Захотелось солдату попадью уеть; как быть?
Нарядился во всю амуницию, взял ружье и пришёл к попу на двор.
— Ну, батька! Вышел такой указ, велено всех попов перееть; подставляй свою сраку!
— Ах, служивый! Нельзя ли меня освободить?
— Вот ещё выдумал! Чтоб мне за тебя досталось? Скидай-ка портки поскорей, да становись раком.
— Смилуйся, служивой! Нельзя ли вместо меня попадью уеть?
— Оно, пожалуй, можно-то можно! Да чтоб не узнали, а то беда будет! А ты, батька, что дашь? Я меньше сотни не возьму.
— Возьми, служивый, только помоги горю.
— Ну, поди, ложись в телегу, а поверх себя положи попадью, я взлезу и будто тебя отъебу!
Поп лёг в телегу, попадья на него, а солдат задрал ей подол и ну валять на все корки. Поп лежал-лежал, и разобрало его; хуй у попа понатужился; просунулся в дыру, сквозь телегу, и торчит, да такой красный! А попова дочь смотрела-смотрела и говорит:
— Ай да служивый! Какой у него хуй здоровенный: матку и батьку насквозь пронизал, да еще конец мотается![1]
Примечания
[править]- ↑ Записано в Московском уезде.