Письма И. Ф. Наживина к И. А. Бунину[править]
(1919—1920)[править]
И. А. Бунин: Новые материалы. Вып. I. — М., «Русский путь», 2004. Публикация В. Кудениса и Р. Дэвиса
История взаимоотношений Бунина и Наживина в общих чертах уже описана нами в предисловии к публикации: И. А. Бунин и И. Ф. Наживин. Переписка / Предисл. В. Кудениса. Письма Наживина — публ. и примеч. Р. Дэвиса и В. Кудениса. Письма Бунина — публ. и примеч. H. H. Примочкиной и Р. Дэвиса // С двух берегов. С. 277—326. Биография Наживина была дана в предисловии к другой публикации того же сборника: М. Горький и И. Ф. Наживин. Переписка/ Вступ. ст., публ. и примеч. H. H. Примочкиной // С двух берегов. С. 617—664. См. также другие работы о Наживине: Куденис В. Иван Наживин в Бельгии // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 4. С. 196—199; — то же: Культурное наследие российской эмиграции: 1917—1940: В 2 кн. / Под общ. ред. Е. П. Челышева, Д. М. Шаховского. М.: Наследие, 1994. Т. 2. С. 265—271; Куденис В. Похождения русского клеветника Ивана Наживина в Бельгии // Slavica Gandensia. 1994. Vol. 21. S. 67—75; Трущенко Е. Ф. Наживин Иван Федорович // Писатели русского зарубежья: В 3 ч. / Гл. ред. А. Н. Николюкин. М.: ИНИОН, 1994. Ч. 2. С. 139—143; — то же: Литературная энциклопедия Русского Зарубежья 1918—1940. <Т. 1:> Писатели русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1997. С. 280—282; Трущенко Е. Ф. Наживин Иван Федорович // Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции, первая треть XX в. Энциклопедический биографический словарь / Под общ. ред. В. В. Шелохаева. М.: РОССПЭН, 1997. С. 446—448; Полякова С. Г. Наживин Иван Федорович // Русские писатели 1800—1917: Биографический словарь. Т. 4. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. С. 216—218; Coudenys W. Onedelachtbaren! Het weerspannige leven van Ivan Nazjivin, Rus, schrijver en emigrant <Неглубокоуважаемые! Спорная жизнь Ивана Наживина, русского писателя и эмигрантах Antwerpen, 1999; Coudenys W. Een Russische pulpschrijver in Belgische ballingschap. Ivan Nazjivin: de biografïe van een onuitstaanbare vent // Biografie Bulletin. 1997/1. S. 54—60; Coudenys W. De twee Ivans of Het Schandaal // Tijdschrift voor Slavische Literatuur. 1999. Vol. 23. S. 13—22.
В сборнике «С двух берегов» были опубликованы 20 писем Наживина Бунину 1920—1922 гг. Здесь публикуются еще семь писем Наживина Бунину, также хранящиеся в Русском архиве в Лидсе (РАЛ. MS. 1066/3977—3983). Письма на первый взгляд вполне бытовые, однако в них так или иначе отразились существенные нюансы событий той эпохи: жизнь на юге России после бегства из революционных столиц, отъезд в эмиграцию и попытки вжиться в новую ситуацию.
Письма печатаются впервые по оригиналам. Сохранены индивидуальные особенности авторского написания и пунктуации, за исключением старой орфографии. Восстановленные конъектуры и прочая редакторская правка даются в угловых скобках.
Ценную помощь при подготовке публикации оказали М. Климова и Й. Вацек (Прага).
1[править]
Уважаемый Иван Алексеевич,
Сейчас уезжаю за семьей1. Удастся ли пробраться назад, не знаю; если удастся — поеду на Кубань работать2. Пожалуйста, поберегите хорошенько мою рукопись — это для меня дороже денег. Это — конец моего двухтомного труда, воспоминаний3. Еще раз умоляю Вас: пишите записки. Только попробуйте — Вы увидите, что это так увлекательно, что никакая работа не в состоянии отвлечь от записок; стоит только начать4.
Если удастся вернуться, думаю дать ряд рефератов о нашей революции. Сердечно жму Вашу руку. Низко кланяюсь Вашей жене5.
Уважающий Вас
Ив. Наживин
1февр. 1919 г.
— — --
Публикуется по автографу: РАЛ. MS. 1066/3977. Отправлено внутри Одессы.
1 Семья Наживина состояла из жены Анны Ефимовны (урожд. Зусман; 1877—1954) и четверых детей: Ольга (1907—1965), Елена (1909—1986), Лев (1912—1974) и Вера (1914—1997). Наживин оставил их у своего шурина в Казатине, отправляясь искать жилье на юге России.
2 Опасения Наживина оправдались — из Казатина в Одессу он добирался более 4 дней (вместо 10 часов в обычных обстоятельствах). К тому же надо было достать пропуска у всех местных правителей, т. е. петлюровцев на Украине, революционных комендантов около Одессы, французских оккупационных войск в самой Одессе. Оставаться в Одессе Наживин не намеревался, потому что был уверен, что будет легче жить на Кубани, оккупированной армией А. И. Деникина. Он и Буниным советовал устроиться там (см. дневниковую запись В. Н. Буниной за 30 декабря 1918/12 января 1919 г. — РАЛ. MS. 1067/353; Устами Буниных. Т. 1. С. 204). Вернувшись таки в Одессу, Наживин сразу поехал дальше, в Геленджик (см. № 2), где жил до войны, так как в Одессе вспыхнула эпидемия сыпного тифа.
3 Речь идет о книге «Накануне» (Вена: Русское творчество, 1923), охватывающей период с 1910 г. до Февральской революции 1917 г., и о «Записках о революции» (Вена: Русь, 1921), описывающих события с февраля 1917 г. до отъезда Наживина из России в начале 1920 г.
4 Сам Наживин постоянно вел дневник, который либо издавал как таковой: «Красные маки: Мой дневник» (М.: Зеленая палочка, 1912); либо брал как основу томов своей автобиографии: «Моя исповедь» (М.: Зеленая палочка, 1912), «Среди потухших маяков: Из записок беженца» (Берлин: Икар, 1922) (а также указанные в примеч. 3 книги) или использовал в сборниках афоризмов: «Вечерние облака: Книга тихого раздумья» (М.: И. Н. Кушнерев, 1916), «Интимное: Книга тихого раздумья» (Берлин: Икар, 1922).
5 У Наживина описка: сестре.
2[править]
Дорогой Иван Алексеевич, — Все поджидал от Вас письмеца, но ничего нет. Я по-прежнему усиленно стремлюсь за границу работать и отдыхать одновременно. Думаем затевать там большое издательское дело: в России это кончено, видимо, надолго: те серенькие книжечки, которые здесь с таким великим трудом выпускаются, конечно, не дело. Как Вы думаете теперь о поездке туда? Вероятно, как и все, испытываете большие валютные затруднения. Мы их, кажется, обойдем, взяв с собой большое количество товаров, которые вывезти нам, кажется, разрешат. Если бы Вы были поближе и с Вами легче было бы сноситься, и Вас легко можно было <бы> взять в компанию. Сперва думали мы ехать чрез Одессу, но потом, как видится, придется ехать на Константинополь—Триест или Марсель. Только бы скорее добраться туда и заняться делом. Там П. И. Бирюков и H. A. Рубакин уже наладили небольшое издательство1, но все это довольно кустарно, — надо ставить большую машину.
Посылаю Вам для Вашего сборника или журнала еще один свой рассказ «Великий Магистр Ордена Архистратига Михаила»2: «буду рад, коли понравится, — не понравится, смолчу…»3. Но тогда возвратите его мне.
Жду от Вас весточки, а пока сердечно приветствую Вас. Ужасно тяжело думать, что впереди у нас здесь столько еще всяких передряг: дело упорно не налаживается.
Ваш Ив. Наживин
Геленджик
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3978). Датируется по содержанию.
1 Уже 28 ноября 1917 г. Наживин справлялся у библиографа Николая Александровича Рубакина (1862—1946) о возможности переехать в Швейцарию и основать там издательство (ОР РГБ. Ф. 358. Оп. 256. Ед. хр. 45). С подобной просьбой он обратился и в Кремль, к Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу (1873—1955), который предложил Наживину ехать в Берлин в качестве помощника дипломата Адольфа Абрамовича Иоффе (1883—1927). От этого предложения Наживин отказался, ибо он стремился как раз в Швейцарию, где жил с женой в начале века. Как и H. A. Рубакин, толстовец и биограф Толстого Павел Иванович Бирюков (1860—1931) долго жил в Швейцарии. Сведения об упомянутом издательстве не обнаружены. Планы Наживина не осуществились.
2 Неизвестный рассказ Наживина, по-видимому, предлагался Бунину для одесской газеты «Южное слово», редактором литературного отдела которой тот стал в октябре 1919 г.
3 Цитата из посвящения поэмы H. A. Некрасова «Коробейники» (1861).
3[править]
Praha.
Hôtel Excelsior,
№ 45,
J. Nagivine.
14/IV.1920
Мой адрес до осени (е<сли> б<уду> ж<ив>):
Bad Königswart,
(bei Marienbad),
Villa Franz Hauschka
Все поджидал от Вас ответа, дорогой Иван Алексеевич, но так как его все нет, то посылаю это письмо на имя г. Цетлина: может быть, Вы застряли где в пути…1
Я до осени устроился в Чехословакии, наняв квартирку a la campagne2, из 4 комнат. С едой здесь слабовато, но жить можно. Кажется, найдется и заработок. Во всяком случае здесь организуется большое чешское книгоиздательство для печатания русских книг. Капитал соберут, кажется, до 25.000.000 крон на это дело или, по-старому, 2.500.000, что весьма солидно, конечно. Издатели просили меня известить Вас, а чрез Вас и других писателей, меньшего калибра, чтобы Вы не торопились с контрактами на Ваши сочинения: чрез неделю все сконструируется и дело начнется. Платить, видимо, собираются прилично, — им не хочется, чтобы русские писатели ушли в немецкие руки. Обо всем этом и поставляю Вас в известность3.
А Вас почтительнейше прошу черкануть мне, переслали ли Вы в «Грядущую Россию» мою «Вечную сказку» и «Жен» и что из этого вышло4. И вообще было бы весьма интересно узнать, какие перспективы открываются для нас в Париже. Особенно интересуют меня подробности о том деле, о котором писал гр. А. Н. Толстой5.
Надеюсь, Вы хорошо устроились и Ваши большие слезы, папаша, текшие от Одессы до Вены, пообсохли. Дай Вам Бог всего доброго. Сердечный привет Вере Николаевне.
Ваш Ив. Наживин
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3979). Наживины переехали из Белграда в Прагу в марте 1920 г. Семью Наживин устроил в Бад-Кёнигсварте (Königswart, недалеко от курорта Мариенбад (Mariânské Lâzni).
1 Бунины приехали из Белграда в Париж 28 марта 1920 г. и остановились первое время у устроивших их приезд Михаила Осиповича (1882—1945) и Марии Самойловны (1882—1976) Цетлиных на rue de la Faisanderie.
2 за городом (франц.).
3 Наживин надеялся, что Карел Крамарж (1860—1937), бывший министр-президент Чехословацкой Республики (1919) и бескомпромиссный антикоммунист, поможет ему создать издательство. Несмотря на глубокую веру Крамаржа в Белое движение (его проект русской конституции был частично опубликован: Архив русской революции. Т. 1. Берлин, 1920. С. 263—287) и на то, что он помогал Наживину с семьей (см. об этом в № 7), он отказался предоставить ему финансовые средства для литературных и политических изданий (см. письмо Крамаржа Наживину от 26 февраля 1920 г. — РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 4. Ед. хр. 77).
4 К этому времени журнал «Грядущая Россия» (Париж, 1920) уже прекратил свое существование (вышло только два номера). Пьеса Наживина «Вечная сказка» так и осталась неопубликованной и никогда не ставилась (о ней см. также № 4—5). Под «Женами», по-видимому, имеется в виду отрывок из книги воспоминаний Наживина «Милые тени» (Харбин: М. В. Зайцев, 1938), над которой он работал на протяжении почти 20 лет, публикуя отдельные фрагменты в сборниках «Каменная баба» (Берлин: Детинец, 1921), «Интимное» (Берлин: Икар, 1922) и «Перед катастрофой» (Мюнхен: Детинец, 1922).
5 А. Н. Толстой, Бунин и Куприн были главными участниками кооперативного издательства «Русская Земля» (Париж, 1920—1921), которым руководил деятель Земгора Тихон Иванович Полнер (1864—1935). С Толстым Наживин был знаком по сотрудничеству в Осваге на юге России в 1919—1920 гг. Письма Толстого к Наживину хранятся в РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 2. Ед. хр. 34; опубликовано два письма (1922, 1924): Переписка А. Н. Толстого: В 2 т. / Вступ. ст., состав., подгот. текстов и коммент. А. М. Крюковой. М.: Художественная литература, 1989. Т. 1. С. 331—333; Т. 2. С. 8—9.
4[править]
4/V.1920
Дорогой Иван Алексеевич, — рад был получить Вашу открытку. Ради Христа, при оказии пошлите мне пьесу1, раз ее напечатать нельзя, но, конечно, только заказной.
Здесь издательство наладилось уже. Дело солидное, с миллионами. Завтра выезжаю в Прагу толковать окончательно и тогда напишу и Вам. У меня они уже взяли мою книгу о революции в более полном, чем Вы знаете, виде и будут печатать ее сразу по-русски, и по-чешски2. Отношение к нам, русским людям и писателям, прекрасное, но — насколько я почувствовал, не знаю, верно ли… — ищут людей солидных, национально настроенных и с сектой «жидовствующих» едва ли будут много разговаривать[1]. Но, повторяю, это мое впечатление только, может быть, и ошибочное…
Самое лучшее Вам приехать по получении моего извещения лично. Встретят Вас, как должно, но надо знать, куда заявиться. С газетами обеими здешними3 — entre nous soit dit!4 — будьте поаккуратнее: что-то подозрительно пахнет… И вообще, не будете же Вы сидеть лето в Вашем фазаннике5!
Здесь, где я живу — это окрестности знаменитых Мариенбада, Карлсбада, Франценсбада и пр., — очень хорошо, а особенно в этих чудесных немецких отелях. Вот бы Вам сюда на лето с Верой Николаевной собраться! Только с хлебом слабовато, но и то устраиваемся. С Прагой сообщение удобное, в ч<ас> езды. Если сойдетесь, то не будете же за глаза печататься. И чудесно здесь для здоровья… Приезжайте.
Мой адрес:
Villa Fr Hauschka,
Bad Königswart,
(bei Marienbad),
Böhmen (т. е. Богемия).
Билет надо брать до станции Königswart. В отелях пока пусто.
Привет Вере Николаевне. Радуюсь, что поправились…
Ваш Ив. Наживин
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3980).
1 См. примеч. 4 к № 3.
2 Поскольку план создания издательства не осуществился (см. примеч. 3 к № 3), упомянутые издания не состоялись. Книга Наживина «Записки о революции» вышла на русском языке в венском издательстве «Русь» в 1921 г., а перевод на чешский язык старого приятеля Наживина Яромира Долежала (1883—1965) вышел под названием «Rudâ mlha na Rusi: Zâpiski z revoluce» («Красный туман над Россией: Записки о революции») в Праге в 1923 г.
3 В 1919—1920 гг. в Праге выходили газеты «Голос народа» и «Русское дело».
4 между нами говоря (франц.).
5 Намек на адрес Цетлиных в Париже (см. примеч. 1 к № 3): faisanderie — фазанник (франц.).
6 В апреле 1920 г., за несколько дней до чехословацких выборов, в чешской газете «Narodné Listy» появилась статья Наживина «Письмо чешскому народу», в которой он присоединялся к реакционным и панславистским идеям Крамаржа. Наживин также выразил убеждение, что евреи должны воздержаться от любого вмешательства в русскую политику. На письмо Наживина откликнулся в парижском еженедельнике «Еврейская трибуна» кадет Иван Ильич Петрункевич (1844—1928). На основании сведений, предоставленных Петрункевичем, бывший лидер кадетской партии и министр иностранных дел Павел Николаевич Милюков (1859—1943), а вслед за ним другой видный кадет и бывший посол России во Франции Василий Алексеевич Маклаков (1869—1957) отвергли предложение Наживина сотрудничать в начавшей выходить 27 апреля 1920 г. и впоследствии редактируемой Милюковым газете «Последние новости» (об этом см. недатированное письмо Милюкова Наживину и письмо Маклакова Наживину от 7 мая 1920 г. — РГАЛИ. Ф. 1115. Оп. 4. Ед. хр. 81, 88).
5[править]
8/VI.1920.
Königswart
Дорогой Иван Алексеевич, — большое спасибо за рукопись «Вечной сказки». Радуюсь, что осенью — (е<сли> б<уду> ж<ив>) — увижу ее на сцене… Ведь 9 лет работы!..1
Так как Вы не отвечаете на письма, даже на деловые, то с большими слезами пишу Вам это, вероятно, последнее письмо, серьезность которого Вы, надеюсь, оцените в полной мере.
Я получил письма от В. А. Маклакова и П. Н. Милюкова, в которых оба определенно пишут мне, что мои выступления по еврейскому вопросу определенно повредили мне «здесь» — т. е., видимо, в кругах левой русской эмиграции2. Здесь, за границей, существует целая серия «русских» газет, которые искажают лик России, фальсифицируют российское общественное мнение и уже начали травлю П. Н. Врангеля3. С великой радостью отметил я себе, что Вашего имени нет среди сотрудников «Последних известий»4 и вообще я не слышу, чтобы Вы выступали в каком-либо из этих подленьких листочков. Честь Вам и слава, хотя и понимаю, что — голодно… С другой стороны, по совету В. А. Маклакова, чтобы напечатать мой материал по революции, я обратился в «Slowo», к Гессену5. Почтенный г. Гессен, просмотрев один мой том, пишет мне, что так нельзя писать о революции, как пишу я, что надо освещать причины страданий русского народа (конечно, причины эти Столыпин, камарилья, неответственное министерство, черта оседлости и все, что полагается по забитому трафарету) и что, говоря о последних наших <событиях?> так, как говорю я (и Вы), мы «внушим пренебрежение к народу»! Дальше идти некуда: на защиту бедного русского народа от свирепого владимирского мужика, Ивана Федорова6, выступает г. Иосель Гессен!.. Доколе же терпеть, о, Господи!..
Вы знаете, я не антисемит ни на йоту, и я готов это сказать с высоты Arc de Triomphe7 всем, urbi et orbi8, но я полагаю, что вместе со многими уродствами «старого режима» умерло и то нестерпимое уродство, что от имени русского народа его защитниками, вождями и истолкователями преимущественно выступали Айзенштадты и Гильденштерны. Я не хочу лишить и их права голоса, но с этой их «naglesse impostigible»9 должно быть покончено. В Белграде10 Вы не раз восклицали: «О, евреи, это сила!..». Не спорю, но сила их только в нашей слабости и разобщенности, от нас зависит, и без большого труда даже, если не совсем сломить эту злую силу, то, по крайней мере, внести сильное противодействие в ее зловредное «планетарное» действо11, мы должны дать голос здесь и настоящей, русской, кондовой и нисколько не черносотенной, но просто отрезвевшей и практичной России, мы должны помочь тем людям, которые, как П. Н. Врангель, борятся и умирают за эту Россию, за нас.
Не думайте, что это обычное газетное краснобайство: «Мы должны поднять гордо наше знамя…» и ни с места. Нет, я уже говорю об этом и с П. Н. Врангелем, и с С. Д. Сазоновым12, и с В. А. Маклаковым, и с П. Б. Струве13, и со всеми, кого это может заинтересовать. Конечно, современная почтовая разруха и эта всеобщая лень очень тормозят дело, но надо уметь настаивать на своем. Если у П. Н. Вр<ангеля> дела хоть немного поправятся — а я верю, что да, — то я получу сырья, сколько угодно, на это дело, получу средства, но надо теперь же, и помимо этого источника, изыскивать средства и объединять русских протрезвевших людей для общего дела на Россию. Батюшка, Иван Алексеевич, мы должны делать, мы должны помогать, ибо и на нашей совести греха много. И не забывайте: кому много дано, с того много и спросится — и не как-то там мистически, на Страшном суде, а здесь, на земле, в России и очень реально спросится: а где ты был и что ты делал, болярин орловский, Иван Бунин, в то время, как прозор Янкель Фейльзендуфт продавал твою черноземную Русь? И мы должны будем держать ответ, ибо — не знаю, как для Вас, а для меня несомненно, — на страшном пожарище нашем, в страшных и долгих страданиях, но встанет русская, кондовая Россия. Это неизбежно, как рок, и к этому страшному суду над нашим греховным прошлым мы должны быть готовы…
Видайтесь же с русскими людьми в Париже, сговаривайте их для великого национального дела, изыскивайте и Вы там средства. Они есть. И подумайте: с одной стороны будет говорить Иван Бунин, а с другой — Борух Зильбершатц, хотя и член С.Р.Д.П.К.О.Н.П.С., но все же далеко не Бунин, — кого же послушают? И ведь Бунин никак не останется один — наша рать пока молчит, но она очень велика и сильна теперь… Вот затевается какой-то всероссийский съезд в Париже14 — я боюсь, что опять заголосят тут бабушки, дедушки, племяннички и все прихвостни Великого Дурмана15. И как было бы хорошо lancer16 русский, серьезный, честный орган до съезда, хоть за несколько дней, хотя 2—3 NoNo его выпустить…
Приезжайте к нам на слет соколов в Прагу17, повидаемся с Крамаржем — это очень влиятельный человек и большой друг России — переговорим, что делать и как быть. Может быть, до чего-нибудь и додумаемся — мож<ет> б<ыть>, при его посредстве толкнем и то русское издательство, которое здесь так медленно налаживается18. Не капризничайте и не кисните, как в Белграде, а отряхнитесь маленько и за работу… И чтобы Вам здесь, в этих чудесных Bad’ax19, полечиться — ведь здесь заново человека налаживают… Не будете же Вы глотать пыль все лето в Вашем фазаннике…20
Если не ответите — это письмо последнее. А пока привет Вере Николаевне и будьте здоровы.
Ваш Ив. Наживин
P.S. — А я недавно перечитывал Ваш «Весенний вечер», и вдруг мне открылось ужасное: ведь Вас почти невозможно переводить!21 Получится такая абракадабра, что подумают, писал сумасшедший. Это ужасно.
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS.1066/3981).
1 См. примеч. 4 к № 3.
2 См. примеч. 6 к № 4.
3 Петр Николаевич Врангель (1887—1928) был назначен главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России 22 марта 1920 г., а на следующий день его предшественник, А. И. Деникин, уехал с семьей в Англию. Разногласия между Врангелем и Деникиным со временем только усиливались и нашли отражение в эмигрантской прессе.
4 Возможно, описка Наживина и имеется в виду парижская газета «Последние новости», первый номер которой вышел 27 апреля 1920 г. (газета под названием «Последние известия» выходила в 1920—1922 гг. в Ревеле).
5 Издательство «Слово» (в немецкой транскрипции «Slowo») было основано Иосифом Владимировичем Гессеном (1865—1943) в Берлине в 1920 г. 16 ноября 1920 г. «Слово» начало выпускать газету «Руль», а в 1921 г. серию сборников воспоминаний и документов под редакцией Гессена «Архив русской революции» (22 т. 1921—1937).
6 Так как Наживин вырос у своей бабушки во Владимирской губернии, он считал себя владимирцем, но, в отличие от своих владимирских родственников, крестьянином никогда не был. Однако Бунин в своей статье писал, что Наживин «крестьянин по рождению» (Бунин И. Заметки («Был и, слава Богу, еще есть…») // Южное слово. 1919. 21 ноября. № 67).
7 Триумфальная арка (франц.).
8 городу и миру (лат.).
9 наглость непостижимая (выдуманный оборот, составленный из частей французских и русских слов).
10 Бунины и Наживины оказались одновременно в Белграде в марте 1920 г.
11 Намек на многократно цитируемое Буниным в своих статьях (в частности, в «Великом Дурмане» — см. примеч. 15) высказывание Горького в статье «Советская Россия и народы мира» о «планетарном деле» революции (Коммунистический интернационал. 1919. 1 мая. № 1).
12 Сазонов Сергей Дмитриевич (1860—1927) — дипломат, министр иностранных дел (1910—1916), глава внешнеполитического ведомства в правительствах A. B. Колчака и А. И. Деникина, член Русского политического совещания и Русской политической делегации в Париже.
13 С апреля 1920 г. Петр Бернгардович Струве (1870—1944) возглавлял Управление внешних сношений правительства П. Н. Врангеля в Крыму.
14 В 1920 г. Владимир Львович Бурцев (1862—1942) выдвинул идею об организации всех русских за границей в единый союз. Обсуждался созыв съезда Русского национального объединения, который состоялся в июне 1921 г. Собрались, однако, только представители умеренных группировок (правые кадеты, некоторые социалисты и беспартийные центристы). На съезде был избран Национальный комитет под председательством Антона Владимировича Карташева (1875—1960). Среди членов комитета были Бунин, Бурцев, Гессен, Куприн, В. Д. Набоков и П. Б. Струве.
15 «Великий дурман» — статья Бунина, опубликованная 7 декабря 1919 г. в одесской газете «Южное слово». Наживин воспользовался ее заглавием, чтобы охарактеризовать свое отношение к революционному пафосу. В письмах к Бунину Наживин часто ссылался на его высказывания, чтобы показать близость их взглядов.
16 выпустить (франц.).
17 Соколы — молодежное общественно-спортивное движение в Чехословакии (с 1862 г.). VII слет Соколов в Праге состоялся 26—30 июня 1920 г. Через несколько месяцев, 16 января 1921 г., было основано гимнастическое общество «Русский Сокол» в Праге, положившее начало русскому сокольству за рубежом. В 1922—1927 гг. русские эмигранты создали подобные организации также в Югославии, Франции, Болгарии, Латвии, Польше, Китае и США.
18 См. № 3 и примеч. 3 к нему.
19 курортах (нем.).
20 См. примеч. 5 к № 4.
21 Несмотря на распространенное мнение о «непереводимости» бунинской прозы, рассказ «Весенний вечер» (1915) в переводе на французский язык Мориса Донзеля вошел под названием «Un soir de printemps» в сборник Le Monsieur de San Francisco: Nouvelles. Paris: Bossard, 1922.
6[править]
Iv. Naschiwin
Königswart (bei Marienbad),
И.S.R.
Böhmen1
Дорогой Иван Алексеевич, — Магеровский2 пишет мне из Праги, что Вы дважды писали мне, но ответа от меня не получили. Вероятно, Вы писали «по старому режиму» простые письма, ибо заказные еще не пропадают даже в странах социалистических. Недавно с удивлением увидал Ваше имя в списке сотрудников «Русск<ого> голоса», который выходит здесь под редакцией Ашкинази3: мне подумалось, что в газете, где иронизируют и посмеиваются над Врангелем, Ивану Бунину не место. Во всяком случае и Вам, и Куприну следовало бы или снять свои имена, или потребовать от Ашкинази публичного и печатного заявления, что с прежней редакцией он общего ничего не имеет. Чем тяжелее положение России, тем строже должны мы быть. И это украшение хорошим именем сомнительного предприятия тем более излишне, что не будете же Вы, в самом деле, работать там, да еще и бесплатно (ибо деньжонок у них нет).
У нас здесь никаких издательских затей нет, а то, что есть, до такой степени слабо, что противно и говорить: больше болтовни, чем дела. В Белграде какой-то А. Г. Иоль-де-Монклар затеял издательство, но что из этого выйдет, не знаю4. Я видел его газету, — ничего, прилично, с хорошим духом, но очень бедно. Я очень, очень прошу Вас взять у Толстого моих «Жен»5 и послать их ему. Адрес его: Белград, ул. Краля Милана, 69, редакция «Русской газеты». Пожалуйста, сделайте, хотя и совестно мне утруждать Вас.
Я получил личное приглашение от ген. П. Н. Врангеля прибыть в Крым на работу, что и думаю сделать6. Меня глубоко трогают эти герои… Семью хочу отправить в Юго-Славию, к Люблянам7, где очень сытно и жизнь дешевеет, а сам — туда чрез Триест. Если что нужно там Вам или Вере Николаевне, напишите, с удовольствием сделаю. Мне пишут оттуда, что подъем духа там удивительный, но и жизнь удивительная: корова, например, стоит 2.500.000—3.000.000 р.!
Заработка нет совсем. С Гессеном все разладилось: ему, как кадету, да еще чистокровно русскому, все хочется еще лукавить и защищать народ. Но слава Богу, удалось призанять, и теперь ребятам обеспечен целый год скромной жизни. На днях американцы обещали дать денег на издание моих записок о революции. Может, и дадут, чем черт не шутит8.
Пожалуйста, напишите, как Вы там вывертываетесь (кстати: qu’est ce que c’est que9 Povolozky & Со?)10 и что думаете о будущем. Сюда, в Прагу, приехала советская миссия с ист<инно>-русским прис<яжным> пов<еренным> Гиллерсоном во главе11 и всех видных общественных работников манит в Россию, под сень советских струй, обещая и рай, и любовь, и блаженство, не говоря о полном прощении. Многие очень соблазняются.
Сердечный привет Вере Николаевне и Вам. Будьте здоровы. И черкните закрытое и заказное.
Ваш Ив. Наживин
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3982). Датируется по сопоставлению с № 7.
1 Слова «Iv. Naschiwin» и «Böhmen» вписаны Буниным.
2 Лев Флорианович Магеровский (1896—1986) работал в системе связи белых войск во время Гражданской войны. Поселившись в Праге, в 1920—1937 гг. он руководил телеграфным агентством «Руссунион», которое обеспечивало связь с Советской Россией, и был также сотрудником Русского заграничного исторического архива.
3 Судя по № 7, Наживин ошибся в названии газеты, речь идет о газете «Русское дело» (см. также примеч. 3 к № 4), в списке сотрудников которой фигурировали Бунин и Куприн. Зигфрид-Иосиф Григорьевич Ашкинази (1880—1939), бывший театральный и художественный критик петербургских журналов «Образование» и «Новый журнал для всех», эмигрировал в 1920 г. на Подкарпатскую Русь, где сотрудничал в ужгородской еженедельной газете «Русская земля» (1919—1938). В газете «Русское дело» Ашкинази вел отдел политики. (О нем см.: Reyes R. Cardiel. Siegfried Askinasy: Sociôlogo de Mexico. Mexico: Secretaria de Education Publica, 1975.)
4 А. Г. Иоль-де-Монклар начал выпускать «орган независимой мысли» «Русская газета» в Белграде 6 мая 1920 г., но уже 16 ноября 1920 г. газета прекратила свое существование, и вместе с ней исчез и Иоль-де-Монклар (см. ?уриh Остоia. Руска литерарна Србиjа: 1920—1941 (писци, кружоци и издала). Гор?и Милановац-Београд, 1990. С. 243). Возможно, то обстоятельство, что газета печаталась в «Русской типографии», навело Наживина на необоснованное предположение, что Иоль-де-Монклар открыл и издательство.
5 См. примеч. 4 к № 3.
6 См. письма Наживина от 11 и 21 сентября и <октября> 1920 г. о его несостоявшейся поездке в Крым (С двух берегов. С. 283—286).
7 См. письмо Наживина от 11 сентября 1920 г. о его решении устроить семью не в Югославии, а в Австрии (С двух берегов. С. 283).
8 В мае 1920 г. в Берлине открылось отделение американского Фонда помощи нуждающимся литераторам и ученым, от которого Наживин получил 3000 немецких марок (РГАЛИ. Ф. 1570. Оп. 1. Ед. хр. 1, 12). Об издании «Записок о революции» см. примеч. 2 к № 4.
9 что такое (франц.).
10 В издательстве Якова Евграфовича Поволоцкого (Povolozky; 1882—1945) в 1921 г. вышел сборник рассказов Наживина «Осени поздней цветы запоздалые».
11 После выборов в апреле 1920 г. чехословацкое правительство подписало мирный договор с РСФСР, и граница открылась для советских миссий. Летом 1920 г. в Прагу прибыла из Москвы возглавляемая петроградским адвокатом Арнольдом Исидоровичем Гиллерсоном (1864—1925) миссия Красного Креста. Наживин относился особенно отрицательно к Гиллерсону, потому что тот отказался содействовать ему в получении оставшихся в России рукописей (см.: Наживин И. Среди потухших маяков: Из записок беженца. Берлин: Икар, 1922. С. 155—158).
7[править]
Königswart (bei Marienbad),
И.S.R.
7/IX.1920
Дорогой Иван Алексеевич, — очень был рад получить от Вас письмо прямо, а не чрез Магеровского, как обыкновенно. Известие о Вашем недомогании1 меня искренно огорчает — ох, как Вы еще понадобитесь! Большевики подыхают, но это только полдела, как говорят мужики: сколько на их место охотников среди тех, кто вкусил от царских погребов, автомобилей, дворцов и пр.! Штурм России и власти будет жестокий со стороны всей этой сволочи, и я буквально болею сердцем, видя как разрознены и вялы патриоты, люди трезвые, люди дела. Посмотрите: орут Гольдберги, Канайльгерухи, Фейльзендуфты, скоро завиляет, видимо, лисьим хвостиком Тихон Полнер2, а где же железные голоса кондовых русских и прямых, не лукавящих людей? Их не слышно… (Кстати, о «Русск<ом> деле»: теперь оно ведется хорошо, но раньше это был сплошной кабак. Жаль, что Ашкинази не заявил о своем отмежевании от прохвостов, которые предшествовали ему…3).
Вашу просьбу о присылке рассказов4 исполняю не совсем точно: посылаю не избранные (ибо избирать и не из чего: все осталось в Москве)5, как Вы пишете, а просто очередной том6. И, простите, Ваша просьба вообще меня несколько удивила: Вы же старый и стреляный волк. Что значит «избранные» и «первый сорт»? Как это все можно отличить? Вы читали, конечно, отзывы «критики» о «Войне и мире», когда она только что печаталась: борзописцы с грязью смешали эту «стряпню сиятельного автора». Да и ближе у нас с Вами пример есть: рассказы Ивана Бунина были не первый сорт, это была так еще недавно лишь злостная болтовня человека в фуражке с красным околышем — так?7 А теперь? Я только что опять и опять перечитывал «Весенний вечер»8 (а о «Господ<ине> из С<ан>-Ф<ранциско>» даже статью написал — для себя, ибо печатать мне негде9) и прямо опять ужаснулся: ведь это было менэ-тэкэл-фарес10 на шумном революционном пиру, это было несомненно избранное, несомненный первый сорт, а все свистали. И никакой серьезный писатель не скажет серьезно, что у него первый сорт, и «избранное» делает только — время[2]. Я недавно подсчитывал, что я за свою жизнь настряпал: к моему бесконечному удивлению оказалось, что у меня вышло больше 120 изданий!.. Готовя полное собрание сочинений11, я безжалостно истреблял эту стряпню часто целыми томами, но то, что осталось, это то, что нравится мне и никак не понравится Тихону Полнеру (которого я лично не знаю, но не люблю, ибо все, что я о нем читал и слыхал, отталкивает меня: это «род лукавый и прелюбодейный»12 кадетов, которые в частности могут быть и милыми очень людьми13, но в стаде своем, вместе, как политики, противны…). Так что то, что я посылаю Вам, мне нравится, но никаких уступок из написанного я делать не буду: еже писах, писах. Писатель, как моряк, никогда не должен спускать своего андреевского флага: и тонет, а все на своем стоит… И опять посмотрите: о «Женах»14 Вы писали мне, например, что кое-что там Вам понравилось, но конца Вы принять не можете — так? А конец-то для меня главное, в нем-то весь и сок. А если я не подчеркнул этого, не назвал рассказа «Рок» или «Пешки», то только потому, что вообще я перестал подчеркивать. Я слишком много писал курсивом, когда «толстовствовал» — довольно!..15 Так что посылаю на волю Божию и —
Буду рад, если понравится,
Не понравится — смолчу16.
Вам понравится, а на Тихона — наплевать. И только одно прошу принять во внимание, голубчик: дубликатов, за отсутствием машины, нет у меня и утрата рукописей была бы большим огорчением для меня. Mon verre n’est pas grand, mais je l’aime quand-même…17
Главнокомандующему я отписал, что приеду, как только устрою детвору: не могу же я бросить их на голод и холод. И учиться им надо — не хочу, чтобы были революционными лоботрясами, хочу честных, серьезных, умелых работников… И в своем ответе ему я круто указал, что он ошибки Деникина склонен повторять. Только что с литературными поручениями проехал в Берлин генерал фон Дрейер18 — как будто мы, уже сидящие здесь, не могли бы при деньгах сделать все это лучше! Генералам место на фронте, а газеты — дело наше… Из литературных неприятностей могу еще указать на «Воспоминания Горького о Л. Н. Толстом», которые я только что в отрывках читал в немецких газетах, читал, рыча от ярости и отвращения19. Ну, что же это за сукин сын! Что это за актеришка!.. А вокруг — ура.. .20 Что это, «избранное», «первый сорт»? А из личных неприятностей — все никак не могу напечатать своих «Записок». Это очень тяжело… Заработка тоже нет совсем. Если бы не помог Крамарж займом, пропал бы я с ребятами, как мошки. Да и эта помощь только отсрочка. О будущем вообще жутко и думать. Черт знает, может быть, лучше было бы хоть во Владимире остаться, что ли. У себя и помирать легче, говорят. Засевшая в Праге большевистская миссия21 усиленно заманивает всех нас, беженцев, домой, в Россию, и многие с горя пошли на удочку: голод не тетка.
Ну, будьте здоровы. Привет Вере Николаевне.
Ваш Ив. Наживин
P.S. — Да, Главнокомандующему я писал, что время нам здесь заговорить громко, и что если он согласен на это, то пусть во главу дела они поставят Вас22.
— Если материал не подойдет, сюда его не возвращайте — я напишу потом как с ним поступить.
— — --
Публикуется по автографу (РАЛ. MS. 1066/3983).
1 В. Н. Бунина упоминает о нездоровье Бунина в дневниковой записи от 22 августа 1920 г. (РАЛ. MS.1067/367; Устами Буниных. Т. 2. С. 16).
2 См. примеч. 5 к № 3.
3 См. примеч. 3 к № 6.
4 Судя по всему, Бунин обратился к Наживину от имени парижского издательства «Русская земля» с предложением издать сборник его рассказов (С двух берегов. С. 283—284 и след.).
5 См. примеч. 11 к № 6.
6 Возможно, объявленная «Русской землей» в 1921 г., но не изданная книга «Новые рассказы» (о ее составе см. письма Наживина от <октября> 1920 г. и 12 февраля 1921 г. — С двух берегов. С. 285, 289). (Также была объявлена, но не издана книга Наживина «Сказка про больного петуха».)
7 Наживин намекает на ненависть, которую он питал к Бунину до знакомства с ним: «Вот, <…> Иван Алексеевич, как я раньше вас ненавидел, имени вашего слышать не мог, и все за народ наш, а теперь низко кланяюсь вам» (дневниковая запись В. Н. Буниной за 30 декабря 1918/12 января 1919 г. — РАЛ. MS.1067/353; Устами Буниных. Т. 1. С. 205).
8 См. приписку к № 5.
9 Насколько известно, статья Наживина не сохранилась.
10 Часто приводимая Наживиным библейская цитата (Дан. 5: 25), в частности использованная им как название романа «Менэ… Тэкэл… Фарес» (М.: И. Н. Кушнерев, 1907).
11 Наживин обозначил шесть из вышедших в 1911—1917 гг. книг томами (1, 4—8) своего «Собрания сочинений».
12 Мф. 12:39.
13 У Наживина описка: любви.
14 См. примеч. 4 к № 3.
15 В 1900-е гг. Наживин был убежденным толстовцем, но после смерти Толстого в 1910 г. он изменил свои взгляды и начал резко критиковать Толстого за «наивность» его идей. О периоде своего «толстовствования» Наживин оставил ряд воспоминаний: В Ясной Поляне // Северный край. 1901. № 308; В Ясной Поляне // Русь. 1909. 3 февраля; Из воспоминаний о Л. Н. Толстом // Русская мысль. 1907. № 3. С. 1—16 (под псевдонимом Ив. Булановский); О Льве Николаевиче: Из личных воспоминаний // Международный толстовский альманах. М., 1909. С. 161—185 (переизд. в сб.: Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1978. Т. 2. С. 384—396); Из жизни Л. Н. Толстого. М., 1911; Моя исповедь. М., 1912. С. 401—495; Неопалимая купина. Тяньцзин, 1936 (шведский и финский переводы вышли в 1927—1928 гг.).
16 См. примеч. 3 к № 2.
17 Мой стакан невелик, но тем не менее я его люблю (франц.). Неточная цитата из драматической поэмы Альфреда де Мюссе (Alfred de Musset; 1810—1857) «Уста и чаша» («La Coupe et les lèvres») (1832): «Mon verre n’est pas grand, mais je bois dans mon verre» («Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана»). Возможно, цитата была знакома Наживину по «Запискам охотника» И. С. Тургенева, где она приводится в оригинале (без указания автора) в рассказе «Гамлет Щигровского уезда».
18 Дрейер Владимир Николаевич фон (1876—1967) — генерал-майор Генерального штаба, автор воспоминаний о своей военной карьере и о Гражданской войне: Крестный путь во имя Родины: Двухлетняя война красного севера с белым югом 1919—1920 гг. Берлин, 1921; На закате империи: Воспоминания автора с его юных кадетских лет до самого крушения Российской империи. Мадрид, 1965.
19 Под названием «Erinnerungen an Lew Nikolajewitsch Tolstoj» воспоминания Горького вышли отдельным изданием на немецком языке в Мюнхене в 1920 г. и в отрывках в газете «Vorwärts» (1920. 28 июля) и в журналах «Der Neue Merkur» (1920/21. № 4) и «Das literarische Echo» (1920/21. № 23).
20 См. публикацию H. H. Примочкиной писем Наживина к Горькому: С двух берегов. С. 617—664.
21 См. примеч. 11 к № 6.
22 Ср. дневниковую запись В. Н. Буниной от 26 августа 1920 г.: «Телеграмма от Струве. Вызывает Яна и Карташева в Севастополь» (РАЛ. MS. 1067/367; Устами Буниных. Т. 2. С. 16).
Письма И. Ф. Наживина публикуются с разрешения Vera da Vinci (West).