Ожерелья дней (Брюсов)
| ← Лишь безмятежного мира… («Лишь безмятежного мира жаждет душа, наконец…») | Ожерелья дней («Пора бы жизнь осмыслить, подытожить…»)[1][2][3] | О себе самом («Когда мечты любви томили…») → |
| Из цикла «Наедине с собой», сб. «Девятая камена». Дата создания: Май 1916[2][3], опубл.: 1917[1]. Источник: В. Я. Брюсов. Собрание сочинений в семи томах. — М.: Художественная литература, 1973. — Т. 2. Стихотворения 1909—1917. — С. 212—213.. |
Пора бы жизнь осмыслить, подытожить;
Уже в былом — сороковой порог,
И, если дни на счет годов помножить,
Пятнадцать тысяч превзойдет итог[2].
5 Но эти тысячи, порой несчастных,
Порой счастливых, пережитых дней, —
Как ожерелья белых, синих, красных,
Зеленых, желтых, всех цветов огней!
И эти бусы жгут и давят шею,
10 По телу разливают острый яд.
Я погасить их пламя не умею,
И в ночь и днем они меня язвят…
Какие камни сбросить мне? Не вас ли,
Рубины алые, где тлеет страсть?
15 Беру их в руку… Но давно погасли,
Как жемчуга, они. За что ж их клясть!
Так вас, быть может, яркие алмазы,
Вас, тайные, преступные мечты?
Нет! в ясном свете, вы — слепые стразы,
20 Обманный блеск поддельной красоты!
Так, значит, вас, глубокие опалы,
Воспоминанья скорби и могил?
Нет, нет! и вы — цветок уже завялый,
И ваш огонь стал мертвым и остыл!
25 А вы, исканья бога, аметисты?
И вы, сапфиры вдумчивых стихов?
Сверкал из вас, в былом, огонь лучистый,
Но вы теперь — лишь груз холодных слов!
Так что ж палит? Вы, скромные агаты?
30 Ты, нежная, святая бирюза?
Ты, гиацинт? — случайные утраты,
Мелькнувшие в вечерней мгле глаза,
Сны недовиденные встреч мгновенных,
Губ недоласканных прощальный суд?
35 Что жжет еще меж зерен драгоценных?
Смарагд? топаз? лал? оникс? изумруд?
Всмотрюсь, — и блекнет блеск великолепий:
На белых нитях — только тусклый груз…
Но эти нити сжали жизнь, как цепи,
40 Палят, как угли, звенья длинных бус!
И жаль порвать уборы ожерелий:
Палим, любуюсь ими я в тиши…
Пусть каждый камень мертв: они горели,
Горят и ныне — в тайниках души!
Май 1916
Примечания
- ↑ а б в г Впервые опубликовано в журнале «Летопись». — Пг., 1917, № 7–8; затем — в издании «Ветвь»: Сборник клуба московских писателей. — М., 1917, под заглавием «Ожерелье дней».
- ↑ а б в г Первый черновой набросок первой строфы датирован 10—11 февраля 1916 г.:
Мне ль жизнь осмыслить? мне ль, кто беззаботен,
С алчбой ловил дождь опалявших дней,
Кого бессменно жгут — пятнадцать сотен
4 Потухших, но безжалостных огней!
Второй вариант этой строфы относится к маю 1916 г.:
Мне ль жизнь осмыслить? мне ль из камня высечь
Неверный образ воплощенных дней,
Кого бессменно жгут — пятнадцать тысяч
4 Зеленых, алых, голубых огней.
- ↑ а б в г На майском черновом листе есть набросок первых строф стихотворения,
озаглавленного «После сорока лет»:
Мне жизнь пора спокойно подытожить.
Уже — в былом сороковой порог,
И, если дни на ряд годов помножить,
Пятнадцать сотен превзойдет итог.
5 Пятнадцать сотен дней, порой несчастных,
Порой счастливых, но всегда живых:
Как ожерелье бус: кроваво-красных,
Как пламя, синих, жгучих, огневых.
И ожерелье — душит: давит шею,
10 Стеснило грудь и плечи оплело.
Порвать сплетенья — не могу, не смею,
Гнетет, что было: и добро и зло.
Какие ж камни сброшу я: не вас ли,
В которых страсть глухим горит огнем?
15 И душит ожерелье, давит шею,
Жмет грудь, палит, впивается как яд:
Порвать те путы не могу, не смею,
И день за днем они
В недатированной черновой рукописи стихотворение озаглавлено также «После сорока лет». На ее полях произведенный Брюсовым подсчет прожитых дней: «365×42=15330».