14 (18). Тяжущиеся имеют право присылать вместо себя в суд поверенных по всем делам, производящимся в судебных установлениях.
15 (23). Несколько истцов или ответчиков, участвующих в производстве одного дела, могут искать и отвечать отдельно, или же предоставлять это право одному общему поверенному[1].
16 (19) Все действия по производству дела, о коих упоминается в сем Уставе, могут быть совершаемы не только тяжущимися, но и их поверенными, за исключением лишь случаев, положительно законом от сего изъятых.
Действия, кои не могут быть совершаемы поверенными.I. Сопоставление первой и последней из этих статей указывает на то, что нет такого гражданского дела, ведение или защиту которого тяжущиеся не могли бы поручить поверенным, которые должны представлять на суде их личность и действовать за них, как бы действовали они сами, и только некоторые, положительно указанные в законе действия, должны быть совершаемы непременно самими тяжущимися. Эти последние действия делятся на две группы; к первой из них принадлежат те, которые по самой природе своей не могут быть совершаемы никем иным, как известным лицом, замена которого другим лицом невозможна. Такова, напр., присяга, которую тяжущийся желает принять в подтверждение истинности утверждаемого им обстоятельства или факта. Очевидно, что выполнить такую присягу может лишь сам тяжущийся и никто другой. Ко второй группе принадлежат такие действия, совершение которых закон возлагает на личную обязанность тяжущихся в видах высших соображений, как напр., 14601 ст. уст. гр. суд., ходатайствующие об узаконении внебрачных детей, не могут поручить поверенному подать о том прошение в суд, но обязательно должны сделать это.
Кроме того, есть еще некоторые действия, совершение которых хотя и не воспрещено чрез поверенных, но последние должны быть особо уполномочены на это; таковы действия, перечисленные в ст. 250 уст. Нам нет надобности перечислять все эти действия, так как все они точно указаны в законе, но остановимся на вопросе обратном, — есть ли такие действия, которые могут быть совершаемы не иначе, как чрез поверенных? В положительном смысле ответ на этот вопрос дает нам правило 27 ст., по силе которой никакое юридическое лицо не вправе являться на суд иначе, как в лице особого представителя, о чем подробнее мы будем говорить при рассмотрении этой последней статьи.
Последствия нарушения сих прав:II. Все эти правила, как и всякие другие процессуальные правила, конечно, могут быть нарушаемы не только тяжущимися или их поверенными, но и судом. Какие же последствия таких нарушений?
а) тяжущимися;Со стороны тяжущихся рассматриваемое нарушение может выразиться или в том, что они поручат поверенному совершение такого действия, совершение коего чрез поверенных законом не допускается, или же наоборот — предпримут сами совершение такого действия, совершение коего может быть допускаемо не иначе, как чрез поверенного. Так, например: тяжущийся может уполномочить своего поверенного принять за него присягу или подать такое от его имени прошение, которое, по закону, может быть подано только самим тяжущимся; или же наоборот, — общество крестьян какой-либо деревни предъявляет иск от своего имени не чрез особого на то уполномоченного, а непосредственно от себя, и скрепляет его подписями всех своих членов, как это и по настоящее время встречается нередко в практике. Единственным последствием подобных нарушений должно быть недопущение совершения этих действий: в просьбе о допущении поверенного к совершению такого действия, которое по самой природе своей может быть совершено только известным лицом, должно быть отказано по особому о том постановлению суда; прошение, поданное поверенным, когда по закону оно должно быть подано самим просителем, или же наоборот, должно быть, тоже по постановлению суда, оставляемо без рассмотрения. Мы умышленно подчеркиваем слово «без рассмотрения», дабы указать, что такие прошения не могут быть возвращаемы просителю по правилу 266 ст., по силе которой (п. 2), они подлежат возвращению лишь в том случае, когда поверенный не имеет уполномочия на их подачу; здесь же этого нет; поверенный именно уполномочен на подачу прошения или же оно подается самим тяжущимся, когда по закону, оно должно быть подано чрез особого уполномоченного.
Что касается таких действий поверенных, совершение коих им не возбранено безусловно, но на это требуется особое полномочие, то установление последствий должно зависеть от самого свойства данного действия. Если, напр., поверенный, не уполномоченный на окончание дела миром, заявляет суду, что он примирился с противником своего верителя на таких-то условиях, то суд должен отказать ему в принятии этого заявления и продолжать производство обычным порядком; если бы поверенный подал апелляционную или кассационную жалобу, не будучи на то уполномочен, — то возвратить таковую, как на это прямо указывается правилами 2 п. 755 и 1 п. 801 ст.
б) судом.III. Нарушение судом рассматриваемых правил может быть двоякого рода: 1) суд допускает поверенного совершить такое действие, которого он не может совершить, и 2) не допускает поверенного к совершению такого, которое он может совершить и уполномочен на совершение его. Так: поверенный не уполномочен на заявление спора о подлоге; тем не менее суд принимает от поверенного это заявление и дает ему ход. Состоявшееся впоследствии решение, как основанное на нарушении одной из существенных форм судопроизводства, всегда будет подлежать отмене по просьбе стороны, заинтересованной в деле. Или: руководствуясь 7191 ст., суд постановляет потребовать от истца личной явки для дачи объяснения по делу, которое тот просил рассмотреть в его отсутствии; истец не является сам, но присылает за себя поверенного, которого суд не допускает к представлению объяснения, находя, что таковые могут быть даны только самим истцом, за неявкою которого лично прекращает производство. Очевидно, что такое постановление суда безусловно нарушает как правила разбираемых статей, так и правило 7191 ст., в которой хотя и сказано несколько глухо о праве суда требовать явки истца, «лично или чрез поверенного», из чего можно заключить, что закон предоставляет усмотрению суда сказать истцу, кто должен явиться, — сам истец лично, или его поверенный, — но эта неясность не дает никакого основания к такому толкованию приведенного выражения, ибо, помимо того, что подобное постановление не находит себе никакого оправдания, оно было бы явно противно правилу 16 (19) ст. (см. V объясн. к 7191 ст.). Вследствие сего, последствием и такого нарушения должна быть отмена состоявшегося постановления.
Таким образом, как не вправе суд не допустить самого тяжущегося к даче по делу объяснения под тем предлогом, что ведение дела поручено поверенному и последний заменяет тяжущегося (см. III объясн. к 13 (17) ст.), так не вправе, по тому же основанию, устранить тяжущегося и от совершения всякого другого процессуального действия. И, наоборот, суд не имеет права требовать, чтобы то или другое действие, которое может быть совершено поверенным, было совершено самим тяжущимся. Так: ответчик утверждал, что если бы истец сам присутствовал на суде, то несомненно признал бы факт, утверждаемый им, ответчиком, и не признаваемый поверенным истца. Суд вызвал самого истца в заседание, а когда тот не явился, признал, что истец не отрицал сделанного ответчиком заявления и на этом основании постановил решение против истца. Такое решение, как не основанное ни на каком законе, было отменено высшим судом.
Какие действия могут совершать законные представители тяжущихся.IV. Законные представители тяжущихся, т. е. те, представительство коих основано не на договоре доверенности, а на законе, каковы, — опекуны, попечители, конкурсы и т. п. — вполне заменяют на суде лиц ими представляемых и все действия, совершенные ими от имени своих представителей, признаются как бы совершенными этими последними. Однако, это правило не безусловно. Законные представители не могут быть ни допускаемы, ни понуждаемы к совершению таких действий, совершать которые, по самой природе этих действий, могли бы только лица, представляемые ими. По правилу 12224 ст. уст., взыскатель может требовать, чтобы должник был вызван в суд для дачи показания о том, имеет ли он средства к удовлетворению присужденного с него взыскания, а в случае неявки его, требовать о приводе его в суд (ст. 12224). Но к законному представителю тяжущегося такое требование не может быть предъявлено. Не может быть предъявлено потому, что означенное правило предусматривает только самих должников, но не их законных представителей, против которых, в случае неисполнения ими этого требования, не может быть принята означенная репрессия. Нельзя опекуна над имуществом должника подвергнуть приводу, т. к. это есть чрезвычайная мера, установленная непосредственно против должников, и сопровождаемая другою санкциею закона: по 1761 ст. уст. о нак., лица имеющие какие-либо средства к удовлетворению своих кредиторов и умышленно умалчивающие об этом, когда их спрашивают установленным порядком, подвергаются уголовному наказанию. Но уголовное наказание должен отбывать всяк за себя; перенести его на другое лицо невозможно; посему если бы опекун и умышленно объявил суду, что опекаемый им не имеет никаких средств, не может быть подвергнут и этому наказанию. Ввиду этого, ни взыскатель, ни суд, не вправе требовать, чтобы опекун лица, состоящего у него под опекою, явился в суд и объявил, какие средства имеет опекаемый (900 № 24).
Это правило, на основании тех же соображений, должно иметь применение и к случаям аналогичным с только что приведенным: суд не может понуждать законного представителя тяжущегося к совершению таких действий, которые, хотя и могут быть совершаемы поверенными, влекут за собою, в случае неисполнения их вовсе, известные репрессивные меры именно против лица, а не против его имущества; имущественной же ответственности за совершение или несовершение известного действия тяжущийся может быть подвергнут и тогда, когда действие то совершено или не совершено его законным представителем. Опекуну, напр., не возбранено заявить спор о подлоге документа, представленного к делу противной стороною; он не избавлен от ответственности, установленной 562 ст. уст., в случае, когда заявленный им спор о подлоге не будет доказан. Но эта ответственность есть имущественная и она должна быть возлагаема на представляемого, а не на представителя, действующего от имени последнего.
О праве нескольких лиц действовать чрез одного общего поверенного: а) составляющих истцовую или ответную сторону;V. Лицам, составляющим одну сторону в процессе, предоставляется поручить защиту своих прав и интересов одному поверенному; и так как это право тяжущихся, составляющих одну сторону, ничем не ограничено, т. е. несколько истцов или несколько ответчиков могут избрать одного поверенного и в том случае, когда все они связаны только общим интересом, хотя бы те права их, которые они должны защищать на суде, и были различны. Так, — в иске третьего лица об освобождении имущества от описи и продажи за чужой долг, на ответной стороне должны быть два лица — взыскатель и должник. Интересы этих двух лиц в подобном процессе могут быть одинаковы и различны, но права их всегда различны. Действительно: интерес взыскателя заключается в том, чтобы получить удовлетворение своей претензии; интерес должника — в том, чтобы погасить свой долг и освободиться от взыскания; право же взыскателя вытекает из того, что закон предоставляет ему обратить взыскание на всякое имущество должника, а право последнего есть право собственности на описанное имущество, которое оспаривается третьим лицом, быть может и несправедливо присваивающим его себе. Несмотря, однако, на различие этих прав, интересы обоих ответчиков солидарны, и им выгодно иметь одного поверенного, который мог бы защитить их права. Но солидарность интересов двух лиц далеко не всегда может быть настолько явна и очевидна, чтобы можно было постановить такое общее правило, в силу которого несколько лиц могли бы поручать их общее дело одному поверенному лишь в тех случаях, когда при различии их прав, будет доказана общность их интересов. Вот, ввиду этого закон и не делает никакого ограничения указанием на те случаи, в коих лица, составляющие одну сторону в процессе, не могли бы поручить их дело одному поверенному. Посему, и суд ни в каком случае ее может устранить от ведения дела такого поверенного, который является представителем всех истцов или всех ответчиков, права коих, подлежащие его защите, не одинаковы.
б) тяжущихся и третьих лиц;VI. Закон говорит о праве нескольких истцов или нескольких ответчиков поручать ведение их общего дела одному поверенному; о том же, чтобы один поверенный мог являться на суде представителем тяжущегося и третьих лиц, как добровольно вступающих в дело, так и привлекаемых к нему по требованию той или другой стороны, нигде ничего не сказано. Отсюда является вопрос, вправе ли третье лицо, вступившее в дело, поручить защиту его прав и интересов тому поверенному, который защищает уже ту или другую сторону в начавшемся процессе?
аа) вступивших в дело в качестве пособников;В отношении лиц, добровольно вступающих в дело в качестве пособников одной из сторон, вопрос этот должен быть разрешен утвердительно на те случаи, когда третье лицо дает доверенность поверенному того из тяжущихся, к кому он присоединяется. Здесь будет то же самое, что и в примере, приведенном в предыдущем объяснении: если третье лицо допущено к участию в деле в качестве пособника ответчика, например, то этим самым признано, что третье лицо и ответчик имеют общий интерес в деле, не допустить общей защиты которого нет никакого основания.
бб) привлеченных к делу тяжущимися;VII. То же самое должно сказать и относительно третьих лиц, привлекаемых к делу тяжущимися. Привлечение третьего лица имеет ту цель, чтобы заставить лицо привлекаемое защитить право лица привлекающего; следовательно, раз третье лицо вступило в дело и поручает ведение его поверенному стороны, его привлекшей, — значит, — оно нашло справедливым привлечение его, признало свою обязанность защищать право привлекаемого и этим удостоверило, что у них обоих общий интерес, защита которого может быть поручена одному поверенному. Посему третье лицо всегда вправе дать доверенность поверенному тяжущегося, требовавшего его привлечения.
Но может ли оно дать доверенность поверенному противной стороны?
Нам кажется, что и этот вопрос должен быть разрешен утвердительно. Один факт вступления третьего лица в дело еще не служит доказательством того, что интересы привлекшего и привлеченного солидарны. Они могут быть не только не солидарны между собою, но и прямо противоположны, и именно такая противоположность заставляет третье лицо вступить в дело и доказать, что претензия лица, его привлекшего, ни на чем не основана, и ни противная сторона, ни оно само не ответственны пред привлекшим его. Действительно, — возьмем такой пример: истец обвиняет ответчика в захвате у него известного количества земли; ответчик возражает против этого обвинения указанием на то, что эта земля продана ему третьим лицом, от которого и истец приобрел свою землю. Это возражение дает истцу основание привлечь продавца к делу с целью защитить его право на спорную землю представлением доказательств тому, что она продана именно ему, а не ответчику; если же она продана обоим им, то, в случае оставления ее за ответчиком, приобрести право обратного требования. Но третье лицо продало ту землю ответчику и в состав проданной им же истцу она не входит, вследствие чего последний не имеет на нее ровно никакого права, а следовательно, не может иметь и права регресса. Напротив того, если без участия его в деле таковое будет решено против ответчика, то последний может иметь справедливое право привлечь его к ответу. Таким образом, в подобном случае интересы третьего лица солидарны не с интересами стороны, требовавшей его привлечения, а с интересами противной стороны; посему не дозволить привлеченному вверить защиту своих интересов поверенному противной стороны, которые солидарны с интересами этой последней, не представляется никакого основания. Если теперь принять во внимание то обстоятельство, что у суда нет никаких данных для разрешения вопроса о том, с которой из двух тяжущихся сторон солидарны интересы привлекаемого к делу третьего лица, то, значит, у него нет никакого основания не допустить к защите этих интересов того поверенного одной из сторон, которому третье лицо выдало доверенность.
вв) вступающих с самостоятельными правами.VIII. В случаях главного вступления, т. е. когда третье лицо вступает в дело с самостоятельным иском, то, — если таковой предъявляется к обеим сторонам, значит к истцу и ответчику, — о праве его поручить ведение такого иска поверенному одной из сторон, конечно, не может быть и речи, так как в этом случае в лице такого поверенного соединялись бы обе спорящие стороны, что несовместимо с принципом состязательного процесса. Но если третье лицо предъявляет иск только к одной которой-либо из сторон, то поверенным его может быть поверенный другой стороны, ибо последняя в этом новом процессе не является уже стороною, противною вступщику. Так: Ф., утвердившийся в правах наследства к имуществу Г., предъявляет иск к должнику последнего М. о взыскании с него наследственного долга. Т., более близкий родственник Г., предъявляет иск о праве на означенное взыскание, доказывая, что Ф. неправильно присвоил себе наследственные после Г. права, которые должны принадлежать ему, Т. Если при этом он не заявляет никаких претензий против должника, следовательно не требует взыскания с него того долга, то должник остается совершенно в стороне от возбужденного третьим лицом спора и его интересам не может вредить то, что его поверенный будет вести дело о праве на обязательство, которое впоследствии будет обращено против него новым верителем его поверенного, ибо взаимные отношения всех участвующих в деле лиц должны определяться по данному времени, а не по тому, которое наступит в будущем.
Таким образом, — третьи лица, как и тяжущиеся, могут давать доверенность одному и тому же поверенному, если только, по ходу процесса, поверенный не должен совмещать в себе двух спорящих между собою сторон о том предмете, который является предметом данного спора.
Форма доверенности общему поверенному.IX. Обращаемся за сим к вопросу о форме доверенности, выдаваемой несколькими лицами, составляющими одну сторону в процессе, общему их поверенному. О такой форме в законе ничего не сказано, из чего следует заключить, что закон и не устанавливает на эти случаи никакой особой формы, предоставляя это дело усмотрению самих тяжущихся. Следовательно, последние могут уполномочить поверенного или одною общею доверенностью, или каждый из них может выдать ему свою особую доверенность. В случае выдачи общей доверенности, за каждым из доверителей сохраняется право во всякое время взять данное им полномочие, но лишь в отношении самого себя, а не в отношении других. В отношении этих последних доверенность должна сохранить свою силу, как и в том случае, когда в отношении одного из доверителей она должна прекратить свою силу на основании самого закона; как, напр., в случае смерти одного из доверителей (81 № 1).
X. Последнее, что должно быть сказано при разъяснении настоящих статей, относится к вопросу о том, насколько действия общего поверенного обязательны для каждого из его доверителей, когда действие это совершается в пользу одних и во вред других. Но об этом более уместно говорить при рассмотрении предполагаемых по проекту новых статей (21)—(23).