 122-127.
139) Narb. IV, 127.
140) Narb. IV, 164.
141) Narb. 107. 213.
142) Schlezer: Geschichte von Lithauen. S. 43. Narb. IV, 213.
143) Narb. IV, 220-223. Kapaмз. IV 98 пр. 135.
144) Narb. IV, 223, 311. Kapамз. IV, 52, 89 пp 119. Stryik. 287 sq. Dusburg. P. III. 241.
145) Narb. IV, 284.
146) Narb. IV, 283-298
147) Стрыйк. кн Х. гл. V считаетъ Довмунда Псковскаго предкомъ князей Свирскихъ
148) Вотъ что говорится об этой продаж Полоцка рыцарями въ подлинныхъ бумагахъ Коммиссіи, наряженной папою Климентомъ V для изслѣдованія дѣлъ нѣмецкaго Ордена quodque gravius est, iidem praeceptores et fratres non solum a continibus eorundem paganorum, in quibus contra illorum incursus debuis sent se murum defensionis opponore, in detrimentum fidelium rcesserunt, sed quoddam castrum ejusdem Rigensis Ecclaesiae eisdem paganis (Литовцамъ) рrocerla quantitate pecuniæ venundantes, regnum Polochensc, quod quondam Rex Polochensis (Тевтовиллъ) ad fidem Christi conversus, prolem non habens legitimam, eidem Ecclesiæ Rigensi contulerat pro animæ suæ salute, dictis paganis non absque jactura multitudinis innumerae fidelium dimiserunt, cujus occasione duæ solennes Cathedrales, Colomen et Ruthenen, ecclesiæ consistentes in regno praedicto totaliter sunt deletæ, quibns castro et regno ad manus infidelium totaliter devolutis, dicti pagani a locis continium repulsis fidelibus, magnam partem dictarum provinciarum, tunc fidelium multitudinem populosam in solitudinem redegerunt, iisdem fidelibus partim peremplis gladio, partim corundem paganorum miserabili jugo suppositis perpetuo servitutis ». Dogel: Codex. Diplom. пoдъ 1309 стр. 33. Naruszewicz: II. N. P. V. II, 350.
149) Narb. IV. 485.
150) Ordens Chronic ap. Mattheus, I. 778. Narb. V II.
151) Kapaмз. IV p. 336. Mогилев Губ. Вѣд. № 11 3a 1848 и 8 sa 1851 r. K. M. B. 4. 9. XXXV. 1840. № 3 стр. 398. Нѣкоторые приписываютъ основаніе Могилева Льву Деніиловочу кн. Галицкому, по имени котораго будто и прозванъ этотъ городъ: Моги-Левъ (могій могучій и Левъ, такъ какъ князь Левъ Галицкій былъ въ самомъ дѣлѣ могущественнымъ и сильнымъ). Мнѣніе, не выдерживающее и самой снисходительной критики. Есть Могилевы и не имъ основанные, а городъ дѣйствительно имъ основанный названъ не Могилевомъ, а Львовомъ. Къ тому же нынѣшн. губ. Могилевская никогда не принадлежала князьямъ Галицкимъ.
152) Такъ, на примѣръ, историкъ Старовольскій говоритъ «Alba Russia habet urhem Mohylaviam ad fluvium Borysthenem positam»...