Утром 21 августа я получил приказ командующего северной группой фронта полковника Алексеенко: со сводным батальоном танков поступить в распоряжение майора Алексеева. Майор Алексеев командовал войсками направлявшимися в тыл японцев с целью их окружения.
Близ реки Халхин-Гол в квадрате, обнесенном небольшим рвом, виднелись развалины старого монгольского монастыря. Около этих развалин сейчас кипела жизнь. Беспрерывно, колонна за колонной, двигались наши части через понтонную переправу. Я перешел реку с двумя ротами. На том берегу мы попали в низменную, болотистую местность. Ныряя среди бугров, танки двигались по избитой дороге, как корабли по морю. От бортов наземных кораблей разлетался в стороны мелкий щебень.
Дорога, извиваясь змеей, поднималась на крутой бугор. Влево и вправо мы всюду видели наши части. День был жаркий. Солнце слепило глаза. Когда поднялись на гору, перед нами раскинулась ровная монгольская степь, постепенно возвышавшаяся к горизонту.
Вправо от нас, километрах в шести, поднимался огромный столб пыли, дыма и огня. Это наши части атаковали японский бастион на высоте Палец. На равнине ко мне присоединилась еще одна рота.
В девять часов утра мы достигли командного пункта майора Алексеева. Пункт находился в японских окопах, на небольшой высоте. Слева была видна японская кавалерия. Расположив танки в линию ротных колонн в котловине, я явился к майору Алексееву.
От него был получен приказ: двумя ротами поддержать наступление наших стрелково-пулеметных батальонов. Встретившись с командирами этих батальонов, я договорился о совместных действиях.
Пехотные части стали продвигаться вперед. Штыки на винтовках блестели от лучей солнца. Сзади колонн пулеметчики катили пулеметы. Немного обождав, я двинул вслед за пехотой свои танки.
В три часа, когда солнце стало особенно сильно припекать и всех томила жажда, мы встретились с противником. Стрелково-пулеметный батальон, заходивший справа, столкнулся с японцами, пытавшимися выйти из окружения. Японцы занимали господствующую высоту и окопались на ней. Враги открыли по нашей пехоте сильный огонь и заставили стрелково-пулеметный батальон залечь. Я скомандовал двум ротам: «Заводи, развернись!» Повел их в атаку. Противник не выдержал нашего натиска и был смят. Танки шли развернутым фронтом, маневрировали, и благодаря этому мы потерь не имели, несмотря на огонь нескольких батарей противника.
Стрелково-пулеметный батальон продвинулся вперед…
22 августа с рассветом мы двинулись к высоте Номун-Хан-Бурд-Обо, находящейся на самой границе. В 4—5 километрах от этой высоты в бой с японскими частями вступили две танковые роты, действуя совместно со стрелково-пулеметными батальонами. Они успешно повели наступление. Третья рота осталась в резерве: с этой ротой находился я. Мне надо было установить открытый фланг противника и своей ротой ударить по его тылам.
Выбрав самый большой бугорок, я стал наблюдать. Обнаружил, что левый фланг японцев не защищен. Подал команду и повел роту вперед. Вскоре мы увидели озеро Узур-Нур. Вокруг озера были видны заросли камыша и кусты лозы. Змейкой извивалась речка Хайластин-Гол, уходящая на юго-запад. Здесь я развернул танки в линию, вылез из машины и подождал, пока подойдут мои командиры. Мы стали исследовать местность и обнаружили связь, соединяющую фронт японцев с тылом. Она была порвана.
Километрах в полутора от нас шла на восток хорошо накатанная дорога, проходящая через Хайластин-Гол. По этой дороге японцы снабжали фронт всем необходимым. Она шла далеко вперед, поднимаясь в гору. Километрах в пяти-шести с горы двигалась колонна транспортных машин противника, направляясь к речке. Правее, в глубокой впадине на западном берегу реки, мы рассмотрели не больше как в полутора километрах замаскированную базу японцев. Были видны штабели боеприпасов, бочки с горючим, вещевые и продовольственные склады, накрытые большими брезентами, и до четырехсот машин, частично с грузом. Эта база была расположена по обе стороны дороги и представляла собою миниатюрный городок с ровными улицами. У самой речки стояли белые палатки, и в нескольких метрах от них — одна батарея 75-миллиметровых пушек. Батарея вела огонь по нашим наступающим частям.
Возвращаясь к своим танкам, мы были застигнуты японской бомбардировочной авиацией. Бомбы разрывались в нескольких метрах от нас. Жертв и повреждений у нас все же не было.
Я поставил такую задачу: сначала уничтожить батарею и палатки у речки, потом ударить по подходившей колонне и, наконец, разгромить базу.
Танки ринулись к реке и начали обстреливать батарею. Она замолчала. Прислуга ее стала разбегаться. Мы уничтожали японцев пулеметным огнем. Дали несколько снарядов по палаткам. Японцы, застигнутые врасплох, выбегали из палаток в нижнем белье и, как угорелые, бросались в речку. Подошла колонна японских транспортных машин. Мы открыли по ней ураганный огонь. Несколько машин загорелось. Японцы, увидев, что прибыли не во-время, стали поворачивать обратно и разъезжаться во все стороны. Но наш огонь настигал их.
Разбив и рассеяв колонну, повернули к базе. Там уже суетилась охрана, заметившая наше приближение. Мы ворвались в этот искусственный городок, раскинувшийся в степи. Здесь было много тракторов, легковых и грузовых машин, мотоциклов, продовольствия, боеприпасов. Открыли по складам огонь из пушек. Оглушительно взрывались бочки с бензином. Штабели боеприпасов взлетали вверх, подобно гигантскому фейерверку.
Японцы, выскакивавшие из окопов и машин, пытались забрасывать наши передние танки гранатами, но безуспешно. Экипажи других танков тут же расстреливали врага, выручая своих товарищей. Несколько раз прошли грозные машины, громя базу японцев. Потом двинулись обратно на исходные позиции.
Японские части, увидев у себя в тылу горящие склады, стали отходить. Часа через два наши танковые роты и стрелково-пулеметный батальон захватили эту базу противника.
