Рославлев А. Сказка о трех царских девах и об Ивашке, поповском сыне[править]
Книжка эта производит впечатление приятной ненужности. Она, претендующая на народность, заимствована даровитым поэтом не у народа, а у Пушкина, Ершова и даже — Валерия Брюсова.
Как они друг-другу любы!
Он ее целует в губы —
говорит В. Брюсов. А г. Рославлев перепевает:
Как они друг дружке любы,
Он целует жарко в губы.
Такие перепевы кажутся странными, ибо никогда еще искусство так не стремилось к слиянию с народом, как в наше время.
Когда лет 30 назад была провозглашена формула: «Нужды народа, даже наперекор мнениям народа», — в искусстве ей соответствовало творчество Маковского, Перова, Прянишникова, взявших народ объектом творчества, но не слившихся с ним в самом творчестве. Сюжеты, а не формы; объект, а не субъект искусства — были проникнуты народностью. В поэзии Алексей Толстой дошел до того, что перелагал в народные стихи свои шеллингианские взгляды. Теперь — пора самой сильной реакции против такого декоративно-народного творчества.
Несторов, Суриков, Рябушкин — в живописи показали нам, как можно слиться с самой стихией народа, именно с тем комплексом его «мнений», который отвергался 70-ми годами. В поэзии начинаются интересные попытки гг. Ремизова, Городецкого и др. заглушить псевдонародные вирши гг. Аполлона Коринфского, Панова, Дрожжина, полагающих в «ах, ты гой еси!» — высшую степень народности. Растет интерес к народной религии, к апокрифам, причитаниям, к народному вкусу, к мистике народного мироощущения. Г. Рославлев как будто в стороне от этого течения, он взял слова, образы, размер, стиль из литературы, из книжки, вновь перетасовал их и — так как он человек талантливый — получил в результате новую книжку, очень хорошую, но увы! — только книжку.
Впервые: «Речь» / 12 (25) июля 1907 г.