Демьян Бедный. Собрание сочинений в пяти томах
М., ГИХЛ, 1954
Том пятый. Стихотворения, басни, поэмы, повести (1941—195)
Статьи. Письма (1912—1945)
Составление и подготовка текста А. А. Волкова
Примечания И. С. Эвентова
На такую статью и на такое письмо, каким вы, добрейший Павел Петрович, порадовали меня, нельзя не ответить сердечной благодарностью. Боюсь только, что перехвалили вы меня. Но я рад, что мог вызвать именно такие горячие отклики и именно из провинции. Я, к сожалению, кроме вашей статьи и статьи Войтоловского в «Киевской мысли» (№ 103, 13/IV), — статьи тоже чрезмерно хвалебной, — других провинциальных отзывов не читал, хотя слыхал от третьих лиц, что такие отзывы попадались им, и все хорошие отзывы. Пусть я переоценен, но важно то, что такая встреча внушает мне некоторую веру в себя и свою скромную работу. Право же, мне приходилось выслушивать дружеские советы — перестать возиться с басней и от пустяков перейти к «настоящей» литературе, к чему, дескать, у меня есть некоторые данные — язык, например.
В моей книге нет нескольких басен — «Шпага и топор», «Сурок и хомяк», «Свеча», и в басне «Лапоть и сапог» — сапога-то и нет. Будь все это на месте, вам бы трудно было назвать меня сочувственником мирной организации. Я ей «сочувственник», поскольку она не цель, а средство.
Вы обратили ль внимание, что у меня несколько эпиграфов служат специально для проведения под их флагом контрабанды, вроде басни «Дом». Уберите эпиграф — и «Дом» погибнет по 128 ст., как погибла «Свеча». Да мало ли к каким фокусам приходится прибегать!
Вы желали бы иметь мою карточку. У меня нет другой, кроме прилагаемой — из серии «30 коп. дюжина». Детина — в шесть пудов весом. Крепкая черная кость. Пускаться в дальнейшие автобиографические измышления я не охотник, особливо на бумаге. При случае, ежели что, отчего и не поговорить о былом. Но — при случае. Выйдет правдивее. А так, вообще, автобиографии врут.
Я бы охотнее поговорил о том, чего у меня нет, — о южном воздухе, которого седьмой год не нюхал, застрявши в питерском болоте. Читаю на вашем письме: «Новочеркасск», и зависть берет. Живут же где-то люди. И как чувствуют! Попробуйте здесь кого расшевелить. Душа вытравлена.
У вас там вишни давно отцвели. Не за горами — ягоды. «И ставок, и млынок, и вишневенький садок», и — «выпьемо, куме, добра горилки!» Рай, и больше ничего. А мы здесь пробавляемся уксусной эссенцией и «Новым временем».
По-вашему, я — трибун, который зорко следит и т. д. А трибуну хочется в траве поваляться, опьянеть от степного воздуха, слушать трескотню кузнечиков и фырканье стреноженных лошадок.
Измытарился и устал. Говорю откровенно. Но буду писать — и никто этой усталости не заметит. Надо быть бодрым. Желаю бодрости и вам.
P. S. Адрес мой и настоящая фамилия подчеркнуты на прилагаемой «автобиографической» вырезке.
P. P. S. Весьма буду благодарен, если не откажете мне в высылке нескольких экземпляров вашей статьи. Точно так же не откажите указать, где вы еще встречали отзывы.
Глубокоуважаемый Павел Петрович!
Получив ваше милое письмо и статью обо мне, я немедленно ответил вам закрытым письмом и препроводил отдельной бандеролью свою книжечку с личной надписью.
Так как я в письме, между прочим, просил вас не отказать мне в высылке еще нескольких экземпляров вашей статьи и так как до сих пор ничего не получил, то начинаю побаиваться: дошло ли до вас мое письмо и бандероль? Неприятно, если письмо перехвачено тем «местом», которым недавно я сам был перехвачен.
Кроме одной неосторожной фразы, в письме криминалов нет.
Успокойте меня, пожалуйста. Не о себе думаю (мне что?!) — о вас…
Прилагаю при сем две басни для «Донской жизни». Из «Азбуки» я советую первые четыре строки выбросить (о Льве). «Свеча» была напечатана с моралью, но за мораль подверглась конфискации (№ 2 журн. «Просвещение») и света не увидела. Она интересна и без морали, и цензурна.
И «воопче» — будьте здоровы.
Почерк у вас удивительный, гипертрофический какой-то.
Адрес: СПБ. Пушкинская, 3. — Еф. Алексеевичу Придворову.
Я охотник до провинциальных газет и не прочь получать «Донскую жизнь». Уплата — баснями конечно.
Душевнейший Павел Петрович!
Должно быть, вы преоригинальнейший человек: почтовые ваши листы — сверхлисты, почерк — сверхпочерк, восторг — сверхвосторг. Прочел в «Донской жизни» отчет о деле Котова, — и там вы сверхзащитник какой-то: заведомого женоубийцу оправдали.
По вашему описанию, так и Новочеркасск какой-то удивительный город. О соборе, например, я напишу басню.
Странное совпадение: вы знакомы с Айхенвальдом. Тоже гипертрофический критик.
Моя очередь хвалить: откровенно скажу, что более удачного определения Вербицкой нигде не встречал. Это «лакейство» (психологическое), будь оно трижды проклято.
Со мною рядом окнами живет бывший лакей. С 8 часов утра он заводит граммофон, и эта штука не умолкает до 12 часов ночи. От этой музыки, я заметил, даже петух во дворе стал неврастеником. Петух — на питерском дворе! Об этом петухе многое можно было бы порассказать. Придет очередь. А о граммофоне басня будет в ближайшие дни.
Посылаю для «Донской жизни» басню «Честь». Да не смущается сердце ваше. После появления у вас «Честь» пойдет здесь в расширенном варианте: будет до скандала ясно, о каком политике идет речь. Скандал предвидится такой, что басня редакцией «Правды» послана на окончательное суждение за границу Ленину. Я дал вам басню в том «невинном» (общем) виде, в каком она пойдет в моей второй книге. Угадайте, кто «бабушка»? Жму крепко вашу руку.
P. S. Вы на письма не скупитесь, пожалуйста!
Милый Павел Петрович!
Узрел я в номере «Донской жизни» от 20 июня, что вы — во редакторах. Ежели у вас еще и свои иные дела, — значит, вы, помимо прочих «сверх», еще и сверхработник. Сие вызывает во мне великую зависть, ибо я немалую склонность имею к лени. Порою станет стыдно перед самим собой, и я начинаю подыскивать философское оправдание: в покое, дескать, обретается моя внешняя оболочка, а в это время усиленно работает «унутреннее» я, подсознательное, так сказать, подвижничество. Вранье это, должно быть? Хотя, знаете ли, я в подсознательную работу начинаю сильно верить. Иначе многого не объяснить. Откуда появилась такая-то мысль? Такой-то образ? Вы, например, думаете, что я чуть ли не фабричный рабочий. А я только один раз бежал мимо завода, когда за мною в Елисаветграде гнались черносотенцы с завода Эльворти. Парень я был ловкий, перемахнул через ряд заборов, — а вот прыгавший со мною товарищ еле выжил, ходит теперь со свороченным рулем: мы его прозвали — «октябрист» (дело было при издании манифеста 17 октября).
Я рабочих постигаю, стало быть, не весьма понятным образом, на лету, то там, то здесь. Я думаю, что полюбили они меня, как своего, потому что все они — по существу, по крови — «мужики», а уж мужицкой закваски во мне — вдосталь. Вы это «мужицкое» почти уловили во мне. Я иду к рабочему «от мужика».
Посылаю вам, Павел Петрович, басню из вчерашнего номера «Правды», «Муравьи». Басня — в силу тяжелой темы, широкого охвата — велика. Надо было нарисовать целую картину. Это почти уж и не басня. Просто — аллегорический призыв рабочих поддержать в тяжелое время свою газету…
А дела «Правды» доведены до крайности. Не знаю, как откликнутся «муравьи» на мою басню. Ее бы следовало перепечатать и у вас: все бы маленькая польза, кто-нибудь пришлет в «Правду» лишний грош.
Нелишнее сделать три строки предисловия: вот, мол, как «Правда» взывает к демократическому читателю о поддержке. Тяжело выносить конфискацию за конфискацией (см. мою басню «Предпраздничное». Тоже можно поместить впереди «Муравьев»).
Спасибо за номер «Утра Юга» со статьей обо мне. Признайтесь — это ваш грех? Милый, что вы делаете? Не ахти какой талант я. Честный работник, вот и все. Надо упорно бить в одну точку, в одну точку. Народ давно подметил силу капли, подумайте — капли! — которая долбит камень. Я — капля. Могучий поток — впереди.
Милый Павел Петрович!
Ваш «трибун» изволил в последнее время разнервничаться чуть не до порока сердца. С «днем первого июля» (получили вы басню «Муравьи»?) вышла чертова перечница. Я призывал «Муравьев» проработать один день с отчислением заработка в пользу своей газеты, а «Муравьи» взяли да «с первого июля» стали… бастовать, выражая этим протест против угнетения рабочей печати. Результат получился блестящий: «Правда» и «Луч» прекратили свое существование, а на заборах появились плакаты градоначальника о карах за забастовки. «Вышло дело — аромат», как поется в одной частушке. Прошла неделя. Вместо «Луча» родилась «Живая жизнь». «Правда» стала «Рабочей правдой». Последняя за три номера успела уже конфисковаться. Рабочие газеты — газеты четвертого измерения — будто бы существуют, а найти их порою невозможно. Где они?!
Что будет дальше — увидим…
Что касается посылаемого вам транспорта басен, то все они — увы! — сверхморальны. Я отнюдь не для того посылаю их вам, чтобы вы их все напечатали. С меня довольно и одного такого читателя, как вы. Но я все-таки полагаю, что №№ 1 и 2 могут быть напечатаны, № 2 бесспорно, а № 1 («Враль») с примечанием такого характера: автор задался целью написать ряд народных сказок, пользуясь для этого тем печатным и устным материалом, какой дает сам народ. Народной морали и народных взглядов автор не намерен переделывать и искажать, иначе басня перестанет быть народной. Точность передачи басни «Враль» может быть проверена по сборнику Н. Он-чукова, печатанному по распоряжению «Императорского русского географического общества». Басня № 208.
Ежели вы, Павел Петрович, отнесетесь к сказке не предвзято, я дам исключительно для «Донской жизни» серию сказок, могущую составить книгу сказок. Было бы хорошо, если бы вы расширили примечание и разъяснили читателю, с какими требованиями надо приступать к сказке.
Разумеется, я дам и политические сказки, цензурность коих будет обеспечена возможностью сослаться на первоначальную основу. А там, глядишь, и свою сказку контрабандой проведу.
Подумайте.
№ 3 без морали туда-сюда. А мораль — караул!
№ 4, «Сурок и хомяк» — сплошное беззаконие, на мой взгляд. Никакие эпиграфы «с боку припека» не спасут.
№ 5, «Пустоцвет». Черт ее знает! Хлесткая, веселая басня. Я, знаете ли, уверен, и вы как юрист сами видите, что к ней по 1001 статье не подкопаться. Она была в наборе для «Звезды», да помешал один благочестивый человек. А то бы прошла. Полетаев в думе ее показывал. Все соглашались, что «не подкопаться». Я метил в «беспартийных прогрессистов».
Словом, разбирайтесь в транспорте, как знаете. Я охотно дам вам басню на «новочеркасскую тему», буде таковая у вас объявится — острая, нужная, так что вы даже укажете ее. Воопче — как видите, я в дружбе — щедр.
Будьте здравы и невредимы.
P. S. На кой вы черт поместили статью Ленского об Арцыбашеве? Самая хамская статья. Какой же Арцыбашев «большой писатель, с колоссальной и т. д. популярностью»? Популярность и у Вербицкой! Я у Арцыбашева помню только один хороший рассказ — «Смерть Ланде», кажется. А после — сбился парень с панталыку.
Я не сержусь на людей, которым верю. Не сердитесь и вы, что я замедлил с ответом на ваше хорошее письмо. Все ждал досуга, чтобы ответить обстоятельно. А досуга нет. И тревога большая. Главную мою «Трибуну» бьют и бьют. Отстаивание ее существования принимает поистине героический характер. Надеемся. Но надежды часто так обманчивы. Осень покажет.
Помимо «Трибуны», «Просвещения» и «Современного мира» я принял еще работу в харьковском «Утре», где преобладают «свои», и теперь некогда «высморкаться». Не скрою, что предложение «Утра» было принято мною главным образом по соображениям «предусмотрительного» свойства: на случай вынужденного отрясения столичного праха от ног моих.
По поводу вашей «исповеди» я желал и мог сказать много. Но это — потом. Главное — не придавайте никакого значения тому, что ваши «опыты были горячо встречены Л. Толстым, Короленко, Мельшиным, Горнфельдом, Миролюбивым, Айхенвальдом». Могла быть и обратная встреча, что решительно ничего не доказывало бы. В последние два года жизни Мельшина я был настолько близок к нему, что и помер он на моих глазах: жена его, сестра да я — втроем, только облегчали мы ему «переселение». Любил я его до самозабвения. А вот суду его всецело не поддавался. Не говорю о Горнфельде: тот, вероятно, и поныне с недоумением взирает на мои басни. Не укладываются они в его эстетический трафарет. Что же из этого? Я считаю, что всякий талант (хоть такая мелюзга, как мой) должен показывать свою силу и самоценность, идя «напролом». Всякий талант — дерзок, всякий талант — завоеватель. Я отмежевал маленькое-маленькое место. Но в этом месте нет никого выше меня.
Шутя, я называю такое мое мнение «нахальством». Но этого «нахальства» я желаю всем.
Самое страшное — это раздвоение личности. Нет ли у вас сего? Надо бить в одну точку, а не браться за все. Надо сосредоточиться на своем «властном синтезе», и тогда «найдутся слова». Сами найдутся, не надо искать. Ваша «душевная драма» есть драма всех ищущих и еще не нашедших себя. Но, черт возьми, тут никакая чужая помощь не годится.. На до родить самому. Ребенок, которого мне кто-то помогал «делать», наверное окажется не моим. Тут надо самолично. И ежели с напором — богатырь получится. Осечка один раз? Заряжайтесь снова. Пока есть порох в пороховницах.
Вам сорок лет. Вы в соку и физическом и в духовном. Больших дел наделать можно. А вы стонете: «Жизнь уходит, и я день за днем ухлопываю черт знает на что». Так не ухлопывайте! Есть один испытанный прием: приучить себя к ежедневному «жертвоприношению» — каждое утро засесть на три часа перед своим «алтарем» и, несмотря ни на какие влияния ленивой мысли, понуждать себя: пиши, сукин сын, пиши! Смекните: Л. Толстой был величайшим работником. Гений — это труд. Любимый, конечно.
Мне смешно: я говорю какие-то азы. Но без азов нельзя. Нет одного аза, и вся азбука — не азбука. А без азбуки — ты слепой.
Я очень горячо убеждаю не только вас, но и… себя. Я ленив до безобразия. Дьявольски ленив. Всего один год, как я стал втягиваться в интенсивную работу, и вот… Уже все «лентяи» прокричали обо мне. Встряхнитесь и дайте мне возможность покричать о вас.
ПРИМЕЧАНИЯ[править]
Письма к П. П. Мирецкому опубликованы в журнале «Молодая гвардия», 1935, № 5, май, откуда и печатается текст.
Мирецкий П. П. — литературный критик, постоянный сотрудник издававшейся в г. Новочеркасске либеральной газеты «Донская жизнь». 15—17 мая 1913 г. П. Мирецкий выступил в этой газете с обширной статьей (печатавшейся «подвалами» на тринадцати страницах), посвященной выходу в свет первой книги Демьяна Бедного «Басни», П. 1913. Статья называлась "Внук «дедушки Крылова» и рассматривала Демьяна Бедного как наследника традиций великого баснописца.
В ней отмечались простота и живость басенных образов Бедного, близость этих басен интересам широких народных масс, их доступность «сознательному крестьянину современной деревни и среднему фабрично-заводскому рабочему». Высоко оценивались в статье также художественные особенности и язык басен.
Письмо первое (стр. 271). — Написано в ответ на статью П. Мирецкого и на его письмо, обращенное к поэту. В том, что Д. Бедный отозвался именно на эту статью П. Мирецкого, убеждает повторение в письме некоторых выражений из статьи («По-вашему, я — трибун, который зорко следит и т. д.». См. также ранее выражение — «сочувственник мирной организации»). Из этого следует, что дата «23 апреля», под которой это письмо было впервые опубликовано, неверна, ибо статья П. Мирецкого появилась в середине мая 1913 г. Повидимому, здесь допущена ошибка в датировке на один месяц. Нами к этому письму дана приблизительная, но более верная дата (заключенная в угловые скобки) — 20-е числа мая.
К письму была приложена газетная вырезка (иронически названная Д. Бедным в P. S. к письму «автобиографической» — хроникерское сообщение одной из петербургских газет: «Днем 19 февраля у арестованного на улице Ефима А[лексеевича] Придворова был произведен (в д. 3, Пушкинская ул.) обыск. Придворов препровожден в охранку. Взята переписка книги». Слово «Алексеевича» в вырезке дописано пером.
Статья Л. Войтоловского в «Киевской мысли», упоминаемая Д. Бедным, называлась «Летучие наброски» (номер газеты и дата появления статьи обозначены в тексте). «Демьян Бедный, — сказано в статье, — отлично знает изображаемую среду, говорит ее языком, живет ее буднями и весь душою предан ее целям, мыслям, движениям. Оттого в его баснях нет бессодержательных фраз». Статья подчеркивала художественные достоинства басен, но отмечала, что «они бывают чересчур злободневными…» В этом упреке сказалась шаткость идейных позиций критика, не увидевшего достоинства в остроте политического содержания басен Д. Бедного.
В моей книге нет нескольких басен… — См. прим. к стихотворениям: «Шпага и топор», «Свеча», «Лапоть и сапог», «Свое» — в т. 1 настоящего издания.
…вам бы трудно было назвать меня ссмувственником мирной организации…-- Здесь имеется в виду следующий абзац из статьи П. Мирецкого: «Певец пролетариата, не книжный сочувственник его, а плоть от плоти и кость от кости его, Демьян Бедный видит всю силу его в мирной организованности, в его идейной сплоченности…» — «Донская жизнь», 1913, № 112, 17 мая (подчеркнуто в тексте статьи). Возражая против этого утверждения, Д. Бедный в письме, насколько это позволяли условия переписки, указывал на боевой, партийный характер своей литературной работы.
Басня «Дол» — см. в т. 1 настоящего издания.
«Новое время» — реакционно-монархическая газета.
Письмо второе (стр. 272). — Как и в первом письме, здесь, повидимому, допущена ошибка в датировке на один месяц, и его следует датировать не 7 мая (как это имело место при первой публикации), а началом июня 1913 г. (дата заключена нами в угловые скобки).
Предлагая в этом письме вычеркнуть из басни «Азбука» строки «о Льве», Д. Бедный, видимо, ошибался памятью. В начальных шести строках басни речь идет не о льве, а о медведе, который «назначен был… правителем одной лесной округи» (см. текст басни в т. 1 настоящего издания). О басне «Свеча» см. прим. к т. 1 настоящего издания.
Письмо третье (стр. 273).
…почтовые ваши листы — сверхлисты… — П. Мирецкий писал на больших листах бумаги буквами огромного размера.
Айхенвельд Ю. И. — буржуазный литературный критик, идеалист и эстет, сотрудник кадетских изданий.
Вербицкая А. А. — дореволюционная беллетристка, снискавшая себе популярность в буржуазно-мещанской среде многочисленными романами, посвященными теме «женского счастья»; тема эта трактовалась ею в буржуазно-обывательском духе.
Басня «Честь».-- Вошла в т. 1 собрания сочинений Д. Бедного, 1930. В «Правде» эта басня не появлялась. Кого из политиков автор вывел в ней под видом «бабушки» — неизвестно.
Письмо четвертое (стр. 274).
Манифест 17 октября — царский манифест, выпущенный 17 октября 1905 г.; в манифесте народу были обещаны «незыблемые основы гражданской свободы», вместо которых на деле была усилена власть самодержавия, созданы черносотенные банды, организованы еврейские погромы и т. д.
Басни «Муравьи», «Предпраздничное» — см. т. 1 настоящего издания.
Спасибо за номер «Утра юга»… — Речь идет о статье критика Г. Зарницына в ростовской газете «Утро юга», под названием «Новый баснописец», посвященной басням Д. Бедного (статья разместилась «подвалами» на 12 страницах газеты). «Новый талант, — говорилось в статье, — новое замечательное приобретение литературы. Не просто — „подающий надежды“, таких теперь много, а действительное и прочное достояние искусства…» «Появление в настоящее время столь талантливого сатирика-баснописца, с такой строгой привязанностью к интересам деревни и фабрики» свидетельствует, по словам автора статьи, о том, что «помимо личных свойств таланта, нужна прочная душевная приверженность к интересам народа» («Утро юга», 1913, № 83, 3 апреля).
Признайтесь — это ваш грех? — Демьян Бедный полагает, что П. Мирецкий содействовал появлению в газете «Утро юга» статьи, посвященной его басням.
Письмо пятое (стр. 275).
Что касается посылаемого вам транспорта басен…-- Из числа басен, названных здесь Бедным, басня «Сурок и хомяк» в ее видоизмененном варианте приводится в т. 1 настоящего издания (см. басни «Свое»). Сведениями о публикации басни «Враль» мы не располагаем.
Басня «Пустоцвет» вошла в т. 1 собрания сочинений, 1930. В «Звезде» эта басня не появлялась.
Полетаев Н. Г. — большевик, депутат Государственной думы, сотрудник «Звезды» и «Правды».
Статья Ленского об Арцыбашеве.-- Имеется в виду статья в «Донской жизни», посвященная реакционному буржуазному писателю М. П. Арцыбашеву, автору порнографического романа «Санин».
Письмо шестое (стр. 277).
Главную мою «Трибуну» бьют…-- Речь идет о газете «Правда», о преследованиях ее со стороны цензуры и властей.
«Просвещение» — большевистский журнал, в котором литературно-художественным отделом руководил М. Горький; в этом журнале было опубликовано 15 стихотворений Д. Бедного.
«Современный мир» — либеральный буржуазный журнал, в котором печатался Д. Бедный.
В харьковской газете «Утро» в 1914 г. было напечатано несколько стихотворных сказок Д. Бедного.
Мельшин — П. Ф. Якубович-Мельшин (см. прим. к «Автобиографии»).
Горнфельд А. Г. — буржуазный критик-идеалист.
Миролюбов В. С. — прогрессивный издатель.