Перейти к содержанию

Рец. на кн.: Андрей Белый. Урна. Стихотворения. М., «Гриф», 1909 (Соловьев)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Рец. на кн.: Андрей Белый. Урна. Стихотворения. М., "Гриф", 1909
автор Сергей Михайлович Соловьев
Опубл.: 1909. Источник: az.lib.ru

Сергей СОЛОВЬЕВ

[править]

Новые сборники стихов

[править]

<Рец. на кн.: Андрей Белый. Урна. Стихотворения. М.,"Гриф", 1909>

[править]

Андрей Белый: pro et contra

СПб.: РХГИ, 2004. — (Русский путь).

<…> Первую книгу своих стихов Андрей Белый назвал «Золото в лазури». Это сочетание слов впервые находим мы у Ломоносова:

Меж бисерными облаками

Сияют злато и лазурь1.

И несомненно, с самого начала в поэзии Андрея Белого были черты сходства с Ломоносовым. У обоих поэтическое и естественнонаучное восприятие мира сливаются в нечто неразрывное. Сродство с Ломоносовым окончательно выяснилось в третьей книге стихов Андрея Белого «Урна», где к тому же естественнонаучному восприятию природы присоединяется стиль допушкинской поэзии, с его славянизмами, с его метрическими особенностями. Такие стихотворения, как «Ночь и утро», «Вечер», «Перед грозой» напоминают стихи Ломоносова о северном сиянии. И вся книга насыщена словами и образами допушкинской поэзии и лицейских стихов самого Пушкина, которые так резко отличаются от позднейшего Пушкина, Пушкина-байрониста и Пушкина — предшественника Тургенева и Фета. В «Урне» мы слышим то тяжелую торжественность державинской оды, то «свирели звук, унылый и простой», напр<имер>, в стихотворении «Ночь». Исчезла вся красочность «Золота в лазури», вся мистическая эротика «Кубка метелей». И вместо этого звучит грусть пушкинской элегии:

Какая тишина! Как просто все вокруг!

Какие скудные, безогненные зори!

Как всё, пройдешь и ты, мой друг, мой бедный друг.

К чему ж опять в душе кипит волнений море?

Иногда удается Андрею Белому быть по-пушкински простым, например:

Печален снеговой простор

И снеговой сосновый бор.

И каркающий в небе грач,

И крыши отсыревших дач,

И станционный огонек,

И плачущий вдали рожок…

или:

Бывало, церковь золотится

В окне над старою Москвой,

И первая в окне ложится,

Кружась над мерзлой мостовой,

Снежинок кружевная стая…

Уединенный кабинет,

И Гёте на стене портрет…

О, где ты, юность золотая?

В метрическом отношении «Урна» является ценным кладом. Андрей Белый открывает здесь новые возможности через замену ямба пиррихием в 2-й стопе. Правда, иногда он неумеренно пользуется этими заменами, лишая стих быстроты и легкости. Заменять ямб пиррихием во 2-й стопе в 3-х стихах подряд, причем в одном стихе и в 3-й стопе — пиррихий — есть уже злоупотребление, например:

Взорвите словеса святые,

Ты — утренняя красота,

Вы — горние край златые?

Богата книга и аллитерациями, и намеренными повторениями одного и того же слова. И тем и другим поэт иногда злоупотребляет, например:

Душа: в душе — в душе весной весна,

Весной весна, — и чем весну измерю?

Отметим еще злоупотребление славянизмами (хлад, сребро, златой, медяный, некий, лобзай, червленый, отжени, емлют, древеса, словеса, обрящем, перловую, отторгни и т. д.), повторения излюбленных слов и представлений (ток, листвяный, замыл).

Занятен отдел «Философическая грусть», где разочарованный поэт предается занятиям неокантианской философией. Портит эти стихи некоторая двойственность и смешение стилей. Так, неокантианец любуется «наготой младых харит»2. Почему же неокантианец, тип начала XX века, выражается по-державински? «Младыми харитами» может любоваться вольтерьянец. Для эротики неокантианца надо найти другие, более подходящие к современности слова и образы. Впрочем, смешение стиля XVIII в. со стилем начала ХХ-го есть общий многим недостаток. Не то же ли видим мы иногда у Сомова?

Поэзия «Пепла» производила впечатление болезни. Поэзия «Урны» производит впечатление смерти. Поэт говорит об этом в предисловии: «Мертвое „я“ заключаю в „Урну“, и другое, живое „я“ пробуждается во мне к истинному. Еще „Золото в лазури“ далеко от меня… в будущем. Закатная лазурь запятнана прахом и дымом: и только ночная синева омывает росами прах… К утру, быть может, лазурь очистится…»

Мы ждем вместе с поэтом очищенной утренней лазури; мы ждем новой его книги, книги о воскресении и жизни. <…>

КОММЕНТАРИИ

[править]

Впервые: Весы. 1909. № 5. С. 78—80.

Характеристике «Урны» Андрея Белого в статье Сергея Соловьева предшествует разбор книги Валерия Брюсова «Все напевы. Стихи 1906—1909» (М.: Скорпион, 1909), завершает статью разбор книги Ал. Кондратьева «Стихи. Книга 2-я. Черная Венера» (СПб., 1909).

1 Неточная цитата из 5-й строфы «Оды на день брачного сочетания их императорских высочеств государя великого князя Петра Феодоровича и государыни великия княгини Екатерины Алексеевны 1745 года» (1745) М. В. Ломоносова; в оригинале: «Между млечными облаками / Сияет злато и лазурь».

2 Подразумеваются строки из стихотворения «Признание» («И сеет перлы хладная роса…», 1908): «Младых Харит младую наготу, / К окну припав, рассматриваю я» (Белый Андрей. Урна. С. 78).