Кабаретные пьесы Серебряного века
М.: ОГИ, 2018.
Петр Потемкин[править]
СОВРЕМЕННИКИ[править]
АКСЮТКА, шалая девка.
ПАХОМЫЧ, старик 127 лет.
№ 1 <Микита>, старик 102 лет.
№ 2 <Митрич>, старик 90 лет.
№ 3, старик 97 лет.
АКСЮТКА (поет)
Шикалды, кувыкалды.
Сюды стань, туды глянь,
Белая церква.
Шикалды, кувыкалды.
Я убога сирота.
Ай да Ванютка!
№ 1: Ой, господи! Ктой-то здесь? Ты, Аксютка?
АКСЮТКА: Шикалды, кувыкалды.
№ 1: Ой, господи! Чего воешь, дуреха! Что, Пахомыч-то тутотка?
АКСЮТКА: Тутотка. Шикалды, кувыкалды.
№ 1: И в кого уродилась! (Стучит в окно избы.) Пахомыч, а Пахомыч!
ПАХОМЫЧ: Чего?
№ 1: Подь сюды.
ПАХОМЫЧ: Ась?
№ 1: Не слышишь. Подь сюды!
ПАХОМЫЧ: Аль ты, Микита?
№ 1: Я. Я.
ПАХОМЫЧ: Не могу, Микитушка. Ноженьки мои гнутся. Погодь, погодь, авось доползу. Вот так, вот так. (Появляется в дверях избы.) Ну, здравствуй!
№ 1: Здравствуй, Пахомыч, здравствуй! Вот погреться пришел.
АКСЮТКА: Шикалды, кувыкалды.
ПАХОМЫЧ: Ктой-то?
№ 1: Аксютка шалая. Молчи, дуреха, чего орешь.
ПАХОМЫЧ: Ох, Господь по грехам нашим девку послал. Сколько годов, шалая?
№ 1: С пажару.
АКСЮТКА: Дедушки! Старики идут! Вон идут белоусые! Власа седые!
ПАХОМЫЧ: Чивой-то?
№ 1: И впрямь идут.
№ 2: Здравствуйте, православные!
No з: Бог помочь!
№ 1: Здравствуйте!
ПАХОМЫЧ: Ай что?
№ 2: Нет ли, девонька, воды испить?
№ 3: Притомились мы, девонька, притомились, умыкались.
АКСЮТКА: Сичас, дедушки, принесу. (Уходит в избу.)
№ 1: Откуда путь держите?
№ 2: Карачаровцы мы, карачаровской волости.
№ 3: Ко святым местам пробираемся Богу молиться. Сказывают, время пришло.
№ 1: Время, оно придет. Завсегда время.
№ 3: Да какое время-то, милый, столетнее, вековое!
№ 2: Билейное!
АКСЮТКА (несет ковш воды): Вот вода.
№ 2 (пьет): Спасибо, девонька, спасибо!
№ 3: Погодка стоит какая золотая, милый. Озимые паши. Поди, вдругорядь сено косите!
№ 1: Хороша погодка!
№ 2: Сто лет такой погодки не было!
ПАХОМЫЧ: Чивой-то?
№ 2: Сто лет, говорю, такой погоды не было!
ПАХОМЫЧ: А ты нешто помнишь?
№ 2: Кабыть помню.
№ 1: Неужто, милый, помнишь?
№ 3: Помнит! Мы с ним все помним, значит!
АКСЮТКА: Сколько же вам годков, дедушки?
№ 3: Много, девонька, много! За сотню будет.
№ 2: С хвостиком!
№ 1: Э, да вы нашего поля ягоды!
ПАХОМЫЧ: Какая теперь ягода. Вот раньше ягода была, когда француз шел.
№ 1: Вот мы про француза-то и говорим.
ПАХОМЫЧ: Рази они ту ягоду знают?
№ 1: Говорят, знают.
ПАХОМЫЧ: Брешут!
№ 3: Постой, милый, погоди, зачем брехать. Пес брешет.
АКСЮТКА: Ой, дедушки, да сколько ж вам вместе лет-то! Как это вас земля носит!
№ 3: Носит, милая, носит, тяжко, а носит!
№ 2: Вот и идем Владычицу молить, чтоб пособила.
АКСЮТКА: А правда, дедушки, что когда француз был, так по всей Москве веревка шла?
№ 2: Шла, девонька, шла. Во кака толстая, с колокольню.
№ 3: За ей Наполеонтий-то и схоронился, а то бы огнем спалило!
№ 1: И мороз же был крещенский!
№ 2: Сказывают, девяносто градусов в ём сила была!
АКСЮТКА: Девяносто! Стало быть, крепче, чем водка!
№ 3: Крепче, милая, крепче!
№ 1: И ходил это Наполеонтий волком. Ноги серые. Шерсть густая! Уши под шапку спрятал. Я тадысь за завалинкой притаился. Идет, а сам с Кутузовым с генералом разговаривает. «Гав, гав», говорит, я тебя съем. По-волчьему ему говорит… А Кутузов-то, врешь, говорит, подавишься!.. Осерчал тут Наполеонтий, позеленел весь, что твоя ярь-медянка! Взвился столбом огненным в небо и в звезду встал. Наехали тут евойные генералы. Где, говорят, Наполеонтий? Кудай-то на звезде, говорят, закатился. Пропадай, говорят, теперь жизнь наша! И ну удирать. Так до самого аглицкого моря и бегли.
№ 3: У нас в те поры сколько народу живот свой за родину положило!
АКСЮТКА: А у нас больше! Дедушка Пахомыч сказывал, что, куды ни глянешь, человек лежит.
№ 2: Вы того не видали, что я видел. Я тогда в Москве жил, когда Наполеонтий к ней шел. Как теперь помню, у Никитских ворот дом-то господский стоял. Оттоль все видно! Идут этто солдаты, а Наполеонтий впереди. В сером весь. Нос-то ему припалило, так он его рукавом прикрывает. Впереди музыканты идут. По-французски играют. Вот так. Эх, только запамятовал, как оно было-то. Постой, постой. Нет, не вспомнить.
№ 3: Ой и лют был! А вот на, поди! Значит, без благословения воевал, коли все языки победил, а нас не осилил!
ПАХОМЫЧ: Знамение было. На луне баба ведрами воду из колодца таскала, а вода-то кровавая! Где плеснет — тут сейчас и сражение! Доколь всего колодца не вычерпала, дотоль и война была! А как воды-то не хватило, нечего Наполеонтию пить стало, так войне и конец пришел. Наполеонтий-то и выдохся.
№ 1: Так и помер, значит.
ПАХОМЫЧ: А сам лицом худ был, а брюхом толстый. Сам его видел, как его в Сибирь к нам сослали на Лену. На Лене и помер. А как помер, на всю Сибирь чад пошел, леса загорелися, сосны закачалися.
АКСЮТКА (начинает выть во весь голос): Ы-ы-ы-ы!
№ 1: Чивой-то ты, девонька?
АКСЮТКА: Страшно!
№ 2: Молчи, дуреха, не бойся! Давно-то было, быльем поросло.
№ 3: Тебе, милая, не угомонить! Мы вот и то едва вспоминаем, а куда твоего старше!
АКСЮТКА: А может, он и не помер, а так только прикинулся. Поры дожидается, а сейчас сюды придет меня обесчестить!
№ 1: Тьфу! С нами крестная сила! Чего мелешь! И впрямь беду накликаешь!
ПАХОМЫЧ: И придет, православные, придет. Звезда засветится. Хвостом всех опалит. Он, антихрист, придет. Светопреставление будет, и мертвые из гробов восстанут!
№ 2: С нами крестная сила!
№ 3: Ох, будет! Все будет!
№ 1: По грехам нашим. Веры нетути! Неверные все! Никто стариков не почитает. Никто им не верит!
№ 2: Не верят, милый, не верят!
№ 3: У нас в деревне особливо. Есть один парень, ничему не верит. В писарях служит. Теперь, сказывают, которые столетние, тем сбор объявили. Вот и мы пошли к нему на запись, Царя-Батюшку повидать. А он не верит. Вы, говорит, старики, все врете, народ смущаете. Как вы, говорит, Наполеонтия помнить можете, когда вам по до лет всего, а он сто лет тому назад был. Вот кабы вам 120 было аль бы вы мне по трешке дали, ну тагды так.
№ 2: А будет.
№ 1: Что будет?
№ 3: Будет нам по 120!
№ 2: Идем, милый человек, ко Владычице. Будем молить, чтобы допустила нас по великой милости своей еще годков 30 прожить.
№ 3: Вот тагды мы ему нос-то утрем. Теперь, мол, все помним.
№ 2: Все вспомним, милый, все вспомним. А то оно, действительно, что кой-что запамятовал я. Вот как оно играли-то французы, когда в Москву шли.
№ 1: Девку-то мы совсем запугали.
ПАХОМЫЧ: Я при генерале Паскевиче в деньщиках жил тогда. На кабардинском редуте при Бородине сражался. Мы их, они нас! Тяжко было! Вдарило меня этта пулей в голову — обеспамятовал я. Очнулся, а уж французы муллу своего притащили, расстрелять, говорят, тебя велено. А сам Наполеонтий смеется. Только вдруг пушка вдарила. Бросили меня. Насилу я выжил. К своим добрался. Помолился Владычице, она меня и вызволила.
№ 3: Вот и мы ко Владычице собираемся, помолиться. Пойдем, Митрич. Смотри, солнышко уже высоко!
№ 2: Идем. Сейчас пойдем, вот только вспомнить бы!
№ 3: Что вспомнить-то?
№ 2: А вот что французы играли.
АКСЮТКА: Дедушки, а что, у Наполеонтия рога были?
№ 3: Были.
№ 1: Были, были. Он их в шапку прятал. Треуголкой зовется.
№ 3: Прощайте, православные!
№ 2: Не поминайте лихом!
№ 1: Бог помочь!
ПАХОМЫЧ: Молиться-то Владычице будете, так нас помяните!
№ 3: Помянем, помянем.
АКСЮТКА: Прощайте!
№ 3: Прощай, девонька! Пойдем!
№ 2: Постой! Вспомнил!
№ 1: Что вспомнил-то?
№ 2: А вот что французы-то играли. Вот оно! (Поет.) «Во саду ли, в огороде…»
ПРИМЕЧАНИЯ[править]
Печатается по: Букс Н., Лощилов И. [Раздел 2.4 Главы 2: Семиотические аспекты лжи в пространстве литературы и культуры] «Правда» и «ложь» истории в шуточной пьесе Петра Потемкина «Современники» // Морфология дискурса лжи в литературе и искусстве: коллективная монография: в 2 ч. Ч. I: Модусы лжи в литературе и культуре / Под ред. Н. А. Ермаковой. Новосибирск: Издательство НГПУ, 2013. С. 113—125. То же (в другой редакции): Букс Н., Лощилов И. «Современники» Петра Потемкина // Slavic Almanac. 2012. Vol. 18. № 2. P. 210—224. Машинописная копия: СПбТБ ОРиРК. Фонд «Драматическая цензура». № 42809: Потемкин <П.> Современники: Шутка в 1 действии. [Б. м.] 1912. Цена: 10 к. Цензурное разрешение: 7 сентября 1912 г. Помета цензора: «Миниатюра-комедия». Первая постановка «Современников» открыла сезон театра «Кривое зеркало» 18 сентября 1912 г.