Против переклички с эмигрантщиной[править]
Хочу выделить один вопрос, связанный с историей Пильняка. Пильняк уверен, что его «революционное» письмо в какой-то степени исправляет дело. Я же утверждаю, что письмо, помимо воли автора, ухудшает положение. Дело все не в субъективных намерениях Пильняка. Картина такая: Пильняк-художник, дает каррикатуру, пасквиль на советскую страну, Пильняк-«гражданин» пишет хвалу советскому строительству. Какой вывод оделяют милюковцы, бешено аплодирующие Пильняку-художнику? Только один; вот до чего угнетены писатели в стране «разрушения культуры и цивилизации». Пильняк поет хвалу из-под палки! Но когда художника потребует к священной жертве Аполлон, — тогда он, освобожденный от ига варварской диктатуры, говорит правду.
Ножницы между письмом и «художеством» целиком послужат в пользу белогвардейщины.
Такова объективная логика преступления — помимо «исправительных» намерений Пильняка.