Павел Конюскевич (или Конюшкевич; в миру Петр) — последний митрополит Тобольский, известный своим протестом против распоряжения императрицы Екатерины II относительно отобрания церковных вотчин от духовного ведомства. Род. 1705, ум. 4 ноября 1770. Сын богатого мещанина г. Самбора в Галиции, Конюскевич получил прекрасное для своего времени образование сначала в Самборском училище, затем в Киевской духовной Академии; по окончании курса был оставлен при Академии в должности учителя пиитики и вскоре после того (1733) принял пострижение под именем Павла. В 1740 г. во время путешествия в Москву в качестве дорожного шафаря при архим. Тимофее Щербатском иеромонах Павел обратил на себя внимание высшего начальства и был назначен проповедником в Славяно-греко-латинскую Академию, а в 1744 г. — архимандритом Новгородского Юрьева монастыря, где оставался в продолжение 14-ти лет — до 1758 г., когда был хиротонисан в епископский сан (23 мая) и поставлен митрополитом Тобольским. Десятилетнее служение в Тобольске составляет средоточие всей его жизни: здесь он достиг высшей степени власти, здесь он и лишился ее.
Деятельность Павла в Сибири была направлена на три главных предмета: на борьбу с расколом, на развитие миссионерства среди язычников и на распространение просвещения в Сибири, главным образом, для поднятия уровня образования среди сибирского духовенства. Касательно борьбы Павла с расколом и отношений его к раскольникам, известия довольно разноречивы; едва ли эта борьба была ведена на гуманных началах: вопреки указам императрицы Елисаветы Петровны "для вдохновения истины, помешанные старообрядчеством, употреблять орган кроткий и миролюбивый и для обращения заблужденных — меч духовный (слово Божие)", сибирское духовное начальство, привлекая раскольников на лоно православной церкви, надо думать, нередко обращалось к силе. Есть, напр., свидетельства, указывающие на учреждение митрополитом Павлом особых следственных комиссий, как Екатеринбургская, — "для способнейшего удоба возможнейшего раскольнических попов и происходивших от них действ изыскания и истребления". Эта комиссия обратила особое внимание на раскольников "потаенных", т. е. не записанных в приходские книги, и "потаенных раскольнических попов". Действия ее, судя по данным архива Тобольской консистории, во многом напоминают начала инквизиции: по распоряжению комиссии особые команды, разыскивая раскольников, ловили их по деревням и на базарах в праздничные дни, при помощи лиц, доносивших на них чаще всего из-за денежной прибыли. Пытки, истязания, заковка в железо были обычными средствами в борьбе и увеличивали число самосожжений раскольников.
Миссионерская деятельность Павла среди язычников получила развитие после прекращения преследования раскольников по высочайшему повелению императора Петра Федоровича 28 февр. 1762 г. Она не была богата последствиями и ограничилась собственно учреждением должности двух миссионеров (утверждено указом св. Синода 20 февраля 1764 г.), но и это дело стоило Павлу длинного ряда хлопот перед высшим начальством.
Главной, можно думать, мечтой Павла было улучшение Тобольской семинарии и учреждение других духовно-учебных школ; сам он, как человек образованный, хорошо понимал, что главной причиной неудачи борьбы с расколом и язычеством, а также и других бед Сибири, был низкий уровень образованности местного духовенства. Тобольская семинария, открытая еще в 1704 г. Филофеем Лещинским под названием училища и переименованная в семинарию при митроп. Антонии Нарожницком, была расширена при Павле классом богословия — предмета, до тех пор отсутствовавшего, несмотря на его важность и существенность в духовном образовании. Для улучшения состава учителей Павел выписал из Киево-Печерской лавры двух ученых иеромонахов Савватия Исаевича и Вениамина Вялковского и в то же время сам непосредственно наблюдал за ходом преподавания наук. Что касается других учебных заведений, то митрополит Павел первоначально предполагал устроить во всех "заказах" своей епархии (понятие, близкое нынешнему "благочинническому округу") Латино-славяно-российские школы; но полное осуществление этого плана было слишком трудно, и Павел ограничился учреждением таких школ лишь в некоторых пунктах, именно — в Барнауле, Красноярске, Енисейске, Верхотурье, Челябе, Нижнем Тагиле, Екатеринбурге и др. Едва ли, впрочем, эти школы соответствовали нуждам тогдашней Сибири и едва ли могли выставить из своей среды людей, способных исполнять возложенные на них задачи; но это уже не вина преосвящ. Павла, так как таковы были вообще воззрения того времени. Управление Сибирской митрополией окончилось для Павла не совсем благополучно; это дело находится в связи с вопросом об отобрании вотчин от монастырей. Именным указом и манифестом 26 февраля 1764 г. императрица Екатерина II разрешила этот вопрос в положительном смысле. Закрытие шести из 17-ти сибирских монастырей, на которые все сибирские митрополиты возлагали лучшие надежды, как на средство для борьбы с расколом и язычеством, отнятие от них земель — единственного их богатства, наконец, обнаружившаяся скудость в содержании архиерейского дома, возбудили энергический протест со стороны митрополита. Этим протестом, впрочем, Павел не имел в виду безусловно отвергать целесообразность намерений правительства; он стремился только указать на неприменимость такой меры лишь по отношению к Сибирской митрополии. Доводы его не были, однако, приняты во внимание св. Синодом: митрополита потребовали в Петербург для личного объяснения; но Павел не обратил внимания на распоряжение св. Синода и продолжал управлять митрополией. Такое поведение его привело к тому, что в заседании Синода 22 июня 1767 г. было постановлено: "буде его преосвященство, в исполнении Ее Императорского Величества повеления по посланным двум указам, из Тобольска поныне еще не выехал, то св. Синод ныне последний уже термин полагает, чтобы непременно в путь отправился с получения того указа в неделю"; на случай же, если митрополит и на этот раз замедлит, губернатору Тобольскому было послано приказание "оного преосвященного выслать из Тобольска без всяких отговорок". Павел, впрочем, выехал из Тобольска еще до получения третьего указа и, явившись в Москву, прямо обратился в Синод с просьбой об увольнении "от правления епарших дел — в Киево-Печерскую лавру". Но здесь митрополита ожидало возмездие за его протест — лишение архиерейского сана. Исполнение определения Синода, к крайнему удивлению всех, было, однако, остановлено; Павел был даже приглашен к Императрице, ему предложили даже возвратится в Тобольск для управления епархией; тем не менее, он отказался от епархии, не поехал к Императрице и просил лишь отправить его в Киево-Печерскую лавру. Через два года после описанного события Павел скончался и был похоронен в усыпальнице под Стефановским пределом Лаврского собора, где и доныне находится его тело, сохранившееся нетленным.
Павел был ожесточенный фанатик по своим религиозным убеждениям, но в то же время человек высокого ума. Образование его было несколько односторонне: так, по словам французского астронома аббата Шаппа (l'abbé de la Chappe), наблюдавшего в 1761 г. в Тобольске прохождение Венеры через солнечный диск, он не мог поверить возможности движения земли вокруг солнца (le mouvement de la terre surtout le mettait toujours en fureur), зато прекрасно знал Свящ. Писание и латинский язык. Как человек, особенно в отношениях к подчиненным, судя по устным преданиям тобольских жителей и по документам историческим, Конюскевич был чрезвычайно строг и взыскателен; он не пренебрегал для вразумления виновных ни черными работами по монастырям и в архиерейском доме, ни телесными наказаниями, ни даже отлучением от церкви. Такое суровое отношение к ослушникам его воли и нарушителям церковных правил, естественно, вызывало недовольство со стороны местного духовенства, не упускавшего случая с помощью доносов чернить митрополита перед Петербургскими властями. В этом случае наиболее отомстил Павлу вызванный им самим из Киево-Печерской лавры иеромонах Савватий, писавший придворному иеромонаху Корнилию, что "жестокость и самоуправство митрополита Павла положительно возмущают душу: семинаристов он делает чернорабочими, учителей наказывает плетьми, не стесняется крайне непристойно и поносно говорить о св. Синоде". Подобные сообщения, доходившие и от губернатора Соймонова, были, несомненно, одной из главнейших причин служебных неудач Павла; эти доносы также могут объяснить слова императрицы Екатерины II в ее "записке", где она называет митрополита "мало достойным его звания", а поступки его "достойными всякой хулы".
Н. Абрамов, "Павел II Конюшкевич, митроп. Тобольский и Сибирский" ("Странник", 1868, IV, 59—78); гр. М. Толстой, "Святитель Павел, митропол. Тобольский и Сибирский" ("Чтения в Моск. Общ. ист. и древн.", 1870, № 2, с. 158—168); А. Титов, "Павел Конюшкевич, митр. Тобольский и Сибирский" ("Истор. Вестник", 1888, № 1, с. 180—186); А. Козырев, "Краткие сведения о Павле, митр. Тобольском" (Киев, 1880); А. Недосеков, "Последний Тобольский митрополит Павел Конюшкевич" ("Тобольские епарх. ведом.", 1882, ч. неоф., № 23—24, стр. 475—489); "0 заказных латинских и славянорусск. школах в Тобольской губ. с 1759—1818 г." (т. ж., 1885, № 20); И. Сырцов, "Самосожигательство сибирских старообрядцев в XVII и ХVIII стол." (т. ж., 1888, № 7—8); Сулоцкий, "Тобольские и Томские архипастыри" (Омск, 1881) и "Краткая история Тобольской и Томской епархий" ("Иркутские епарх. ведом.", 1881, часть неоф., стр. 435—436); Мамеев, "Список духовных и светских начальников Тобольской губ." ("Календарь Тобольской губ.", 1890, стр. 57); "Памятная книжка Тобольской губ. на 1884 г." (Тобольск, 1884); "Краткие сведения о третьем красноярском протоиерее о. Алексее Михайловском" ("Енисейские епарх ведом." 1887, ч. неоф., № 18, с. 222—226); "Краткое показание о бывших в Сибири воеводах" (Тобольск, 1792); Словцов, "Историческое описание Сибири" (1844, т. 2); Н. В. Щеглов, "Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири" (Иркутск, 1883); Андриевич, "Сибирь в царствование имп. Екатерины II" (Одссса, 1889, ч. II); Пекарский, "Бумаги имп. Екатерины II-й" (т. II, стр. 275—276: Записка Екатерины II к Новгородскому митр. Димитрию о митроп. Павле); L'abbé dе la Chappe d'Auteroche "Voyage en Sibérie" (Paris, 1768, pp. 79, 158 etc.); инок Парфений, "Сказание о странствовании и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле" (M., 1855, I, 187); Смирнов, "История Моск. Славяно-греко-лат. Акад." (M., 1855, с. 213); В. Аскоченский, "Киев с древнейшим его училищем Академиею" (К., 1856, т. II, с. 59—62); арх. Макарий, "Описание Новгородского Юрьева монастыря" (1858, стр. 97); преосв. Амвросий, "История росс. иерархии" (т. I, с. 112); Толстой, "Списки архиереев" (стр. 14, № 197); П. Строев, "Списки иерархов" (стр. 47, 317); преосв. Филарет Гумилевский, "Обзор русс. дух. литературы" (II, №41); "Епарх. вед." 1868: "Черниг.", №8, и "Киев.", № 12. — Материалы необработанные и др. источники указаны в примечаниях к статьям, здесь перечисленным.