М. К. АММОСОВ[править]
С ПОМОЩЬЮ РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН[править]
СИБИРСКИЕ ИНОРОДЦЫ И КОЛЧАК[править]
Положение сибирских инородцев в царстве Колчака, как угнетаемых, бесправных диких племен, эксплуатируемых со стороны «цивилизованных», весьма печальное.
Вздохнувшие было свободной грудью после векового гнета царизма с февраля и особенно с октября 1917 года, — они снова подпали в прежнее невыносимое положение. Снова над ними висит тяжесть национального гнета. Кто хочет понять весь ужас национального гнета для сибирских племен, кто хочет узнать всю глубину значения слов: «возвратиться к старому положению» для этих племен, — тот должен знать каково было положение инородцев накануне революции, в дни самодержавия. А положение это было таково, что большинство инородцев уже определенно шло к вырождению. Беспримерный рост процента смертности детей и взрослых, все прогрессирующее увеличение заболеваний и т. д., а также искусственное и сознательно-подлое противодействие царизма распространению просвещения и грамотности среди инородцев делали свое дело. Инородцы находились в двойном рабстве темноты и невежества.
Всеобщая разруха, вызванная империалистической войной, окончательно подорвала положение инородцев. Громадное большинство инородцев и до войны жило очень бедно, выбиваясь из последних сил в неравной борьбе с суровой природой. Как везде, конечно, есть и среди инородцев богатые, кулацкие элементы, жестоко закабаляющие и выжимающие последние соки у своих бедняков. Но их ничтожное количество. Вся тяжесть разрухи и связанных с ней бедствий обрушивается исключительно на голову бедных. Ввиду своей отсталости и закабаленности инородцы в своей массе не смогли выставить какую-нибудь налаженную организацию против разрухи. Кооперация еще не успела пустить свои корни, она только с революцией начинает проникать в инородческую среду.
Таким образом, положение было очень критическим и совершенно безнадежным. Нужны были решительные и героические меры, чтобы спасти от гибели несколько миллионов инородцев.
Нужно было совершенно отказаться от подлой царской политики. Необходимо было раскрепостить инородцев от политических уз, расшевелить их, вызвать в них активное стремление к самостоятельной творческой работе, развить максимум культурно-просветительной и политической работы cpeди них, главное, не медля ни минуты, поддержать и обновить их разваливающееся хозяйство.
На такие меры была способна только рабоче-крестьянская власть. Февральская революция выполнила часть этих задач. Но углубление и расширение их, выполнение самых важных задач лежало на пролетарской революции. И она с честью начала было проводить в жизнь эти предначертания, но белогвардейский переворот прошлого лета в Сибири помешал этому. Эсеры и меньшевики за время своего кратковременного царствования в Сибири не смогли что-либо сделать. Уже и тогда «атаманщина», которая явилась могильщиком учредиловцев, выявляла себя как доминирующий фактор сибирской реакции. И вот эта атаманщина играет сейчас роковую роль в судьбе сибирских инородцев.
Если инородцы могли питать кой-какую надежду во времена эсеров и областных дум, то теперь с разгромом последних, с воцарением Колчака для них потеряно все… Сибирские инородцы стонут. Стонут они под шпорами и нагайками Семенова, Аненкова, карательных и реквизиционных отрядов Колчака, стонут они в кабаках последнего. Ни хлеба, ни света, ни просвещения. Вместо хлеба получают свинец и плеть, вместо школ — кабаки, вместо своих выборных (киргизских, бурятских и др.) советов, — губернаторов, атаманов и иных прочих представителей.
Атаманы и правители в своих ретивых действиях совершенно не считаются ни с бытовыми условиями, ни с интересами инородцев. Среди бурят, киргизов, оседлых тунгусов и алтайских племен производится беспощадная реквизиция скота для надобности атамановских банд и колчаковских войск. Кто знает, что у этих племен скотоводство является единственным достоянием и источником пропитания, тот поймет весь ужас положения. Особенно критическое положение у киргизов. В Киргизии, во-первых, свирепствует Аненков со своей бандой. В омских газетах указывали, что аненковцы занимаются только грабежом. Во-вторых, казачье население края, с благословения Колчака и с «разрешительной» его грамотой начало отбирать земли у киргизов, вытесняя и прогоняя их с насиженных мест в пустынные степи. В-третьих, у киргизов свирепствует голод.
В омских газетах в марте появилась заметка, рисующая удручающую картину голода и бедствия киргизов.
Атаман Семенов в своем владычестве в феврале объявил приказ о мобилизации тунгусов. Удалось ли этому ретивому правителю извлечь с дебрей тайги лесных братьев и поставить их под винтовку, — неизвестно. По этому поводу газеты хранили до середины мая подозрительное молчание.
Генерал-майор Волков, в бытность его в январе-феврале иркутским генерал-губернатором, посылал отряды офицеров в бурятские аймаки, чтобы уладить какие-то инциденты и для водворения порядка. Старательный цензор свято хранил тайны опричников, что творилось в аймаках — простым смертным неизвестно. Но… злые языки болтали о том, что буряты не выдержав издевательств и разорения поднимали протесты, вплоть до применения оружия.
Товарный и продовольственный кризисы у якутов достигли тоже крайних размеров. Отстоящая от центра на тысячи верст Якутская область и раньше с большим трудом могла заготовлять необходимые товары и продукты.
Летние военные операции прошлого года совершенно лишили область всяких заготовок и подвозов. Правда, в мае советская власть доставила в область первую партию товаров по очень дешевой расценке на полтора миллиона, но это была капля в море.
Мы в настоящей краткой заметке еще не говорили о многих других племенах, разбросанных по Сибири, в частности о инородцах, живущих за полярным кругом (самоеды, тунгусы, ламуты, чукчи и т. д.), за неимением сведений.
Со сказанного считаем достаточным, чтобы судить о том, как живут инородцы в Сибири, и что несет с собой для мелких наций царство Колчака.