Северо-восточное наречие[1].
(Рассказ, записанный в деревне Метелях Челябинского уезда, Оренбургской губернии).
Башкирцы, живущие по ту сторону Уральского хребта, пришли с той стороны Уральского хребта. Жил ли какой-нибудь другой народ здесь до прихода сюда башкир — это неизвестно.
Возле озера Кидягяся, на двух сторонах его, есть два холма, называемые убами[2]. Возле этих уб находятся кладбища‚ — места‚ похожие на гумна. Убу, находящуюся на севере, издавна называют убой молодого царя; убу, находящуюся на юге называют убой царь-девицы. Оба они царствовали. Молодой царь не был женат. Молодой царь сказал девице: «Я взял бы тебя замуж, если бы ты пошла за меня». Тогда царь-девица сказала: «Я не пойду спроста, а ты покажи мне своё удальство, я стану на этом холме, а ты стань на том; ты в меня стреляй, а я буду в тебя стрелять; если ты попадешь в меня и я останусь живой — пойду к тебе со всем моим войском; если же ты не попадешь в меня — ты и всё твоё войско будете моими рабами».
Стали на два холма и начали пускать стрелы. Сначала молодец выстрелил в девицу. Стрела молодца задела ногу девицы. После того выстрелила девица: стрела, пущенная девицей, попала в сердце молодца, и он тут же умер;
После этого те старики, которые сидели на гумне, находящемся на стороне молодца, сказали: «Чем делаться нам её рабами, лучше умрем в перестрелке». Тогда они начали перестреливаться. Большая часть находившегося здесь народа с обеих сторон погибла в сражении. Оставшиеся со стороны молодого царя сказали: «Чем нам так умирать, лучше станем рабами царь-девицы» и царь-девица сделала оставшихся своими рабами. `
На этом месте похоронили мертвецов, похоронили на двух холмах всех их — с одеждой и со всеми военными доспехами.
После этого царь-девица обходила много местностей, воюя: с другими царями, и большую часть их обратила в рабство. Наконец, встретилась она с одним молодым царем. Этот молодец сказал Царь-девице: «Ты много людей истребила, давай-ка сразимся друг с другом!» Оба они пустились на лошадях вскачь друг против друга, чтобы сечься друг с другом костяными топорами, и лошади у обоих — как у молодца, так и у девицы, — чуть только «ошиблись одна с другой — упали и разбились до смерти. После этого молодец ударил девушку и схватил её, не давал ей подняться на ноги, а потом сел ей на грудь. Тут молодец сказал: «На что ты согласна: умереть или сделаться моей женой. Если не хочешь умереть, — будь моей женой; если хочешь умереть — убью». Девица не захотела умереть, сделалась его женой, а прочее её войско сделалось рабами этому молодцу.
В наших окрестностях одинаково называют такие возвышения убами (курганами) и тюбями (холмами). Говорят, что те убы-тюбы были мяряями для состязания в стрельбе. Мяряям (цель для стрельбы) называют место, куда стреляют.
Из этого народа часть перемерла‚ часть переселилась в другую местность, и после того уже пришли сюда башкиры с той стороны Уральского хребта.
У одного старика-башкирца, жившего по течению реки Ай по имени Биксянтяя, пропал скот. Искать его старик послал сына. Этот сын, разыскивая скот, перешел, на эту сторону Уральского хребта. Нашедши скот, он вернулся к отцу и сказал: «Там войск совсем нет, место ровное, хорошо расположенное — пойдем переселимся туда, отец!» А ранее айлинские башкирцы думали, что по другую сторону Урала нет уже земли, что мир уже кончился тут. Этот старик вместе со своими сыновьями переселился сюда и осел в одной местности. У него было двенадцать сыновей; он женил этих сыновей и поселил их всех в отдельных местностях.
Биксянтяй был очень богат: со своим скотом он кочевал по Уральскому хребту и в промежутке между этим восточным склоном Уральского хребта и Аман-Карагайским бором. Когда Биксянтяй кочевал у Аман-Карагайского бора, казаки (киргизы) попросили у него: «Отдай нам двух своих дочерей».
Двое из сыновей Биксянтяя не согласились отдать девиц, и остались тут рабами. Эти два молодца были богатыри. Через некоторое время случилось тут народное собрание с разными зрелищами, казацкий (киргизский) народ заставил обоих молодцов сражаться с быком. Один из молодцов схватил быка за оба рога и вырвал их. Так как рога не выпадали из его рук, то старший брат молодца, гладя и растирая ему руки, заставил рога выпасть. После этого на совещании казацкий народ порешил отпустить обратно обоих: как бы они, дескать, будучи богатырями‚ не покорили народ.
От двенадцати сыновей Биксянтяя остались следующие роды, называемые айлинцами: Мятяль, Улянде (обильный травой), Оло-гарагайды-гуль (большое озеро с сосновым лесом), Субраш-алы (селение Субраша), Субхан-кул-ауль: (селение Субхан-кула), Кесекяй-Карагай-куль (малое озеро с сосновым лесом), Мырат аулы (селение Мырат), Ком-чуль-аулы (селение песчаного озера), Оло-олторак-аулы (селение большой подошвы), Кесекяй- олторак аулы (селение малой подошвы), Бетен-аулы (селение Бетека), Кожа-аулы (селение Кожи).
Прежде айдинцев пришел еще род, называемый Табын. Айдинцы сделались припущенниками у табынцев. Айдинцы и Табынцы заняли много земель сообразно с их силами, но находящиеся в той местности золото, серебро, железо и озёра сделались принадлежностью табынцев. Неизвестно, в какое время пришли сюда табынцы.
Роды катайцев и бурзянцев — особые роды, язык и обычаи их, отличные от наших; язык и обычаи их приближаются к казачьим (киргизским)[3]. Откуда пришли одни — мы этого не знаем.