20-го числа ноября20XI в четверток, по взятии от вологодского господина губернатора Петра Фёдоровича Мезенцева на четырёх почтовых лошадей подорожной и по выезде в вечеру совсем из квартеры, для отслужения храмам и в путь шествующим молебна, остановились возле Кирилловской церкви, в которой есть храм трём святителям Петру, Алексею, Ионы митрополитом Московским; а от оной, при морозной с ветром погоде, поехали в восемь часов пополудни.
В пяти верстах от города Вологды есть пустое, поросшее не очень большим, но густым лесом место, простирающееся вперед на десять вёрст, которое тамошними жителями называется Аникиев лес. Обыватели сказывают, что в сём пустом месте в старинные времена жил какой-то Аника-разбойник и грабил по оной дороге прохожих и проезжих, и будто он столь был силён и хитр, что не однажды крестьяне, собравшись многолюдством, не могли его ни живого взять, ни заколоть и не застрелить, а якобы уже он умерщвлён пришедшею к нему в виде старой женщины смертию; тело же его зарыто в землю в том лесу, неподалеку от большой дороги, и на могилу его поныне все прохожие и проезжие, а больше тамошние обыватели бросают что-нибудь из лесу. Обросшая ж землёю пещера, в коей он жил, и по днесь, сказывают, видна.
Отъехавши от города Вологды сперва малогористым, потом ровным местом шестнадцать вёрст, для перемены лошадей остановились в деревне и яму господина Михаила Ивановича Волынского Петинной, где в доме крестьянина Якова Миронова поужинавши, поколь собрали лошадей, в кибитке пробыли часа три, потом при морозной с холодным ветром погоде поехали в ту же ночь.
От Пятинного до Кубинского села и яму проезжали два погоста: 1) Троицкий; в нём каменная церковь; в ней настоящий храм Живоначальной Троицы, придельные — Николаю Чудотворцу и трём святителям Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту; 2) Воскресенский; в нём двуэтажная каменная церковь, вверху — во имя Воскресения Христова, внизу — великомученице Параскевы.
Отъехавши от Пятинного яму десять вёрст, для перемены лошадей остановились в селе и яму графа Фёдора Григорьевича Орлова Кубинском (так называется по начинающемуся при нём Кубинскому озеру, над которым оно стоит). Во оном селе каменная двуэтажная церковь, вверху во имя Живоначальной Троицы, внизу — Илии Пророку. Жительствующие во оном селе на оброке крестьяне, сверх довольного хлебопашества, имеют хорошую в озере рыбную ловлю; рыбу ж продают в Вологде и проезжающим. Из онаго села, перепрегши лошадей, не выходя из кибитки, поехали безостановочно. В пяти от Кубинского села верстах погост на-Песках; в нём каменная церковь Рождеству Пресвятыя Богородицы и Николаю Чудотворцу. От Кубинского села и яму отъехавши до экономической прежде бывшей Каменского монастыря, яму и деревни Федотовой двенадцать вёрст и перепрегши в ней, не выходя из кибитки, лошадей, при морозной же с холодным ветром погоде поехали. Против оной деревни верстах в семи на озере Кубинском показанный Каменский, в окружности с версту, остров; он весь усыпан мелким камнем, почему и называется Каменским. На нём-то был помянутый упразднённый Каменский мужеский монастырь. В нём всё строение от пожару выгорело, а остались одни только пустые каменные церкви. От онаго Федотова яму в двух, а от большой дороги в версте, при текущей в Кубинское озеро речке Пучке погост Пучкенский; в нём каменная двуэтажная церковь, вверху Покрову Пресвятыя Богородицы, а внизу — Её Рождеству. От Пучкенского в четырёх верстах, а от дороги в полу-версте погост Никулинский; в нём каменная церковь о трёх престолах: настоящий — Покрову Пречистые Богородицы, придельные, — Николаю Чудотворцу и преподобному Кириллы Белоезерскому. От Федотовой деревни и яму отъехавши пятнадцать вёрст, в деревне и яму господина Петра Алексеевича Татищева Новленской перепрягали лошадей.
21-го числа ноября в пятницу, в праздник Введения во храм Пресвятыя Богородицы и в торжество о выздоровлении Её Императорского Величества от оспы, отъехавши от Новленского яму десять вёрст, для отслушания всенощной и литургии, в восьмом часу пополуночи остановились в Сямской пустыньке. Сия пустынька построена для явленного Рождества Пресвятыя Богородицы небольшого образа, чему в проезд мой минуло больше ста лет. Во всём она зависела от Каменского бывшего на острову Кубинского озера монастыря; по упразднении ж, в открытие штата того и оная уничтожена. А для наблюдения, чтоб в церкви отправлялось подлежащее богослужение, отдана она и с отмежёванною пашенною и сенокосною землёю в ведомство Димитриева Прилуцкого монастыря, из коего в неё присылается по одному иеромонаху, да за штраф на смирение белые священники, диаконы, дьячки и пономари на срочное время, и живут в нём на собственном своем содержании, не получая монастырского даже и хлеба. Присылаемые ж в строители иеромонахи, нанёмными на монастырские сборные за разные службы, за продажный хлеб, сено и скот деньги, работниками обработывают пахотную и сенокосную землю; остающийся за годовым продовольствием хлеб, сено и за лишний скот продают, чем и справляют церковные потребы и довольствуются сами, не получая из Прилуцкого монастыря своего штатного жалованья. Во оной Сямской пустынке старинного строения каменная двуэтажная церковь; вверху один храм Рождеству Пресвятыя Богородицы; внизу настоящий — Благовещению Пресвятыя Богородицы; придельные — рождеству Иоанна Предтечи и первоверховным апостолом Петру и Павлу. (Во оные четыре храмовых праздника повсягодно бывают в сей пустыньке ярмонки, на которые с разными немецкими и московскими товарами приезжают вологодские, кирилловские и белоезерские купцы, и тех же уездов собираются крестьяне с домашними своими рукоделиями и продуктами). Одна каменная небольшая связь келей, в которых жил в мой проезд строитель иеромонах Анатолий. Деревянная кругом монастыря с лавками ограда и скотный с двумя чёрными избами двор.
Мы после всенощной, водного освящения, литургии и молебна, в кельях помянутого строителя, вместе с ним и белыми служившими литургию подначальными священником и диаконом, отобедавши, и потом отслуживши храмам и в путь шествующим молебен, прямо от церкви, на тех же что из Новленского яму лошадях, в шестом часу пополудни поехали при морозной с ветром погоде.
Отъехавши от Сямской пустыньки пятнадцать, а от Новленского яму двадцать пять вёрст, остановились для перемены лошадей в сельце госпожи вдовы Акулины Степановны Леонидовой Нефёдове и, перепрегши, не выходя из кибитки, лошадей, при морозной же погоде и видной от месяца ночи поехали из него безостановочно. От сельца и яму Нефёдова в девяти, а от города Вологды в восьмидесяти семи верстах, в деревне Вагриной, по текущей в Кубинское озеро речке Рубежнице Вологодский уезд и наместничество кончилось, а началось Новгородское наместничество, Кирилловская округа. От пограничной межи в пяти верстах Кубинское озеро (около которого ехали от Кубинского села) при Никольском погосте кончилось. Отъехавши от Нефёдова яму двадцать пять вёрст, для перемены лошадей в половине одиннадцатого часа пополудни остановились в погосте и яму волок Славянский (так называется по имеющемуся от него не в дальнем расстоянии озеру и реки того ж названия). Во оном погосте каменная двуэтажная не вдавне от подаяния прихожан крестьян построенная церковь; вверху храм Николаю Чудотворцу, внизу — великомученику Димитрию Селунскому. А другую каменную ж двуэтажную, от мирского же подаяния строют преподобным Зосиму и Савватию Соловецким и Кириллы Белоезерскому. Здесь, в ямщицкой избе порядочно обогревшись, напились чаю и поужинали; потом, при морозной же погоде поехали в час пополуночи. Проехавши от яму Славянского волока двадцать три, Кирилловским уездом тридцать девять, а от губернского города Вологды 126 вёрст, часа за два до рассвету приехавши в город Кириллов, покуда отворили в Кирилловом монастыре ворота, остановились, чтоб обогреться, в доме мещанской жены Прасковьи Ивановой Тетериной. У неё есть портрет старицы Пелагеи Фёдоровны, а у брата её санкт-петербургского 1-й гильдии купца, который родился в Кириллове, а ныне откупщик в Калязине Ивана Ивановича Костромина, имеется много портретов славных российских мужей.
22-го числа в субботу, по утру, напившись чаю, с позволения Кириллова монастыря архимандрита Иоакинфа Карпинского, переехавши до ранних обеден в монастырь, стали квартерою в кельях казначея иеромонаха Платона.