Скажи, парнасский мой отец,
Неужто верных муз любовник
Не может нежный быть певец
И вместе гвардии полковник?
Ужели тот, кто иногда
Жжет ладан Аполлону даром,
За честь не смеет без стыда
Жечь порох на войне с гусаром
И, если можно, города? 10 Беллона, Муза и Венера,
Вот, кажется, святая вера
Дней наших всякого певца.
Я шлюсь на русского Буфлера
И на Дениса храбреца,
Но не на Глинку офицера,
Довольно плоского певца;
Не нужно мне его примера...
Ты скажешь: «Перестань, болтун!
Будь человек, а не драгун; 20 Парады, караул, ученья —
Всё это оды не внушит,
А только душу иссушит,
И к Марину для награжденья,
Быть может, прямо за Коцит
Пошлют читать его творенья.
Послушай дяди, милый мой:
Ступай себе к слепой Фемиде
Иль к дипломатике косой!
Кропай, мой друг, посланья к Лиде, 30 Оставь военные грехи
И в сладостях успокоенья
Пиши сенатские решенья
И пятистопные стихи;
И не с гусарского корнета, —
Возьми пример с того поэта,
С того, которого рука
Нарисовала Ермака
В снегах незнаемого света,
И плен могучего Мегмета, 40 И мужа модного рога,
Который, милостию бога,
Министр и сладостный певец,
Был строгой чести образец,
Как образец он будет слога».
Всё так, почтенный дядя мой,
Почтен, кто глупости людской
Решит запутанные споры;
Умен, кто хитрости рукой
Переплетает меж собой 50 Дипломатические вздоры
И правит нашею судьбой.
Смешон, конечно, мирный воин,
И эпиграммы самой злой
В известных «Святках» он достоин.
Но что прелестней и живей
Войны, сражений и пожаров,
Кровавых и пустых полей,
Бивака, рыцарских ударов?
И что завидней бранных дней 60 Не слишком мудрых усачей,
Но сердцем истинных гусаров?
Они живут в своих шатрах,
Вдали забав и нег и граций,
Как жил бессмертный трус Гораций
В тибурских сумрачных лесах;
Не знают света принужденья,
Не ведают, что скука, страх;
Дают обеды и сраженья,
Поют и рубятся в боях. 70 Счастлив, кто мил и страшен миру;
О ком за песни, за дела
Гремит правдивая хвала;
Кто славил Марса и Темиру
И бранную повесил лиру
Меж верной сабли и седла.
Но вы, враги трудов и славы,
Питомцы Феба и забавы,
Вы, мирной праздности друзья
Шепну вам на-ухо: вы правы, 80 И с вами соглашаюсь я!
Бог создал для себя природу,
Свой рай и счастие глупцам,
Злословие, мужчин и моду,
Конечно, для забавы дам,
Заботы знатному народу,
Дурачество для всех, — а нам
Уединенье и свободу!
1817
Примечания
«Отрывок из послания В Л. Пушкину» (стихи 55—75) впервые напечатан в альманахе А. А. Бестужева и К. Ф Рылеева «Полярная Звезда на 1824 год», СПб., 1824, стр. 234—235, и затем перепечатан в «Стихотворениях А. Пушкина», 479 изд. 1826 г., стр. 145—146, и в издании 1829 г., ч. I, стр. 38—39. Полностью впервые опубликовано А. И. Герценом в «Полярной Звезде на 1858 год», кн. 4, Лондон, 1858, стр. 265—268. В собрания сочинений Пушкина входит, начиная с первого издания Г. Н. Геннади (т. I, 1859 г.)
В настоящем издании стихи 1—6, 8, 9, 11—25, 27, 29—39, 41—53, 76 и 78—87 печатаются по «Полярной Звезде» Герцена, стихи 7 и 10 печатаются так, как читаются во всех копиях; стихи 26 и 40 по Л; стихи 54—75 и 77 по копии П Я. Дашкова. Разночтения списков в отделе «Другие редакции и варианты» не приводятся, как недостаточно авторитетные.
Автограф неизвестен. Сохранились следующие копии; 1) в тетради Н. С. Тихонравова: 2) в тетради П А. Александрова; 3) в тетради М. Н. Лонгинова — С. Д. Полторацкого (Л), 4) в тетради П. Я. Дашкова. Помимо перечисленных было еще несколько копий, ныне утраченных, в том числе — опубликованная Е. И Якушкиным в «Библиографических Записках» 1858 г., № 11, стб. 335—337 (стих 28 печатается по его конъектуре).
Стихотворение датировано 1817 годом в изданиях 1826 и 1829 гг. и было написано, вероятно, в марте — мае этого года.
См. также одноимённые страницы.