Едва ли мы найдем более животрепещущий вопрос, чем религиозный. Пойдем ли мы на окраину большого города, хотя бы Москвы, где много крестьян, временно работающих на фабриках, — в чайных и столовых не мало сидит подгородных огородников, приезжающих в город и обратно крестьян; заглянем ли на завод с высоко квалифицированными рабочими или в клуб союза комм. молодежи, — везде лекции на религиозные темы вызывают в слушателях наибольший интерес.
Если лектор или инструктор-культурник предлагает слушателям ряд тем, среди которых имеются религиозные, аудитория почти всегда останавливается на этих последних.
Использовать этот интерес широких масс нам необходимо, а между тем способы противорелигиозной пропаганды нами не достаточно изучены.
Многие просветительные органы даже подойти к такой пропаганде не решаются, боясь оттолкнуть от себя широкие массы верующих людей.
Нечего, конечно, доказывать, что подобный страх диктуется плохим пониманием классовой борьбы, оппортунистической боязнью выдвигать острые моменты общественных противоречий.
Следует бояться лишь одного: неумелого, грубого подхода к религиозным вопросам.
Такового подхода мы можем избежать, лишь наблюдая за аудиторией, изучая последнюю, проверяя опыт отдельных лекторов и ораторов на религиозные темы.
Больше года мне приходится читать лекции на эти темы по нескольку раз в неделю для самых разнообразных аудиторий, начиная с чаен столовых МПО, где мы имеем перед собой крайне текучий состав слушателей, рабочих и полурабочих, крестьян и полукрестьян с фабрик, рабочий состав которых почти исключительно женский и разновозрастный, и кончая высоко квалифицированными аудиториями металлических заведений, хорошо сорганизованными кожевниками и молодежью коммун, союза. За это время мне пришлось говорить со слушателями и о своих лекциях, и о лекциях других товарищей на религиозные темы, перепробовать много способов изложения последних, подходить к, аудитории с разных сторон.
В результате создалось убеждение, которым и хочу поделиться с товарищами, ведущими противорелигиозную пропаганду.
Первое условие успешности нашей пропаганды заключается в следующем; мы должны избегать эпизодических лекций, которые, за редким исключением, всегда схватывают вопросы крайне поверхностно. Каждому педагогу известно, что в короткой лекции (наша аудитория с трудом выслушивает даже двухчасовую лекцию, хотя бы она и была с перерывом минут на 15—20) следует доказывать очень ограниченное число положений.
Если лектору удалось сгруппировать весь материал вокруг этих положений, лекцию можно считать в этом отношении, удачной. Но ведь после лекции слушатели задают массу вопросов, ответ на которые возможен лишь путем расширения программы прочитанной лекции.
В таком случае слушатель уносит с собой массу положений, в которых разобраться он, конечно, не успел, а самостоятельно, без помощи лектора или книги, которую теперь так трудно достать, привести в порядок свои мысли наш слушатель пока еще не в состоянии. Отказываться же отвечать на вопросы, выходящие за пределы программы лекции, как показал опыт, почти невозможно без ущерба для дела противорелигиозной пропаганды.
Есть, конечно, темы, которые легко провести и в эпизодических лекциях. К ним можно отнести такие вопросы, как о вскрытии мощей того или иного „святого“, об обнаруженной за данный промежуток времени контрреволюционной деятельности священнослужителей религиозных партий, о колчаковском „христолюбивом“ воинстве и тому подобные.
Но не такими лекциями мы можем бороться с самым религиозным чувством верующего человека.
Этот последний согласится, что попы — контрреволюционеры, что они эксплуатируют невежественность трудящихся масс, что мощи — это надувательство… А в заключенье скажут, что без религии жить нельзя, что попы — одно, а вера в Бога — другое. Если даже в нашей коммунистической среде налицо тяга к религии, хотя бы и без Бога, то в какой же степени эта тяга имеется у наших крестьян и даже рабочих?!
Затронуть самую суть религиозного вопроса можно лишь в цикловых лекциях. Проводить их совсем не трудно. Во-1-х, на фабриках-заводах мы имеем дело с постоянным составом слушателей, для которых прочесть ряд лекций очень не трудно. Во 2-х, даже в больших публичных аудиториях мы найдем большой процент слушателей, аккуратно посещающих все лекции. Правда, при цикловом способе чтения лекций мы обслужим лишь ограниченное число заводов-фабрик, отдельных районов.
Но лучше меньшей массе слушателей дать нечто прочное, чем большой в конце концов ничего не дать.
Как велик должен быть цикл? На этот, вопрос ответить может лишь сам лектор, наблюдающий аудиторию и ее культурный уровень.
Во всяком случае в цикле необходимо ответить на вопрос: „что такое религия“ и дать исторический обзор возникновения религии и веры в Бога (см. Кунова).
Этому можно отвести 3—4 лекции.
Что такое религия и каково ее происхождение — вот на что жаждут ответа и квалифицированные рабочие и крестьяне, приехавшие в город подработать в качестве чернорабочих или мастеровых.
Разогнать туман, который нагнала на простой вопрос „что такое религия“ наша интеллигенция, — самая насущная наша задача.
Показать, что религия без бога или без богов немыслима, раз’яснить аудитории, какая разница между религией и нравственностью — значит сделать половину дела.
Как часто в рабочей аудитории оппонентом марксисту-лектору выступает толстовец, пытающийся доказать, при одобрении слушателей, что Бог есть Любовь.
Выяснить, в чем заключается ошибочность подобной постановки вопроса, — основная наша задача.
Доказать, что всякая религия является верой в существование сверх’естественных сил, и убедить слушателей, что все в мире развивается естественным порядком, что сверх’естественного не существует, — вот другая цель, к которой мы должны стремиться в своей пропаганде.
Но откуда появилась религия? Не попы ли ее создали, как часто возражают марксисту рабочие, не первый раз берущие книгу в руки? Не Христос ли создал христианскую веру? Не Моисей ли снес с горы Синай или Хорив божий закон к иудейскому народу?
Тут лектору приходится говорить о материалистическом понимании истории, о роли личности в истории, чтобы показать слушателям, как сам народ создает себе богов, что религиозное сознание является лишь частью общественного сознания.
Отсюда вывод: как сам народ меняется, переживает различные эпохи хозяйственной жизни, так и его общественное, а значит и религиозное сознание тоже претерпевает изменения.
Но почему люди стали верить в сверх’естественные силы?
Здесь открывается возможность показать связь религиозного сознания с народной невежественностью.
На поставленный вопрос, „почему произошло то или другое событие“, темный, дикий человек не может дать правильного научного ответа, почему и ссылается на невидимую человеческому глазу душу или на духов, имеющих способность оборачиваться животным, камнем, деревом, или на „святого“ Илью, катающегося по небу во время грозы и бури, и т. д. Здесь же лектор может и должен показать, что вера в бога гнездится не в подсознательном, а в самом обычном сознании.
Нередко можно услышать из уст марксиствующих лекторов, что религия — дело подсознательного.
Это — в корне неверный взгляд, и его ошибочность нужно разоблачать всеми силами.
Покажите, что вера в бога есть дело головы человеческой, прибавьте к этому, что человеку свойственно ошибаться, и вы рассеете все очарование „святости и священности“, которым окружены евангелия, книги ветхого завета, коран и другие подобные своды религиозных законов.
С большим неослабным вниманием слушает наша аудитория лекции по истории религии.
Нужно, однако, отметить, что не история отдельных вероучений ее интересует, а то ядро, которое обще для истории религии всякого народа.
Канвой в данном, случае может послужить книга Кунова „Возникновение религии и веры в бога“.
Многие рабочие брали ее по моей рекомендации и прочитывали без особого труда. Некоторые даже указывали, что эту книгу они с успехом использовали для пропаганды в деревне, куда они уезжают на большие и малые праздники.
Вера в душу, появление духов предков, разделение их на родовых, племенных, семейных, происхождение главного бога — бога нации, — вот этапы, которые можно проследить в двух лекциях.
Если цикл нельзя растягивать и приходится ограничиться 3—4-мя лекциями, если нет возможности посвятить лишний день анализу религии иудейского народа, желательно, чтобы история религии была иллюстрирована примерами из книг ветхого завета, как это сделано хотя бы в книге И. И. Степанова „Происхождение нашего бога“.
При возможности раздвинуть рамки цикла нужно перейти к христианству, оговорив, почему мы переходим к анализу евангелий, а не „священных“ книг других каких-либо вероучений.
Старики слушатели часто задают этот вопрос, полагая, что мы поставили себе задачей разрушать именно христианскую веру.
Здесь достаточно бывает указать, что, во-1-х, большинство русских верующих именно христиане, во-2-х, что евангелия и вообще Библия больше известны слушателям, чем какие бы то ни било другие „священные“ книги.
Многие ораторы пытаются использовать евангелия с целью доказать, что первоначальное христианство времен евангелий было революционным и даже коммунистическим. Этим не в меру усердным „революционерам“ не следует забывать, что среди слушателей всегда найдутся люди, знающие и евангелия и послания; они в противовес оратору сделают много ссылок, доказывающих обратное.
Наша задача сводится не к тому, чтобы использовать имя Христа в своих интересах, а чтобы поднять перед аудиторией большие вопросы историчности евангелистов, Христа, указать на противоречия в евангелиях, хотя бы только канонических, поколебать „святость“ евангелий и подчеркнуть, что даже у христиан мы не находим действительного единобожия. А так как христианство существует 2000 лет, то следует показать, как эволюционировало оно за этот большой промежуток времени, как создалось учение о троичности божества, кем и когда были установлены различные таинства, только ли христианству свойственен рассказ о непорочном зачатии сына божия и т. д., — на всем этом можно построить достаточно убедительную и легко слушаемую лекцию. И только после всех этих лекций о сущности религии, об ее развитии, о значения книг ветхого и нового завета, о противоречиях, встречающихся в них, можно перейти к тому, с чего обычно начинают: к вопросу об отделении церкви от государства и от школы. Только показав, что религия является плодом нашего невежества, только иллюстрировав это целым рядом примеров из религиозных сказаний разных народов и иудейского в частности (Библия), легко убедить слушателя, что отделение церкви от государства и школы необходимо.
Но не следует ограничиваться лишь общими рассуждениями на эту тему. Необходимо показать, как часто неправильно толкуют и проводят в жизнь декреты центральной власти на местах.
Хороший материал в этом отношении дан в 1-м номере „Революция и Церковь“ в отделах „Действия и распоряжения центральной власти“ и „Хроника VIII отдела“. После такого цикла в этой аудитории можно ставить любые лекции по религиозному вопросу.
Слушатели сами обычно просят прочесть либо о мощах, либо о чудесах. С этого момента открывается большой простор для эпизодических лекций, блестящий образец которых дан И. И. Степановым в своих брошюрах „Духовенство и его проклятия…“ и „Благочестивые размышления“. Для женских аудиторий можно ставить лекции: „Женщина и Церковь“, „Женщина и Библия“ и т. п.
Для смешанных аудиторий интересны и такие темы, как „Сбылись ли пророчества“, „Что говорят о болезнях, богатстве, бедности… учители церкви“…
Заканчивая свою беглую статью, не могу не отметить, что у нас слишком мало обращают внимания на один очень важный и сильно интересующий всякую аудиторию вопрос: „Нужна ли религия в качестве сознания человеком своей связи с бесконечным и безначальным?..“
Нам известны взгляды Л. Н. Толстого, Франка, а в далеком прошлом и Шлейермахера на религиозное умонастроение, как на „сознание абсолютной основы бытия, или веры в то, что конечные цели и высшие ценности человеческой жизни имеют сверхчеловеческое и универсально-космическое значение, т.-е. вытекают из природы абсолютного" (см. „Рус. Мысль." 1909, VII кн. Франк. „Культура и религия“.)
Наша аудитория, не мудрствуя лукаво, излагает это проще, понятнее: „Все от природы. А природа откуда?“
И когда излагаешь закон сохранения энергии, когда показываешь, что материя не имеет ни начала, ни конца, что лишь формы материи меняются, что не к чему выдумывать Бога, который якобы создал мир, — чувствуешь, что аудиторию это изложение глубоко выхватывает и удовлетворяет, если этот закон передан в легкой форме и иллюстрирован простыми примерами.
Примечания
- ↑ Печатается в дискуссионном порядке Автор правильно подходит к вопросу в дает дельные указания нашим пропагандистам, но некоторые свои положения, по-видимому в виду краткости статьи, облек в не совсем удачную форму. Так, напр., когда говорит, что религия является плодом нашего „невежества“ или когда полемизирует с не в меру усердными „революционерами“, старающимися использовать евангелие с целью доказать, что первоначально христианство было революционным и коммунистическим. Он прав, поскольку имеет в виду тех, кто хочет теперь примирить или породнить религию и вашу науку, ила коммунизм пролетарский с христианским потребительным коммунизмом. Но выразил он это неудачно. Ред.