Алексеев, Иван, один из видных раскольничьих писателей XVIII столетия, основатель среди беспоповцев-федосеевцев секты «новоженов», государственный крестьянин, род. в 1709 г. в Великороссии, ум. в 1776 г. в Стародубье, куда переселился еще в молодости. Выучившись грамоте, «крюковому сладимому пению», «чистописанию уставом» и «изографству святых икон», Алексеев вскоре выдвинулся из среды малограмотных стародубских слобожан-раскольников, принадлежавших по большей части к поповщинской секте. Природный критический ум Алексеева, его начитанность, «рачительство о правости догмат церковных», из-за которого он «род и отечество оставил и тех ради претерпевал многие недостатки», позволяли раскольникам надеяться, что Алексеев много сделает на пользу «древляго благочестия». Однако надежды их не оправдались: хотя Алексеев и писал против православия (разговор «Об истинной церкви доказательство, кую и врата адова одолети не могут», «Рассуждение о староверческой церкви и старообрядцах», «Книга Питин, о двуперстном сложении и триперстии Никона патриарха» и др.), но главнейшие свои труды посвятил обличению поповцев и беспоповцев. Будучи федосеевцем, Алексеев, изучив слабые стороны поповцев, написал в разное время (последнее относится к 1762 г.) несколько дельных сочинений, в которых опровергал «глупые и суеверные доводы поповщинские об их бегствующем и беззаконном иерействе». Важнейшее из этих сочинений относится к 1755 году и называется «История о бегствующем священстве». В историческом отношении это сочинение важно потому, что сообщает сведения об основателях раскола на юге и юго-западе России — иеромонахе Иове, игумене Досифее, попах Козме и Стефане, иереях Иоасафе и Феодосии; об основании при попе Феодосии толка поповщины и церкви на Ветке; о первых беглых попах и искании архиереев и пр.; важно оно еще и потому, что знакомит с состоянием современной Алексееву раскольничьей литературы, так как в нем упоминается о целом ряде раскольничьих сочинений («История об отцех и страдальцех Соловецких», «Ответы диаконовы», «История стрелецкая», «Доношение староверов ясскому митрополиту Антонию» и пр.).
Родившись и выросши среди федосеевцев, Алексеев при своем уме не мог не обратить внимание на их «гнусное бракоборство» (по собственному его выражению), на отсутствие у них семейной жизни, на всеобщее сиротство федосеевских детей. Конечно, федосеевцы не допускали и мысли, чтобы «славный творец разных сочинений в защиту Христовой церкви» (т. е. федосеевского толка) решился когда-нибудь выступить против своих единомышленников. Действительно, прежде, чем начать свою проповедь о необходимости брачной жизни, Алексеев решил узнать об этом мнение других лиц. С этой целью он еще в 1728 году посетил разные раскольнические убежища в России и за пределами ее и беседовал с разными уважаемыми в расколе лицами. Так, сначала Алексеев отправился в тогдашний главный притон беспоповщины — Поморье и здесь в числе 24 вопросов о разных «церковных» делах предложил Андрею Денисову вопрос «о новых браках, кои по познании тако сопрягошася, как с ними поступати». Денисов ответил: «таковых у нас общепод целомудренное житие и соединение братства церковного приимати положено». Более сочувственное отношение к своей мысли о необходимости брака Алексеев встретил среди федосеевских наставников в Москве, а также в «подольской стране окрест Бара», в «Польше — Кутах при Венгерской земли» и других местах. Убедившись, что многими из беспоповцев уже сознается крайность в учении о всеобщем безбрачии, Алексеев смело и решительно ополчился против беспоповщинского девства. Учение Алексеева, изложенное в его обширном сочинении «О тайне брака», написанном в 1762 году, заключалось в следующем. Он признавал брак тайной, но не в смысле таинства, как это понимает православная церковь, а в смысле таинственного значения супружеской любви как образа любви Христа к церкви. Основанием браку служит благословение, преподанное Богом Адаму и Еве, и для заключения его требуется только взаимная любовь брачующихся, согласие их на вступление в брак, выраженное словами перед свидетелями, и согласие родителей. Хотя церковное венчание необходимо, но оно не дает брачующимся особенной благодати и не имеет прямого отношения к существу брака: оно только общенародный христианский обычай для отличия законного сожития от незаконного. При неимении священства можно венчаться и в церкви еретической (т. е. православной); повенчавшихся можно, по мнению Алексеева, не разводить в федосеевской общине. Учение Алексеева особенное сочувствие нашло среди поморов и молодых федосеевцев, старые же федосеевцы отнеслись к нему крайне враждебно и на сборище в Польше в 1752 г. постановили не иметь с «новоженами» никакого общения не только в пище и питии, но даже в молитве, таинствах крещения и покаяния. Напрасно увещевал их Алексеев: федосеевцы чуждались «новоженов» как отступников от веры, и в 1757 г., когда около Алексеева сгруппировалось весьма значительное число последователей, они и его отлучили от своего общества. Алексеев ответил им «Словом обличительным на собор новоявленных раздорников», в котором доказывал неосновательность причин своего отлучения и называл собор «богопротивным, душепагубным, раздорническим». Но невежественные феодосеевские наставники упрямо стояли на своем. Только к концу жизни Алексеева федосеевцы несколько смягчили свои суровые отношения к «новоженам». Написанное в 1762 году сочинение «О тайне брака» отчасти было также вызовом федосеевцам в ответ на их отлучение основателя новой секты; в этом труде Алексеев не только излагает свое учение, но и обличает темные стороны жизни федосеевского общества, грубое невежество федосеевских наставников, их жадность к деньгам, невнимание к своим обязанностям, даже их еретичество, происходившее от совершенного незнания основных начал веры и нравственности христианской. После труда «О тайне брака» Алексеевым было написано еще несколько сочинений, перечисленных в «Историческом словаре староверческой церкви» Павла Любопытного. Назвав все 28 принадлежащих Алексееву сочинений, Павел Любопытный говорит, что кроме этих были еще сочинения в прозе и стихах, но утрачены.
Александр Б., «Описание некоторых раскольничьих сочинений», т. I, стр. 262—291. — Нильский, «Семейная жизнь в русском расколе», стр. 105—199. — Макарий, «История русского раскола», стр. 277—278. — Ивановский, «Критический разбор учения старообрядцев», стр. 355— 360, и «Руководство по истории и обличению раскола», ч. I, стр. 99—100. — «Словарь» Павла Любопытного помещен в «Чтениях Общ. ист. и древ. рос.», т. I, за 1863 г. — Журнал «Истина», 1875 г., кн. 39 и 43 и «Летописи рус. литер. и др.», изд. Тихонравова, т. IV (здесь помещена «История о бегствующем священстве»). — Описания рукописей библиотеки Хлудова и черниговской духовной семинарии. — «Труды Киевской духовной академии» 1876 г., кн. I, стр. 116. — Словари: Энциклопед., сост. русскими учен. и литер., т. III, и Критико-биографич. Венгерова, т. I, стр. 386—390.