Русская стихотворная пародия (XVIII-начало XX в.)
Библиотека Поэта. Большая серия
Л., «Советский Писатель», 1960
ОПИСАНИЕ БРАКОСОЧЕТАНИЯ Г-НА К<АРАМЗИНА>[править]
Кажется, что вся природа брала особенное участие в свадьбе К<арамзина>; церемониал ее заслуживает внимания.
Заря утренняя начала уже красить восточное небо, и розовый свет ее сыпался на белые граниты; но солнце не выказывало еще лица своего, когда начался благовест вздохами чувствительных сердец. Он продолжался до тех пор, пока
Солнце красное явилося
На лазури неба чистого
И лучами злата яркого
Осветило рощу тихую…
В эту минуту стенания престали, потому что она была назначена для бракосочетания. Здесь опишу я место, на котором должно было ему совершиться.
В тени липовой рощи возвышается небольшой холмик, розмаринами увенчанный. Внизу расстилаются тучные густо-зеленые, белыми, синими и красными цветочками распещренные луга, за которыми по желтым пескам журчит кристальный ручеек; далее пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые песни, сокращают тем летние дни. На верьху холмика стоит миртовая беседка с надписью: «Храм любви». В ней все просто, но все дышит любовью. Простой дерновый жертвенник, украшенный ландышами и васильками, сооружен посреди ее. На жертвеннике статуя божества, которому посвящен храм сей. По стенам видны изображения Геркулеса, сгорающего от любви к Омфалии; Венеры, млеющей в объятиях Марса; Пенелопы с ее бесконечною тканью и проч. Вход стерегут два купидона с язвительными своими стрелами. Здесь-то должен был К<арамзин> получить руку своей любезной. Минута соединения их наступила,
Улыбнулось всё творение,
Воды с блеском заструилися,
Травки, ночью освеженные,
И цветочки благовонные
Растворили воздух утренний
Сладким духом, ароматами.
Все кусточки оживилися,
И пернатые малюточки,
Конопляночка с малиновкой,
В нежных песнях славить начали
День, беспечность и спокойствие.
Одним словом,
Никогда в Российской области
Не бывало утро летнее
Веселее и прекраснее.
Страстные любовники выступили из мирных своих шалашей, чтоб идти ко храму; самые жители Олимпа осчастливили своим присутствием чувствительных любовников. Вот порядок их шествия:
1. Впереди Аполлон.
2. За ним 9 муз со своими атрибутами.
3. Невзнузданный Пегас.
4. Три Грации.
5. Игры, смехи и веселости, с корзинами фиалок и незабудочек, которыми усыпали путь любовников.
6. Новобрачные в белых одеждах с распущенными по плечам волосами и препоясанные розовыми гирляндами.
7. Вторая половина игр и смехов.
8. Три купидона, навьюченные творениями жениха.
9. Марш заключался толпою чувствительных писателей разных лет и состояний, с заплаканными глазами, с воздымающеюся от вздохов грудью и с белыми платками в руках.
В таком точно порядке пришла процессия в храм, где жрец природы, в одежде небесного цвета, ожидал их. На правом крилосе пели соловьи, а на левом — желтобокие чижечки.
Обряд бракосочетания[править]
Новобрачные имели в руках по букету ландышей. Жрец природы, предшествуя им, пел с обоими ликами следующий псалом с припевом «Лишась способности грешить»:
И другу, недругу закажем
Кого-нибудь в соблазн вводить;
Лишась способности грешить,
Прямым раскаяньем докажем,
Что можем праведными быть,
Лишась способности грешить.
Отныне будет всё иное,
Чтоб строгим людям угодить,
Лишась способности грешить.
Мужей оставим мы в покое,
А жен начнем добру учить,
Лишась способности грешить.
Среди собраний светских будем
Ругать как можно больше свет,
Лишась способности грешить.
После сего жрец природы говорил краткое поучительное слово следующего содержания:
«Именем природы заклинаю вас любить друг друга; именем Той, которая велика в треске громов и бурь, в дыхании зефира и реве борея». (В это время сильно подул ветер.)
По окончании же слова жрец вопросил:
«Кроткий юноша! хочешь ли ты соединить судьбу свою с судьбою этой прекрасной девицы?» — На что К<арамзин> отвечал:
«Чином я не генерал
И богатства не имею,
Но любить ее умею!..»
Потом жрец вопрошал о том же и невесту.
Тут прекрасная вздохнула,
На любезного взглянула
И сказала: «Я твоя!..»
После того жрец читал следующие воззвания к купидону:
Природе помолимся!
Мать любезная, помилуй!
Очарован я тобою,
Бог, играющий судьбою.
Бог коварный, — купидон,
Ядовитою стрелою
Ты лишил меня покою.
Как ужасен твой закон:
Мудрых мудрости лишаешь.
И паки другие воззвания к природе.
Природе помолимся!
Мать любезная, помилуй!
Священная природа!..
Твой нежный друг и сын
Невинен пред тобою.
Ты сердце мне дала;
Твои дары благие
Украсили ее…
Природа! ты хотела,
Чтоб я ее любил…
По окончании воззваний две горлицы принесли венки для новобрачных, которые жрец принял у них и, возложив на них, говорил:
Сплетенный вам венок из белых тубероз,
Из свежих ландышей, из юных алых роз,
Для вас одних сплетен он чистою рукою.
Также прокимен, глас 1:
Простите, скромные диваны,
Свидетели нескромных сцен!..
Стих к Д.:
Простите, хитрости, обманы,
Беда мужей, забава жен!..
И чтение — Апостол: «К Другу моего сердца, единственному, бесценному послания чтение».
«Мы живем в печальном мире, и кто имеет друга, тот пади на колени и благодари вездесущего! Мы живем в печальном мире, где часто страдает невинность, где часто гибнет добродетель; но человек имеет утешение — любить! Сладкое утешение!.. любить друга! любить добродетель!.. Любить и чувствовать, что мы любим!..»
Любезная! сии две слезы, которые выкатились из глаз моих, тебе посвящаю!
N. В. Апостол читала Любовь-Малиновка. Также Аллилуйя и чтено Евангелие:
«Ты молчишь, прекрасная!.. пожимаешь руку мою и слезы блистают в черных глазах твоих. Ах! они каплют на мое сердце, подобно перлам небесного дождя, падающим сквозь солнце; белый флёр подымается на груди твоей! Сердца наши разумеют друг друга. И я также могу плакать вместе с тобою… Вот слезы мои!..»
Абие малая ектения, и Грации приносят чашу с слезами чувствительности. Жрец природы подносит ее трижды, сперва мужу, а потом жене, в которую нежные их сердца прибавляют еще по нескольку капель сего небесного дара. Грации отдают чашу зефирам, которые и относят ее во святилище.
По сем жрец ведет их вокруг жертвенника и поет настоящие тропари, а за ним и оба лика:
Тропарь, глас А. Вместо «Исайя, ликуй»:
«Пора, друзья, за ум нам взяться:
Беспутство кинуть, жить путем:
Не век за бабочкой гоняться,
Не век быть резвым мотыльком!»
Иной тропарь, глас Д. Вместо «Слава тебе» и проч.:
«Какой закон святее
Врожденных сердца чувств?
Какая власть сильнее
Любви и красоты?»
Иной тропарь, глас 2. Вместо «Святии мученицы»:
«Я не волен,
Но доволен
И желаю пленным быть.
Милы узы
Ваши, музы,
Их не тягостно носить!»
Музы сняли с них венки. Аполлон и вся процессия приветствовали их. А жрец говорил еще краткое поучение:
«Любовь и дружба — вот чем можно
Себя под солнцем утешать!
Искать блаженства нам не должно,
Но должно менее страдать».
Новобрачные, будучи ревностные последователи своего исповедания, читали после сего акафист природе, с припевом:
«Мать любезная природа, улыбнись»,
по окончании которого жрец, благословив их, учинил обычный отпуск. Страстные любовники повторили клятвы свои уже в шалашах своих и, запечатлев их пламенными поцелуями, наконец
Небо на земле вкусили!!!..
1801 (?)
КОММЕНТАРИИ[править]
Описание бракосочетания г-на К<арамзина>. Впервые — PC, 1876, № 9, стр. 176—180 (публикация А. Д. Галахова). Печ. по рукописи ПД, ф. 309 (Архив братьев Тургеневых. № 595). А. С. Кайсаров — см. стр. 695. Пародия написана в 1801 г. Поводом для нее послужила женитьба H. M. Карамзина на Елизавете Ивановне Протасовой (в апреле 1801 г.). «Описание» составлено из цитат, взятых из произведений Карамзина, пародийно переосмысленных, так как условно-аллегорические образы применены к конкретной бытовой обстановке бракосочетания Карамзина. Приводимые цитаты соответствуют следующим произведениям Карамзина: Солнце красное явилося, Улыбнулось все творение и Никогда в Российской области — из стихотворной сказки «Илья Муромец» («Аглая», кн. 2, 1795). Лишась способности грешить. Этот «псалом» смонтирован из отдельных строчек стихотворения Карамзина «Исправление» (альманах «Аониды», кн. 3, 1798—1799):
Пора, друзья, за ум нам взяться,
Беспутство кинуть, жить путем.
Не век за бабочкой гоняться,
Не век быть резвым мотыльком.
Заключительные слова: «…Я лишился (Увы!) способности грешить!» превращены в пародии в рефрен. Чином я не генерал и Тут прекрасная вздохнула — из заключительной строфы стихотворения «Выбор жениха» («Аониды», кн. 3, 1798—1799). Очарован я тобою — из стихотворения «Странность любви, или Бессонница» (в сборнике «Мои безделки», 1794, ч. 2). Священная природа — из песни «Законы осуждают» в повести Карамзина «Остров Борнгольм» («Аглая», кн. 1, 1794). В последней строке цитаты «Чтоб я ее любил» вместо «Чтоб Лилу я любил». Песня Карамзина «Законы осуждают» пародирована также Гоголем в «Мертвых душах» (в письме Неизвестной к Чичикову); ее цитирует и Хлестаков в «Ревизоре». Сплетенный вам венок из белых тубероз — из стихотворения «Приношение грациям» («Аглая», кн. 1, 1794); Простите, скромные диваны, Простите хитрости, обманы и Пора, друзья, за ум нам взяться — из стихотворения «Исправление» (см. стр. 705); Какой закон святее — из песни «Законы осуждают» (см. выше); Я не волен — из стихотворения в прозаическом лирическом цикле «Афинская жизнь» («Аглая», кн. 2, 1795); Любовь и дружба — вот чем можно — из «Послания к Дмитриеву…» («Мои безделки», 1794, ч. 2). Мать любезная природа, улыбнись — ср. в «Молитве о дожде» («Мои безделки», ч. 2):
Мать любезная, Природа!
От лазоревого свода
Дождь шумящий ниспошли
Оросить лицо земли!
Небо на земле вкусили — из стихотворения «К неверной» («Аониды», кн. 2, 1797). Отрывки из произведений Карамзина последовательно подменяют песнопения, возгласы и чтение соответствующих мест из церковных книг — «Апостола» и «Евангелия» во время совершения обряда бракосочетания православной церковью. Таким образом, пародируется и сам обряд. Исайя, ликуй — церковное песнопение при совершении обряда бракосочетания.