Дорогая Мария, с порога смерти судьба велит мне писать
тебе. — Горькая действительность, тем более после тех надежд,
какие гнездились в наших юношеских сердцах, полных взаимной любви. [–] Уступая, однако, сим обстоятельствам, прими
с п[р]ояснившимся лицом, хотя и с раненным сердцем, судьбу,
которая тебе выпала на долю. [–] Если исполнишь достойно
задачу жизни, увидимся в Небе. […] наш бедный народец, который в поте лица, страшной неволе, Бога и правды не умеет забыть. — Разве не делает чести, иметь для него жизнь в жертву,
для нашей родной земли, усеянной могилами богатырских
наших предков. — Это гордость наша, эта честь наша. — В каждом положении ты будешь достойной дочерью Литвы.
