Письмо из Парижа[править]
Я был представлен консулу, и должен признаться, что никогда еще не видывал столь пышного двора. Нам велели быть в 2 часа; но Бонапарте явился в 4. Между тем 30 или 40 лакеев разносили в зале шоколад и ликеры. Министров и всякого рода чужестранцев было тут около трехсот человек. Первый консул говорил со всеми, которых ему представляли; а другие два консула не трогались с места. Бонапарте, видя мой крест, спросил у меня, могу ли я жениться? и сказал, что несчастлив тот, кто должен отказаться от семейственных удовольствий. — Я видел также и госпожу Бонапарте. Четыре дамы и четыре кавалера представляют ей чужестранцев. Второй консул (Камбасерес) вел ее за руку, когда она вошла в залу. Бонапарте, в консульском мундире, в белых чулках и в башмаках, пришел один. Все дамы и мужчины стояли. Первый консул сказал несколько слов всякой женщине. Госпожа Бонапарте ходила за ним. Через час они поклонились и вместе ушли, а мы разъехались. Я видел в Сен-Клудском саду Бонапарте, гуляющего с министрами и генералами; он один был в шляпе, а все другие ходили с открытой головой, несмотря на холодную погоду. Консул бывает иногда в театре, но всегда сидит в ложе за решеткой. — Я любопытствовал видеть Мальмезон. Дом снаружи очень прост, но внутри мебель и картины прекрасные. В кабинете Бонапарте висит один портрет Фридриха II.
В Париже 20 театров, из которых 16 хуже нашего берлинского. Первое место в главных спектаклях стоит 9 ливров (3 рубля). За изрядную комнату в хорошей отели надобно платить 100 ливров в месяц. У лучших рестораторов обедают в 7 часов вечера за 12 ливров. — Здесь 18000 англичан, которые из ненависти к французам до крайности бережливы.
В Париже видно много разломанных церквей и мало набожности. Конкордат имел слабое действие на умы и сердца. Для процессий и даже колокольного звона надобно всякий раз требовать особенного дозволения. — В Инвалидном доме видел я множество трофеев, и между ими только одно прусское знамя.
Телеграф был в действии при моих глазах. От Парижа до Бреста 260 миль: оттуда приходят известия в 20 минут. — На общественных зданиях остались надписи: Liberte, Egalite, Fraternite (свобода, равенство, братство); следующие слова: ou la mort (или смерть), везде стерты. но в некоторых местах еще приметны. — Английские газеты и журналы запрещены во всей Франции. — На другой день после моего представления явился ко мне консульский капельмейстер и требовал подарка; это старинное обыкновение папского двора, которое ввелось ныне и в Париже.
Письмо из Парижа / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1803. — Ч. 7, N 2. — С. 156-158.