Прощай, письмо любви! прощай: она велела.[1]
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дым
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!
Свершилось! Тёмные свернулися листы;
На лёгком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...
1825
Примечания
↑Датируется второй половиной декабря 1824 г. — 5 января 1825 г., автограф в тетради Капниста — первой половиной марта 1825 г. Напечатано среди элегий сборника 1826 г. У П. В. Анненкова читаем: «Сестра поэта, О. С. Павлищева говорила нам, что когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною точно такими же кабалистическими знаками, какие находились и на перстне ее брата, — последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе» («Александр Сергеевич Пушкин в александровскую эпоху», 1874, стр. 283). Речь идёт о письмах из Одессы от Е. К. Воронцовой, запечатанных таким же перстнем, как и перстень-талисман Пушкина, подаренный ему Воронцовой. См. также комментарии Благого и др., Томашевского и Т. Г. Цявловской.
