Бердяев, Н. А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914—1922
М., «Астрель», 2007.
О «РАДИКАЛИЗМЕ»[править]
Газета «День», мнящая себя очень радикальной и левой, систематически вела поход против Государственной Думы. Уже первое историческое заседание 19-го июля очень не понравилось «Дню»1. «День», по-видимому, считал, что главный враг сейчас — Государственная Дума и кадеты, сводил партийные счеты и ни одним словом не обнаружил сознания всей исключительности исторического момента, боли за Россию, чуткости к совершающемуся, ответственности за судьбу родины. Раздаются обычные радикальные фразы, давно набившие оскомину, не обнаруживающие никаких признаков самостоятельной мысли. Позиция газеты «День» есть обычная позиция русского радикализма, и она несет на себе все его грехи. Этот радикализм лишен каких бы то ни было самостоятельных идей, и он, — увы! — легко делается пошлым. Можно быть идейным консерватором, идейным либералом, идейным социалистом или народником. Но невозможно быть просто идейным радикалом. Радикализм не несет с собой никакой самостоятельной идеи. Это по существу направление промежуточное. Для традиционного типа радикала характерна неспособность к самостоятельным нравственным суждениям; они живут отражениями чужих нравственных суждений. Эти свойства русского радикализма делают его явлением нравственно хилым и лишают его идейного значения, русские радикальные слои нравственно бесхарактерны и рыхлы. Право на существование имеет энергия либеральная и энергия социалистическая, энергия консервативная и энергия революционная, все они имеют свое место в развитии России. Но радикализм не представляет никакой самостоятельной энергии. Некоторые слои русского общества фатально делаются радикальными только за невозможностью идейно пристроиться, за отсутствием самостоятельного места в общественности. Так создается самая безответственная из всех общественных позиций. Позиция социалистов очень реальна и идейно самостоятельна. Можно не сочувствовать социалистической доктрине и социалистической тактике, но нельзя отрицать значение социалистического движения: без него слишком забыли бы об интересах рабочего класса, о которых нужно напоминать, хотя бы в крайней и исключительной форме. Такой же смысл есть и в существовании народничества, которое напоминает об интересах крестьянства. Буржуазный мир должен быть ограничен. Но радикализм не несет никакой обязательной общественной функции. Социалисты-революционеры все равно будут признавать радикалов представителями буржуазного мира. Пусть радикалы сколько угодно поносят либералов, они — такие же «буржуа», как и либералы. Да и сами радикалы нравственно не уверены в себе. Им нечего сказать. Они сами думают, что социал-демократы и социалисты-революционеры лучше их. И в лагере либеральном у нас бывают принципиальные и идейные правые либералы, для которых либерализм есть самостоятельная идея, более истинная и высокая, чем идея революционная и социалистическая. Левые кадеты часто бывают теми же радикалами.
В последние месяцы русское либеральное движение проявило большую энергию, истинный патриотизм и политический разум. Эта «господская» Гос. Дума, которая не являлась, конечно, настоящим народным представительством и в прошлом не имеет особых заслуг, сделала больше, чем от нее можно было ожидать. Справедливость требует признать, что Дума почувствовала исключительную важность переживаемого момента и осознала основные задачи момента. Создание прогрессивного блока — факт огромной важности, показывающий созревание нашего общественного разума. Бывают минуты в жизни народов, когда необходимо стремиться к максимальному единству и единению на почве программы-минимум. Такую минуту сейчас переживает Рост сия. Разъединение и раздор вообще сомнительное благо и ценность, а когда отечество в опасности, всякое увеличение разъединения и раздора — преступно. Этого не хотят осознать ни крайние правые, ни крайние левые — они продолжают думать, что нужно вырывать пропасть внутри страны, разрушать национальное единство. В 1905 году создавалось такое впечатление, будто социал-демократы «большевики» видели основную задачу в истреблении сначала социал-демократов «меньшевиков», потом социалистов-революционеров, потом радикалов, потом либералов, а потом уже, в последнюю очередь, реакционного правительства. А сами социал-демократы «большевики» в первую очередь должны быть истреблены максималистами. Вот эта дикая психология не вполне прошла и в 1915 году, хотя история должна была бы многому научить. Не только революционеры, но и радикалы из «Дня» готовы видеть главную мишень для выстрелов в прогрессивном блоке. […] И я верю, что рабочие и крестьяне проявят больше разума, чем интеллигенты-доктринеры. Огромное значение имеет сейчас полевение правых кругов нашего общества, рост в них общественного сознания под влиянием войны. Этот факт имеет больше значения, чем бесконечное повторение радикальных фраз, — он обнаруживает реальное изменение в русском обществе. Открылись глаза у влиятельных слоев русского общества. И это очень ценно, очень действительно. Историческое значение имеет образование прогрессивного единства в жизни народа. В этом ведь основная задача, а не в сектантском вырывании пропасти. Всегда должно поддерживаться единство нации, а перед лицом грозного врага это единство должно поддерживаться в высочайшей степени. Дело идет о спасении России, внешнем и внутреннем, и во имя этой священной задачи многим можно и должно поступиться. Неужели наши радикалы не сознают этого? Неужели они ничему не научились? Время ли теперь сводить партийные счеты с кадетами! Пусть много грехов числится за кадетами, но сейчас не только кадеты, сейчас даже прогрессивные националисты и октябристы2 заняты делом спасения родины, сейчас все переродились на этот час истории под влиянием национальной опасности, которая грозит не только от немцев, но и от черных сил внутри страны. Свобода печати и, в частности, свобода социалистической печати изобличала бы всю бессодержательность русского радикализма, всю ненужность его фразеологии. Ведь настоящий радикализм означает коренное отношение к жизни, изменение в самих нормах жизни. А в нашем традиционном радикализме нет ничего коренного, ничего радикального.
КОММЕНТАРИИ[править]
Биржевые ведомости. 1915, № 15073, 7 сентября.
Статья подверглась цензурному сокращению, которое отмечено квадратными скобками.
1 См. выше, прим. 1 на с. к статье «Общество и власть».
2 Октябристы — члены Союза 17 октября, основанного после Манифеста 17 октября 1905 г.; лидерами партии были А. И. Гучков и М. В. Родзянко.