Александр Беляев
[править]Создадим советскую научную фантастику
[править]Если советская литература отстает от темпов нашего строительства, то научно-фантастический жанр является наиболее отсталым участком литературы. Статьи о нашей фантастике имеют обыкновенно такие заголовки: «О жанре, которого у нас нет». — «Научная фантастика — белое пятно на карте советской литературы»
Слишком нетерпеливые критики и читатели забывают, прежде всего, об одном очень важном обстоятельстве «исторического» порядка.
Произведения, напечатанные до первой пятилетки, естественно не могли отвечать современным требованиям — «показа перспектив развития техники в условиях планового социалистического хозяйства» (как ни странно, автору и это иногда ставится в вину). В то время научная фантастика имела более скромные задачи. В продолжении всей первой пятилетки научно-фантастический жанр был, по существу, снят с литературного производства. И лишь после окончания первой пятилетки настало время заглянуть и в будущее, — научная фантастика была призвана на действительную службу социалистическому строительству. Это было всего полтора года назад, срок едва достаточный, чтобы написать один хороший роман и уже совершенно не достаточный, чтобы создать по существу новый вид литературы, с новыми героями, новой тематикой, новыми сюжетами, новым содержанием, новыми литературными формами. При всей быстроте наших темпов, в год-полтора всего этого не создать.
На научную фантастику были возложены увлекательнейшие, но и труднейшие задачи. Большинство читателей и критиков не имеют представления о том, как велики эти трудности. Они столь сложны и многообразны, что в газетной статье можно дать лишь «краткий перечень» главнейших из них, отбрасывая по необходимости и богатый «иллюстративный» материал.
От научной фантастики у нас требуется строгая научная обоснованность. Границы науки и научной фантазии неуловимы. Если «допущение» недостаточно обосновано научно, произведение квалифицируется, (иногда и незаслуженно) как «беспочвенная фантастика», «псевдо-научная фантастика». Вполне же научно-обоснованные «допущения» по сути дела являются не научной фантастикой, а беллетристическим пересказом еще не вошедших в практику новостей науки и техники. Новый упрек: «мало фантастики».
Очень трудно установить и правильную пропорцию между научным и сюжетным материалом. Слишком занимательный сюжет отвлекает внимание читателя от научного содержания, вялый сюжет может оттолкнуть читателя от книги.
Советский научно-фантастический роман является не простым показом «техники будущего», но показом техники социалистической. В самых «технических» романах нельзя обойтись без показа общего хозяйственного развития городов, семьи, быта будущего. Автор должен быть «плановиком-экономистом», выходящих за пределы пятилетних планов. А это не легкая задача. При том автор должен угадать соответствие характера производственных отношений с уровнем производительных сил через энное количество лет. Главное же, произведение лишь тогда будет художественно-убедительным, когда сам автор ясно представляет жизнь будущего. вплоть до мелочей быта. А какова она?.. Несколько лет тому назад в Москве была дискуссия о городах и быте будущего. Итоги невелики: по ряду вопросов высказывались диаметрально противоположные мнения. Многие дискуссионные вопросы так и остались до сего дня дискуссионными. Имеющийся литературный материал для проекции жизни будущего явно не достаточен.
А между тем на авторе при показе будущего лежит огромнейшая ответственность, которой не знали фантасты и утописты минувших эпох. Ведь автор должен показать и показать идеологически верно, то самое будущее, ради которого мы сейчас совершаем героические подвиги, ведем напряженное строительство. Малейшая ошибка — и литературное произведение из начала организующего новое сознание может превратиться в свою противоположность.
Сюжет. Западная литература оставила нам десятки динамичных, увлекательных сюжетных стандартов. Тут <и интриги, и похищения, и погони, и заговоры, и месть, и преступления… Но все они имеют один корень — частную собственность. Нам> не пригодны эти стандарты.
Сюжет советского научно-фантастического романа необходимо строить, исходя из предпосылок: классы уничтожены, постепенно изживаются и остатки капитализма в сознании. Антагонизма между городом и деревней не существует. Разница между физическим и умственным трудом все более сглаживается. На чем же строить сюжет в бесклассовом обществе? С этим вопросом я обращался к десяткам авторитетных людей, вплоть до покойного А. В. Луначарского, и, в лучшем случае получал ответ в виде абстрактной формулы: — На борьбе старого с новым. И автор, на свой страх и риск, принужден экстраполировать законы диалектического развития и предугадывать, в каких формах будет проявляться «борьба противоположностей», «отрицание отрицания» при коммунизме.
Автор показывает будущее читателю сегодняшнего дня. Если даже этот показ выйдет удачным в художественном и идеологическом отношении, то захватит ли герой будущего и его борьба читателей сегодняшнего дня, который не преодолел еще в собственном сознании пережитков капитализма и воспитан на более грубых — вплоть до физических проявлениях борьбы? Не останется ли читатель холоден? «Хвостизм» здесь столь же недопустим, как и отрыв от основной читательской массы.
Все трудности при создании подлинно советской научной фантастики разрешаются автором на ходу производства, «приближенными исчислениями», опытом, экспериментом. Как результат, — огромные «отходы производства».
Редакторы, могущие дать и научную и художественную оценку произведения, встречаются пока как редчайшее исключение. В журналах же, печатающих научную фантастику, нередко можно встретить редактора, который не знаком с элементарными понятиями физики, космографии и т. п.(«Центробежная сила вызывает стремление тел к центру!»; «Собственным ли светом светит Луна?»). Это создает случайность судьбы произведения; осторожный редактор, неуверенный в «научности», не принимает иногда доброкачественное произведение, неосторожный — печатает халтуру, полную научных ляпсусов.
Литературные критики, профессионалы оказались также неподготовленными к новой роли — критиковать произведения, имеющие научную, техническую основу. О научно-фантастических произведениях они пишут мало не из пренебрежения к этому жанру (как кажется некоторым), а просто потому, что не знают, как «подойти». И о научной фантастике. если и появляются отзывы, то не присяжных лит-критиков, а чаще всего научных работников, — Я. И. Перельмана, например. Это очень ценная, но все же однобокая критика. До настоящего времени критика менее всего помогала скорейшему созданию советского научно-фантастического жанра.
Издательства. Научно-фантастический роман должен отвечать и художественным и научным требованиям. «Производственные расходы» в этом жанре выше, чем в других. И казалось бы, научная фантастика должна оплачиваться если не выше, то и не ниже средней оплаты за художественную прозу. Оплачивается же она по серии «научно-популярной» литературы, — по ставкам более низким, чем ставки для так называемой «большой литературы». Последствием этого является не только недостаточно высокое качество продукции, но и отсутствие кадров: прозаику «большой» литературы (хотя бы и с небольшим именем) просто невыгодно всецело переключаться на фантастику, — засесть за учебу, за «философию сперва, там медицину и права», чтобы в конечном счете не выиграть а проиграть во всех отношениях. Даже литературный молодняк, при данных условиях не прельщается высоким званием «советского Жюль-Верна».
Молодой советский читатель любит научную фантастику, увлекается научно-фантастическими романами, охотится за ними, читает и перечитывает их. Он прощает автору неизбежные ошибки и болезни роста, — он терпимее и терпеливее критиков и взрослых читателей этого жанра. Он. — пока только он, — морально поддерживает автора на трудном, ответственном пути создания подлинной советской научной фантастики.
Эта горячая поддержка молодого читателя, — комсомольца в первую очередь, — гарантия того, что все трудности будут преодолены, и он, читатель. получит полноценный советский научно фантастический роман, отвечающий всем требованиям нашего времени.
От редакции. Печатая статью А. Беляева, одного из немногих представителей научно-фантастического жанра в советской литературе и отмечая свое несогласие с рядом положений автора («невозможность» создания фантастического романа до начала второй пятилетки, неверное положение об «экстраполяции законов диалектического развития» художественном и т. п.), редакция всецело присоединяется к его требованию усилить внимание писателей, критиков и издателей в деле создания научно-фантастического романа и ставит этот вопрос перед писательской общественностью как один из важнейших.
Впервые: газета «Литературный Ленинград», 14 августа 1934, № 40.