Памяти папы Пия XI (Бердяев)
Смерть высокопоставленных людей, царей, министров и генералов, пап и патриархов, перед лицом Божиим и перед высшей правдой имеет не больше значения, чем смерть простых смертных. Первые будут последними, последние будут первыми. Христианский переворот ценностей, непонятый людьми. Но среди высокопоставленных людей есть люди выделяющиеся своими личными, не иерархическими качествами. И тогда смерть их приобретает особенное значение. Это можно сказать про папу Пия XI. Редко в истории суждения пап поднимались на такую нравственную высоту, как у Пия XI. Он не обладал непогрешимым авторитетом, как не обладает им ни один из смертных, но он обладал личным нравственным авторитетом, признанным не только католиками, и это гораздо больше, чем авторитету папской непогрешимости. Ему пришлось жить в очень трудную для католической церкви эпоху и он вышел с честью из непомерных трудностей. В нем произошло очищение католичества от исторических грехов прошлого от, грехов самого папства. Папа Пий XI защищал не только несомненные христианские истины, забытые миром, но и истины и ценности общечеловеческие, попираемые современностью. Он защищал свободу духа, что редко делали папы, защищал достоинство человеческой личности, обличал тоталитарные государства и диктатуры, будь то коммунизм или фашизм и национал-социализм. Он обличал ложь расизма и антихристианский характер антисемитизма. Он провозгласил человечность христианства, что на многих производило впечатление открытия. В свое время он осудил реакцию в лице Action Francaise, разоблачив антихристианский и атеистический характер идей Ш. Морраса. Он осудил и несправедливость капиталистического режима, хотя в такой общей и умеренной форме, которая не испугала бы слишком большое количество буржуазных католиков. В последние годы Пия XI очень мучило состояние современного мира, проникнутого ненавистью, жаждой насилия и бесчеловечностью. И это мучение было глубоко человечной его чертой. Он был человеком христианской совести. Он осудил войну и национализм, порождающий войну. Его называли то папой социальным, то папой мира. Он обличал ереси жизни, а не ереси доктринальные Ошибкой его было, что он не осудил решительно лживое католичество генерала Франко. Голос Пия XI доходил до мира. Но не легко ему было говорить все, что он говорил, не легко ему было вести борьбу за правду христианской совести, веками порабощенной. Нужно помнить, чем он был окружен. Он жил в чудовищном бюрократическом механизме Ватикана, наполненном интригами, отражающем разные интересы, подчиненном законам вековечной традиции лживой дипломатии. Он был окружен фашистскими кардиналами, готовыми на всякий конформизм и приспособление к злу. Тем больше ему чести. Имя Пия XI останется в истории, как замечательное выражение перелома, происходящего в христианстве, как нравственное очищение христианства, как воспоминание об евангельских истинах, прикрытых грешной историей. Православной иерархии следовало бы ему подражать.