Фомин, Евстигней Ипатович, известнейший и плодовитейший из русских композиторов второй половины XVIII в., положивший у нас начало музыкальному национализму; вышел из народной среды и родом был из дворовых людей. Он родился в Петербурге 5 августа 1741 г., но когда и при каких обстоятельствах ему удалось получить первоначальное образование — неизвестно. Известно только, что еще в отроческом возрасте Ф. был зачислен воспитанником Имп. Академии Художеств, но вскоре, ввиду обнаружившихся музыкальных способностей, он послан был в Италию для изучения теории композиции. Сведений о его пребывании за границей тоже сохранилось очень мало, но об успешности его занятий можно судить уже по тому, что некоторое время он, несмотря на свое иностранное происхождение, состоял пенсионером Болонской музыкальной академии.
В начале 1770-х годов Ф. вернулся в Россию и сперва поселился в Москве, где некоторое время состоял капельмейстером частного театра Медокса. К этому же времени относится и начало его музыкальной известности, которое положено было в 1772 г. постановкой оперы «Анюта» (либретто М. Попова) на придворной сцене в Царском Селе. Комическая опера, в легкой и шутливой форме рассказывавшая о насилиях и несправедливостях крепостной эпохи, принята была либеральной императрицей весьма благосклонно. «Придворная публика, — говорит Михневич, — набившая себе оскомину французской комедией и итальянской музыкой, была приятно поражена свежестью сюжета и народностью музыки… Жанр этот вошел в моду, и многие из тогдашних композиторов усердно принялись за его обработку». Сам Ф. много работал над сочинением музыки на текст преимущественно русских писателей: императрицы Екатерины Великой, Аблесимова, Княжнина, И. А. Дмитревского, И. А. Крылова, Капниста, кн. Долгорукова, Николева и др. Из опер, написанных им в конце 70-х годов, особенно большим успехом пользовались: «Мельник — колдун, обманщик и сват» (слова Аблесимова), поставленная на сцене в 1779 г., сперва в Москве, затем в Петербурге. Для придворного театра она, правда, была найдена слишком вульгарной и поэтому скоро снята с репертуара, но зато в частном театре Книпера она шла 27 раз (в Москве — 22 раза) и, по отзыву современной критики, «столько возбудила внимания от публики, что завсегда театр наполнялся»; даже «иностранцы любопытствовали ею довольно… Коротко сказать: едва ли не первая русская опера имела столь восхитившихся спектаторов и плескания» (Драм. Словарь, 1787 г.). «Мельник…» нравился и со стороны содержания, и со стороны музыки. Последняя, «незначительная и изобличающая — по словам Чешихина — композитора-самоучку, довольно беспомощного в технике», построена была исключительно на народных мотивах, и в этом заключалась ее новизна и оригинальность. Арии и куплеты оперы, так понравившейся публике, распевались повсюду; их можно было слышать и в светских салонах, и в лакейских, и на улице. Свой интерес популярная опера Ф. сохранила до некоторой степени и в XIX в., когда была издана Юргенсоном в Москве и возобновлена на сцене в Петербурге в 50-х годах.
Ко времени шумного успеха, вызванного постановкой этой оперы, относится, вероятно, и переселение Ф. в Петербург. В середине 80-х годов он, несомненно, жил уже здесь, исполняя музыкальные заказы императрицы, поручившей ему, например, в 1786 г. написать оперу на свои слова — «Новгородский богатырь Боеславич».
Более подробных сведений об официальном положении композитора в это время не имеется.
В 1797 г. состоялось постановление о принятии «профессора академии» Ф. в дирекцию Императорских театров «к должности российской труппы с тем, чтобы выучивать ему актеров и актрис из новых опер партии и проходить старые; также, что потребно будет переменить в музыке; сверх сего, должен он учить пению учеников и учениц в школах; такоже и в случае надобности — акомпанировать в оркестре французские и итальянские оперы». Все эти сложные обязанности оплачивались Ф. жалованьем в 720 руб. в год.
В своей новой должности Ф. пробыл, однако, только три года и в апреле 1800 г. скончался, причем, ввиду его несостоятельности, театральная дирекция отпустила на его погребение 25 рублей.
К музыкальным произведениям Ф., кроме вышеупомянутых, относится еще целый ряд опер (всех более 30-ти), подлинность которых, однако, очень трудно установить ввиду скудости сведений о композиторе и некоторых особых условий времени, когда он жил. Так, например, в 1800 г. Капнистом была поставлена на сцену пастушеская опера «Клорида и Милон» с музыкой Ф., но Карамзин в своем письме к И. И. Дмитриеву (23 декабря 1800 г.) приписывает музыку этой оперы Плещееву. M. H. Лонгинов по этому поводу делает предположение, что Ф., по обычаям времени, мог «ссудить» свое уже известное имя начинающему и не уверенному еще в успехе композитору. Бывали, как известно, случаи, когда люди из высшего общества из ложного стыда умышленно скрывали таким способом свои имена в литературных и музыкальных произведениях. Наконец, возможно, что Ф. некоторые из своих опер писал совместно с другими композиторами, например Матинским, тоже музыкальным самородком, известным автором многих либретто. В современных изданиях Ф. приписываются следующие оперы: «Добрая девка» (соч. Матинского), «Выдуманный клад» (соч. Лукницкого), «Любовь опровергает союз дружества» (соч. Михайлова), «Тщетная ревность…» (соч. Колычева), «Перерождение» (соч. Матинского), «Счастие по жеребью» (соч. Аблесимова), «Орфей и Эвридика» (соч. Княжнина), «Ямщики на поставе» (Российское соч.), «Вечеринка…» (то же), «Трое ленивых» (соч. Княжнина), «Колдун, ворожея и сваха» (соч. И. Юкина), «Честный преступник» (соч. И. Дмитревского), «Бешеная семья» (соч. И. А. Крылова), «Точильщик» (соч. Николева), «Опекун-учитель, или Любовь хитрее элоквенции» (его же), «Невеста под фатою…» (Российское соч.), «Игрок счастливый» (то же), «Любовное волшебство» (соч. кн. Долгорукова), «Бочар» (соч. Генша), «Американцы» (соч. Клушина), «Владисан» (неизвестного автора), «Странная предприимчивость…» (соч. Глинки) и «Золотое яблоко» (соч. И. Иванова) — последняя вещь Ф., шедшая на сцене уже после его смерти, в 1804 г.
Большинство из перечисленных опер, комических по содержанию, являются операми декламационными и «по незатейливому и слишком поверхностному складу музыки — по словам Норкова — далеко не подходят к современным нам требованиям искусства»; в некоторых из них еще сильно заметно и влияние западноевропейской оперы того времени, но вместе с тем везде уже сказывается и стремление выйти на самостоятельную дорогу, придать музыке национальную окраску. В техническом отношении выше других стоит опера «Американцы».
В. Чешихин, «История русской оперы», СПб., 1906 г., гл. I. — И. Ф. Горбунов, «Очерк по истории русского театра», СПб., 1902 г. — В. Михневич, «Очерк истории музыки в России», СПб., 1879 г., стр. 242—244, 249. — Морков, «Исторический очерк русской оперы», СПб., 1862 г., стр. 33—36. — Л. А. Сакетти, «Очерк всеобщей истории музыки», СПб. и М., 1903 г., стр. 401—402. — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 28, стр. 693 (статья о русской музыке Булича) и т. 82, стр. 948.