Асцентини, Франческо, ювелир из Венеции в начале XVII в. Встретив, по приезде в Москву, в июне 1601 г., своего земляка и друга, Марка Чилони, призванного еще царем Феодором Ивановичем для тканья парчи, штофов и бархатов, и имевшего фабрику близ новой колокольни Ивана Великого, был представлен им, через окольничего Дм. Афанасьева, царю Борису Годунову, во время осмотра последним названной постройки. Полюбившись царю, он, за гранение большого изумруда для его перстня и резание на агате Распятия, получил от Годунова соболью шубу, горлатную шапку, муфту и 100 червонцев, а потом дважды обедал у него за „большим“ столом и не раз — за „кривым“. Но, услышав об ужасной болезни cholera morbus, происшедшей от голода, и о появлении Лжедмитрия, Асцентини выехал из Москвы 13 мая 1604 г., с путевою грамотою, скрепленною дьяком Ильею Муромцовым; встретив же в Чернигове Самозванца, целовал у него руку и взял новый охранный лист для путешествия из Киева в Астрахань, хотя оставил у себя, на всякий случай, и вид Бориса Годунова для местностей, не передавшихся еще Лжедмитрию. После разных неудобств в пути от худых дорог и испытанных обид, напр., со стороны калужского воеводы кн. Афанасия Кудашева, Асцентини останавливался в Астрахани у флорентийского уроженца Ант. Ферата, а затем, через Турцию, вернулся в отечество, где и издал, в 1617 г., свои записки, переведенные впоследствии на французский язык аббатом Бурьером. Книга эта сделалась настолько редка, что еще Карамзин, нигде не достав ее, пользовался только выписками из нее, сообщенными ему историком русского флота Бестужевым.
Карамзин «Ист. Госуд. Росс.» (в изд. Эйнерлинга), т. X, стр. 79, откуда заимствовали все последующие историки литературы и искусства.